Америка глазами эмигранта. Том 1 - Элеонора Александровна Мандалян

фауна. На смену мегаящерам пришли более близкие нам млекопитающие. К тем временам нефти под Калифорнией образовалось так много, что она начала то тут, то там просачиваться на поверхность: в горах, вдоль берегов океана – в местах, где печально известный тектонический разлом Сан-Андреас создавал для нее лазейки и щели.

Индейцы давно научились использовать эту загустевающую вязкую массу в своем быту – делали украшения, обмазывали, с целью водоизоляции, каноэ и посуду. Шаманы раскрашивали ею себе лица, приписывая дарам земных недр таинственные свойства. Вдовы делали то же самое, только в знак скорби.

Под нынешним Лос-Анджелесом, на глубине 300 м, разлеглось целое подземное море нефти или чего-то ей подобного, известное, как Salt Lake Oil Field. На Уилшире по сей день сохраняются природные, похожие на капиллярную сеть, скважины или каналы с выходом наружу, сквозь которые поднимается содержимое подземного резервуара. Его называют по-разному: жидкий асфальт, битум, нефть, смола… Отсюда и «Смоляные Ямы». И таких каналов в La Brea Tar Pits ни много, ни мало – целых 100 штук.

Достигнув поверхности, «смола» густеет, делается вязкой и липкой. По свойствам и коварству она не уступает болотной трясине, поскольку к тому же смешана с водой и пузырящимся метаном. Грязь от ливневых дождей и палые листья маскируют места ее выхода, внешне ничем не отличающиеся от твердой почвы. Вот тут-то и начинается самое трагическое…

Неосторожные обитатели древнего мира, попадая в такую смоляную ловушку, становились ее жертвами, поскольку шансов выбраться не было никаких. Чем больше движений делало несчастное животное, тем глубже оно увязало. И что интересно, на одного травоядного приходился как минимум десяток жертв-хищников. Скорее всего, завидев беспомощно барахтающееся живое мясо, они стаей бросались на легкую добычу. И разделяли с ней ее участь.

Происходило это в основном летом, когда смола особенно размягчалась от жары. (Ее температура достигала 140 градусов по Фаренгейту.) Загрузившись очередной порцией погибших животных, смоляная ловушка засасывала ее внутрь, «переваривая» шерсть, кожу и мясо. А вот кости, пропитываясь нефтью, как бы консервировались и прекрасно сохранялись. В холодное время года поверхность ям затвердевала, усыпляя бдительность животных, а к лету все начиналось снова. Из года в год, из тысячелетия в тысячелетие смоляные ямы являли собой многослойное кладбище доисторических животных, буквально нашпигованное их костями.

Самое раннее письменное упоминание о La Brea Tar Pits запечатлено в дневнике францисканца, Отца Креспи, прибывшего в Калифорнию в 1769 году с экспедицией Гаспара де Портолы – первого испанского губернатора Калифорнии. «Мы увидели несколько больших болот какого-то вещества, – записано в дневнике, – похожего на жидкую смолу вперемешку с водой, которое кипело и пузырилось». Данная запись стала указующим перстом на наличие нефти в Западной Америке. И принялись цивилизованные переселенцы повсюду дырявить землю и выкачивать «черное золото». Первые рисунки и фотографии тех лет – сплошной лес нефтяных вышек.

Где-то в начале 1850-х два брата Хэнкок – юрист и землемер, перебравшись в Южную Калифорнию с Восточного побережья, купили здесь ранчо Ла Бреа в 4400 акров. Оказалось, что приобретенная ими земля не только лежала на нефтяной подушке, но и была нашпигована останками давно вымерших животных. В начале ХХ века капитан Аллан Хэнкок, унаследовавший от отца Смоляное Ранчо, начал бурить свою собственность – его скважины давали 4 млн баррелей нефти в год. А заодно и вытаскивать разрозненные кости былых обитателей континента – более 500 тысяч останков за десять лет.

Вокруг ранчо фантастически быстрыми темпами разрастался город, обступая его со всех сторон. Хэнкок, несказанно разбогатевший на нефти и недвижимости, в конце концов отдал предпочтение городской жизни, построив себе на углу Уилшир и Вермонта роскошный особняк в стиле итальянского Ренессанса, с витражами и фресками, с просторной библиотекой, музыкальным салоном, залом приемов и пр. Попутно Хэнкок-младший финансировал строительство первого здания Университета Южной Калифорнии у себя под боком. Его особняк оказался таким образом на территории студенческого городка. Он сохраняется по сей день как мемориальный музей Хэнкока и зал приемов.

Ту часть своего ранчо, на которой находилась целая сотня смоляных ям, Аллан Хэнкок безвозмездно передал графству Лос-Анджелес. На этом месте был разбит парк, унаследовавший в знак признательности горожан его имя – Hancock Park. А рядом со смоляными ямами открыли Музей Ранчо Ла-Брея – George C. Page Museum of La Brea Discoveries.

Внутри музея не только собраны все бесценные находки с Ранчо, но и постоянно функционирует лаборатория, куда поступают для чистки, сортировки и классификации извлекаемые из ям фрагменты скелетов доисторических животных. Лаборатория от общего зала отделена стеклянной стеной, и посетители музея могут свободно наблюдать за работой специалистов. И даже принять при желании участие в выемках, которые продолжаются по сей день.

Разнообразие окаменелостей, найденных в смоляных ямах, поражает. Учеными было идентифицировано более 650 разновидностей животных и растений последнего периода эпохи Плейстоцена – млекопитающие, птицы, грызуны, амфибии, рыбы, моллюски, насекомые. Среди более 30 видов млекопитающих грозные саблезубые тигры, гигантские короткомордые медведи, пещерные львы, дикие лошади, древние бизоны, западные верблюды, американские лошади, ламы, 6-метровые ленивцы, шерстистые колумбийские мамонты с лихо закрученными бивнями, мастодонты с горизонтально растущими бивнями пятиметровой длины, и так далее. Одних только скелетов саблезубого тигра было извлечено больше 2 тысяч. А ужасных волков (Canis dirus) – больше 3 тысяч. (Доисторический волк – самый крупный представитель семейства псовых, за что и был наречен «ужасным».)

Радиометрическое датирование, проведенное в Калифорнийском университете, показало, что наибольший возраст извлеченных окаменелостей 38 тысяч лет. Из ста смоляных ловушек La Brea Tar Pits в активной разработке сегодня продолжает оставаться одна – Яма 91. Ее размер 28 на 28 футов, а глубина 14 футов. Ямы-ловушки находятся прямо в траве газонов уютного тенистого парка Хэнкока, и даже – во дворах и в гаражах окрестных жителей.

Два летних месяца в году, когда «асфальт» в Яме 91 размягчается сам собой (как и тысячи лет назад), ученые приступают к выемке все новых и новых экспонатов. Чем глубже слой, тем древнее. Ямы эти – материальное наглядное пособие истории, естественным путем рассортированное в хронологической последовательности. Так злые шутки природы обернулись для палеонтологов манной небесной, щедрым подарком судьбы.

Среди свыше миллиона извлеченных костей лишь один раз были обнаружены останки древнего человека. Видимо уже тогда наши предки отличались умом и осторожностью. Той единственной двуногой жертвой, угодившей в ловушку 9 тысяч лет назад, оказалась женщина. (Ее реконструированный по скелету облик можно увидеть в музее).

Озерцо на территории парка Хэнкока, в которое рискнул нырнуть аквалангист – одна из 100 смоляных ям