Магия грез - Монинг Карен Мари

— Книгу мы найдем и без Мак. Она предала нас.

На фиг разум. Как же меня бесит, когда люди делают окончательные и бесповоротные выводы при полном отсутствии доказательств!

— Ты не знаешь этого наверняка, так что прекрати так о ней говорить! — зарычала я.

Чья-то рука сжалась в кулак на воротнике Кэт, заставив ее подняться на цыпочки. Моя рука. Не знаю, кто из нас двоих удивился больше. Я опустила ее на землю и отвернулась. Никогда раньше я ничего подобного не делала. Но Мак в беде, я должна ее вытащить, а Кэт тратила мое время на полную фигню с большой буквы «X».

Вокруг рта Кэт появились морщинки, а в глазах застыло выражение, которое я слишком часто замечала. От него я злилась и чувствовала себя жутко одинокой.

Она боялась меня.

Мак не боялась. В этом мы тоже были как сестры.

Не говоря больше ни слова, я приказала ногам отрастить крылья, ради которых мы и жили, и исчезла в доме.

Я смотрела с крыши.

Мои руки сжались в кулаки. Я очень коротко стригу ногти, но все равно они впились в кожу до крови.

Два Фейри тащили Мак вниз по ступеням церкви. Она была голой. Посреди улицы они бросили ее, словно какой-то мусор. Третий Фейри вышел из церкви и присоединился к ним, все трое стали вокруг Мак, словно почетный караул, и поворачивали головы, внимательно наблюдая за улицей.

Волна дикого секса, который они излучали, ударила в меня, но это не было похоже на влияние В'лейна, которому я однажды подарю свою девственность.

На сексе я поведена не меньше, чем остальные, но эти… существа… внизу… эти невероятно — черт, на них даже смотреть больно, что-то мокрое текло по моим щекам, словно глаза вскипели в глазницах, — прекрасные создания пугали меня, а я не из тех, кого легко напугать. Они даже двигались не так, как остальные. Под их кожей вскипали радужные штормы. На шеях скользили черные ожерелья. В глазах не было ничего. Ничего. В их глазах было забвение. Сила. Секс. Смерть. Они буквально излучали все это. Они Невидимые. Моя кровь это знала. Я хотела упасть на колени у их ног и вознести им хвалу, но Дэни Мега О'Мелли не будет возносить хвалу никому, кроме себя!

Я вытерла лицо. Пальцы были красными. Из моих глаз текла кровь. Жутко. Но здорово. Вампиры фигня по сравнению с Фейри.

Я закрыла глаза и, когда снова их открыла, не стала смотреть на тех, кто окружил Мак. Вместо этого я оценила обстановку. Каждого Фейри, каждый пожарный гидрант, машины, выбоины, фонари, куски мусора. Я мысленно отмечала объекты и пустое пространство, запоминала, подсчитывала вероятную погрешность движений и мысленно составляла план.

Я скосила глаза. По улице двигалась тень, слишком быстро, чтобы ее можно было увидеть. Фейри, похоже, не знали, что она там. Я наблюдала. Они не реагировали на тень. Не поворачивались, чтобы отследить ее движения. Я не могла на ней сосредоточиться. Не могла определить ее форму. Она двигалась почти как я… почти. Какого черта? Это не Тень. Не Фейри. Просто размытое темное нечто. Вот оно нависает над Мак. И вот оно исчезает. Светлая сторона вопроса — если Невидимые не заметили этого, они не должны заметить и меня, когда я брошусь вперед, чтобы выхватить Мак. Мрачная сторона — а что, если эта тень, чем бы она там ни была, может меня видеть? Что, если мы столкнемся? Что это вообще такое? Не люблю неизвестности. Неизвестность может убить.

Я заметила блеск копья Мак в руке того, кто был одет в алую мантию. Он нес копье, вытянув руку. Только Видимые и люди способны касаться Светлых реликвий. Он должен быть либо человеком, либо Видимым. Гроссмейстер?

У них Мак. У них ее копье. Не знаю, смогу ли я схватить все сразу, поэтому не стану и пытаться. Не будь это Мак, я бы рискнула. Но они ее сильно отделали. Она была вся в крови. Она мой герой. Я ненавижу их!Фейри отняли у меня маму, а теперь пытаются отнять Мак. Я обновила мысленный снимок окружающего, прежде чем разрешила себе сойти с ума, позволила древнему участку мозга, отвечавшему за талант ши-видящей, полностью меня проглотить.

И внезапно стала классной, идеальной, полностью отрешившись от всего. Я — Звезда. Я самая большая зараза в этом мире!

Я двигалась от одного стоп-кадра к следующему. Никаких промежутков.

Я на крыше дома.

Я на улице.

Я между тех, кто ее охраняет. Похоть — хочухочусекссмерть— обжигает меня, но я двигаюсь слишком быстро, они не могут дотронуться до того, кого не видят, а меня они не видят, и все, что мне нужно, — это просто не поддаться; ненависть, ненависть, ненависть, сделать ненависть своей броней. Во мне достаточно ненависти на бронежилеты для всей ирландской Гарды.

Я хватаю Мак.

Стоп-кадр.

Сердце прыгает к горлу! Похожая на тень штука блокирует мой путь! Что этотакое?

Я торможу.

Слышу, как позади кричат Фейри.

И тогда я ору Кэт и всем остальным, чтобы они тащили свои задницы сюда, забрали копье и убили этих уродов.

С Мак на руках я мчалась изо всех сил, меняя стоп-кадры так быстро, как только могла. Я направлялась к аббатству.

2

Дэни: 4 ноября

— Позволь уточнить, правильно ли я тебя поняла, — напряженно сказала Ровена.

Она стояла ко мне спиной, вся ее маленькая фигурка буквально искрилась от злости. Иногда Ро кажется старухой. А иногда просто излучает жутковатую активность. Это странно. Спина у нее прямая, как шомпол, кулаки упираются в бока. Длинные седые волосы заплетены в косы и короной уложены вокруг головы. Ро была одета в белую мантию Грандмистрис с вышитым символом нашего ордена — изумрудным трилистником. Ровена носила эту мантию с того самого момента, как все рухнуло и начался ад. Меня удивило, что она так долго ждала, прежде чем устроить мне разнос, но Ро наверняка была занята уймой других вещей.

Она забрала мой меч, и теперь он лежал на столе. Лезвие мерцало белым светом — моимсветом, — словно сошло прямо с небес, отражая сияние десятков ламп, расставленных так, чтобы осветить каждый угол, закуток и трещинку в кабинете.

В День всех святых, когда Сфера взорвалась, Тени вырвались на волю. Скользкие уроды застали нас врасплох и отняли сорок четыре жизни, прежде чем мы раздобыли достаточно ламп и фонариков, чтобы защитить себя. Насколько нам известно, Теней нельзя убить. Мой меч не может их коснуться. Свет временно сдерживает их, заставляя поглубже забиться во все темные уголки, которые Тени могут найти. Аббатство было в опасности, но мы не отступили ни на шаг. Ни за что Тени не отнимут наш дом и не превратят его в Темную Зону! Мы выловим их одну за другой и заставим убраться отсюда.

Вчера одна из Теней спряталась в ботинке Сорчи. Клир видела, как это произошло. Она рассказала, что Сорча вроде как исчезла в своем ботинке и только одежда рассыпалась вокруг. Когда мы выколотили ботинок на крыльце при ярком свете солнца, из него выпала пергаментная шелуха, украшения, две пломбы и Тень, которая разлетелась на миллион кусочков. Теперь никто не обувается, предварительно не вытряхнув из туфлей все, что туда насыпалось, и не посветив внутрь фонариком. Я в последнее время ношу сандалии, несмотря на холод. Ну и способ покинуть этот мир: умереть от Тени в ботинке! Я улыбнулась. Да, у меня черный юмор. А вы поживите моей жизнью, посмотрим, какие будут шутки у вас.

Я уставилась на свой меч. Пальцы сжались от ощущения утраты. До смерти не люблю разлучаться с оружием.

Ровена повернулась в вихре белой мантии и пронзила меня холодным, как сосулька, взглядом. Я неловко заерзала. Я могу подшучивать над Ровеной, называть ее Ро и трепаться о том, какая я классная, но — не ошибитесь — с этой старушкой нужно держать ухо востро.

— Ты была на расстоянии смертельного удара от Гроссмейстера и трех принцев Невидимых и даже не обнажила свой меч?

— Я не могла этого сделать, — защищалась я. — Мне нужно было забрать Мак. Я не могла рисковать и позволить ей погибнуть в драке.