Маски Тутанхамона - Жеральд Мессадье

2

ТО, ЧТО ЗНАЛА ЦАРЕВНА

Легкий бриз наполнял паруса на лодках, плывущих по Великой Реке, тем же дыханием, что и всегда. Тилапиасы, окуни и сомы кишели в мутной воде, пытаясь ухватить неосторожных стрекоз и муравьиных львов, низко кружащихся над водной гладью.

На улицах Фив, как и в Мемфисе, Гелиополисе, Абидосе и других городах, зеленщики превозносили в одних и тех же выражениях достоинства своих огурцов, салата, редиса, лука, дынь и арбузов. Торговцы пористыми сосудами и мелким песком для очистки воды воспевали замечательные свойства своей продукции.

Используя медные кольца в качестве печати и не забывая учитывать стоимость папируса, писцы в своих лавках, как всегда, занимались составлением запросов в налоговое ведомство, писем живущим вдали от детей родителям, коммерческих контрактов и любовных записок девицам или богатым вдовушкам.

Наступил вечер, и в трактирах под звуки цитр, потрескивание жемчужин минот, тамбурины и кемкем танцовщицы, едва достигшие брачного возраста, принялись колыхать своими лишенными волосяного покрова стройными телами, дабы радовать взоры — и не только взоры — посетителей, сидящих на циновках и потягивающих пиво или пальмовое вино.

Но в царстве Двух Земель умы многих были охвачены беспокойством — так цепкая плесень пожирает лес, и остановить уничтожение может только огонь. Встревожились именитые граждане, крупные землевладельцы и торговцы, а номархи хорошо знали, каково влияние этих господ на развитие событий в стране.

И когда новость о смерти царя Сменхкары, которого официально называли Анхкеперура Неферхеперура, разошлась по всей Долине, вдоль берегов Великой Реки до границ со страной Куш, люди были потрясены. И вовсе не потому, что царя особенно любили: он так недолго правил страной — всего лишь семнадцать месяцев, что не было возможности узнать его как правителя. За три последних года уже в третий раз трон пустел из-за совершенного насилия.

Более того, в этот раз ситуация оказалась особенно сложной. После смерти Эхнатона назначенный им при жизни наследник трона — сводный брат Сменхкара, который, впрочем, был регентом царя на протяжении трех лет, — все предусмотрел для того, чтобы взять власть в свои руки.

Вне сомнения, он был устранен от власти вдовствующей Нефертити и совсем недолго носил царскую корону после царицы. Правда, вряд ли она непосредственно управляла страной после смерти своего мужа.

Время правления Нефертити было коротким. Когда она прибыла на церемонию захоронения своего супруга, ее постигла загадочная смерть. Сменхкара вновь получил похищенный трон, и его царствование было узаконено союзом с Меритатон, самой старшей из шести дочерей царской четы Эхнатона и Нефертити. Результатом их союза стало рождение ребенка мужского пола.

Впрочем, в этот раз заранее наследник не был назначен, но был еще один сын этой царской пары, Тутанхатон, сводный брат умершего царя; ему было чуть больше десяти лет. У большей части духовенства он вызывал недоверие, поскольку воспитывался в духе культа Атона. Именитые граждане Фив, Мемфиса и других крупных городов беспокоились, что на трон взойдет новый фанатик Солнечного Диска. Они натерпелись в свое время — когда Сменхкару короновали в Фивах. Стоит ли снова бороться ради того, чтобы отдать с таким трудом отвоеванную власть?

И все же ситуация была тревожной: кто будет управлять страной? Утром, когда было обнаружено безжизненное тело Сменхкары, ощущаемое во дворце Фив смятение быстро распространилось по Долине, а когда стало известно еще об одном убийстве, беспокойство усилилось.

В действительности секреты очень похожи на запахи: они проходят сквозь двери. Разумеется, авторитет Тхуту и Маху в Фивах был достаточно велик для того, чтобы попридержать на несколько дней слухи о смерти Аа-Седхема, случившейся в той же самой постели, где умер и его господин, а также об исчезновении царицы и наследного принца. Правда, последняя новость не была тайной в Ахетатоне: все слуги во дворце знали об исчезновении царицы Меритатон, ее новорожденного и Хранителя благовоний. Они рассказывали об этом любому, кто хотел услышать. Слухи разлетались, словно лесные мыши, бегущие из охваченного огнем дома.

Так, например, первый жрец Пта в Мемфисе, Нефертеп, был проинформирован об этом исчезновении, слухи о котором не должны были выйти за границы страны, и о таинственной смерти царевны Макетатон. Потрясенный, он явился к военачальнику Хоремхебу для того, чтобы расспросить его об этих необычных событиях. Тот опешил. Ему было известно только о смерти царя, а об остальном он слышал впервые. Внезапно он осознал, что трон пуст. Все это подымало вопросы большой важности.

Вместе с Нефертепом Хоремхеб отправился на корабле в Фивы, намереваясь потребовать разъяснений от Первого советника Тхуту. Тот пребывал в замешательстве. Все то, что, как он думал, держалось в тайне, вдруг стало явным. Он оказался в положении супруга, который единственный не знал о том, что рогат.

Справившись с растерянностью, возникшей в первые мгновения, Тхуту решил организовать чрезвычайное совещание с Хумосом и Майей в присутствии принца Тутанхатона, как только Маху вернется из Ахетатона и предоставит достаточно информации для того, чтобы можно было принять решение.

Сидя со сложенными на коленях руками в обвитой зеленью беседке, которая находилась в саду Дворца царевен, Анкесенпаатон рассматривала посетителя, Начальника тайной охраны царства. Он совсем растерялся: последний раз он видел Третью царскую жену, когда она еще была жизнерадостной девочкой, не сознающей своего положения, и так же живо начинала смеяться, как и обливаться слезами. Теперь перед ним сидела царевна, резко повзрослевшая из-за потрясений, выпавших на долю ее семьи.

Какая степенность! Какое высокомерие! Какие горькие складки в уголках рта!

Она бросила взгляд на мальчика, находившегося здесь же, как будто именно он определял необходимость ее присутствия.

— Пасар — мой друг, — заявила она твердо. — Он может и должен присутствовать во время всех бесед.

Маху был удивлен. Он пытался понять, какова природа уз, связывающих этого мальчика с нежным и, несомненно, умным лицом, с царевной. В позе Пасара чувствовалась необычная для выходца из народа уверенность. Затем Начальник тайной охраны вспомнил о молодом писце, который, согласно рескрипту Сменхкары, был допущен в царскую семью. Но каковы были истинные причины этого?

— Он был первым, — продолжила Анкесенпаатон, — кто предупредил меня об опасности, которая угрожала моей семье. Я сожалею, что не придала этому большего значения.