Знаки судьбы - Александр Макаров

–И сколько же стоит такой рубль, – спросил Серега взвешивая на ладони серебряный кружок.

–Этот экземпляр, вообще не имеет цены. И попади он в музей, его бы не каждому посетителю показывали бы, а из витрины брали бы только в специальных хлопчатобумажных перчатках.

–Почему это? – спросил Серега, на всякий случай обратно засовывая в альбом столь ценный экземпляр.

–Этот рубль был найден у Мироновича.

Из всех присутствующих только я понял о ком идет речь. Миронович пытался во время царствования Екатерины освободить и возвести на престол Иоанна Антоновича. Попытка окончилась неудачей. Император был убит, Миронович казнен. Кстати при царствовании Екатерины казнили всего двух человек – Пугачева и Мироновича. А при Елизавете вообще никого. В Сибирь, конечно, ссылали, но жизни не лишали.

–И как же он вам достался, тоже купили? – с сомнением спросил я.

–Кто же такое продаст? – рассмеялся хозяин.

–В наследство, что ли получили?

–Можно сказать и так, но правильнее, то, что предыдущего хозяина я убил.

–Как убил? – засомневался я, думая что то ли я чего-то не понял, то ли хозяин.

–Ударил в живот…, не помню, как называется по-русски такой длинный старинный нож?

–Стилет? Кинжал?

– Да примерно так он и называется. Убил, а монеты забрал себе. Хотя с тех пор коллекция эта выросла многократно.

В этот момент мне стало действительно нехорошо. Какое-то неприятное чувство в животе и металлический привкус во рту. Час от часу не легче. Сначала со шпионом Лайошем оказываюсь хрен знает каким образом в чужой стране. А теперь еще этот, то ли сумасшедший, то ли бандит с кучей золотых монет. Вот повезло. Все из–за треклятого телевизора и тещи, которой надо привезти два ковра. Но внешне я постарался казаться спокойным:

–И вы так спокойно об этот говорите.

–Давно это было, да и вы вряд ли кому расскажите.

–Да за такой рассказ нас точно в дурдом упрут, – рассмеялся Серега.

– Я мало, чем рискую. А монеты тут действительно интересные.

Я посмотрел на хозяина, он не был похож не на психа, ни на жулика. Хотя наверняка в жизни ему пришлось пережить немало.

–А вот эти три монеты это те из-за которых, скорее всего, убили Христа. Это мне из Израиля прислали. Хотя история весьма запутанная.

–Христа убили за тридцать серебряников, – блеснул своими познаниями Серега.

–Серебряник – эта вот эта. Ее тогда называли сикл, от нее произошел современный шекель. Это специальная храмовая монета, которую израильтянам разрешали чеканить для религиозных нужд. Но еврейские первосвященники решили использовать это разрешения для финансовых спекуляций. А еще там был замешан серебряный римский денарий и вот такой золотой аурелиус.

Я начал разглядывать денарий. На одной стороне там был изображен император, а на другой колесница, запряженная лошадями.

–Вот такую монету с ликом императора держал видимо Христос, когда настойчиво убеждал своих сограждан правильно рассчитываться с Римом.

–Когда он такое говорил? – спросил Лайош.

А как расценить его «кесарю – кесарево»? А еще помните, как лавки он громил в храме. Там ведь не капусту продавали.

–А что?

–Менялы там сидели. И меняли денарии на сиклы. Так как в дар богу нельзя было приносить монеты с языческими символами. На этой операции здорово наживались фарисеи.

Петр как фокусник подбросил серебряную монетку вверх, поймал ее, но когда разжал ладонь там уже была золотая монета. Видать как и Серега он любил делать разные трюки.

–Но еще больше обогащались они, когда покупали на эти деньги золотые монеты. Разница между ценой золота в Палестине и в Риме была огромной. Фарисеи обогащались, кое что перепадало и ортодоксам седукеям. А заплатить за эти игры должен был, в конце концов, нищающий народ. Так и случилось. Вот по этому и стремился Христос всеми правдами и неправдами попасть к Пилату, чтобы разрешить это противоречие экономическим путем.

–Не вышло?

–Пилат получил взятку от фарисеев в размере тридцати, только не серебряников, а талантов. А талант в те времена равнялся, наверное килограммам двадцати. Лично Пилат видимо симпатизировал Христу и хотел, чтобы Иисуса отпустили по случаю праздника. Но тут уж фарисеи хорошо обработали простых граждан. Бандита Варавву пришлось освободить, невинного распять. Но возможно римляне и не дали умереть Христу на кресте. Вот откуда и миф о воскресенье.

Он оглядел нас.

–Но нечего нам на пьяную голову рассуждать о мессии. Пора спать.

Мне постелили в той же комнате на кожаном диване. Простыни были белоснежные и пахли почему-то хвоей.

–Кого же все-таки он убил из-за монет? – подумал лениво я и провалился в глубокий сон.

Утором еще не открывая глаз, мне показалось – все, что произошло вчера, мне приснилось.

–Открою глаза и увижу обшарпанный потолок нашей общаги, -подумал я.

Но нет, хрустящие простыни, мягкий диван и вокруг странный богатый дом.

Кофе пили молча. Первым заговорил хозяин.

–Вы чем занимаетесь? – обратился он ко мне.

–Холодильники ремонтирую, – буркнул я.

–Полезное дело.

–Он писателем хочет быть, – вмешался в наш разговор Серега.

–Писателям вам больше подходит. Я кое-что в жизни понимаю. Будете еще и книжки писать, – улыбнулся Петр.

–А вы наверное военный, – обратился он к Сереге.

–Какой там военный, – потупился Серега, – так научили немного ножи, да саперные лопатки кидать. Саперная лопата – страшное оружие.

При слове «лопата» уродливый Душан, который наливал кофе хозяину, вздрогнул и пролил несколько капель на скатерть.

Петр успокаивающе похлопал Душана по руке, на минуту задумался.

Все замолчали, толком и не понимая от чего, произошла неловкость.

–А я ведь в лагере сидел, – неожиданно сказал Петр и обвел всех глазами.

–Что ж бывает, – тихо сказал Серега.

–Во время войны, у немцев.

–А за что?

–Так по глупости меня взяли, я тогда учился в старшем классе гимназии. Думал, – написать на портрете Гитлера неприличное слово – геройство.

Мне показалось, что Серега не удержится и спросит, какое именно слово написал Петр, но мой товарищ остался серьезен и спросил:

–Страшно было?

–Мне относительно повезло. Я неплохо знал немецкий язык и попал на работу в канцелярию. Это несколько облегчило мою участь. Вообще же в концлагере устроено так, что некогда бояться.

–Как это?

–Нет, ты конечно боишься. Но не того, что тебя отправят в газовую камеру. Страшно нарушить правила, например не заправить правильно одеяло на нарах. Это не так просто – нары трехэтажные. За это – наказание. И кто его знает, как эсэсовцы накажут провинившихся в этот раз. Это целая система. Недаром сотне эсэсовцев и двум ротам охраны удается держать в повиновении десятитысячный лагерь.

–Система?

–Тебе сообщают ряд простых правил, выполняя которые ты будешь жив. Но выполнить их в тех условиях чрезвычайно сложно.

–Каких правил?

–К примеру, что ты должен воспользоваться туалетом после завтрака до общего построения. И время на это дается – сорок минут. Ни во время построения, ни после этого делать нельзя.

–Ну и что?

–При том количестве туалетов и при той баланде, которой кормят, последним кто станет в очередь, наверняка конец.

–Что так прямо возьмут и расстреляют?

Конец ознакомительного фрагмента.