Просто Богиня - Павел Алексеев

По своей сути, это существо, или прибор — я так и не смогла дать ему правильное определение, являлось моим симбионтом. Недолго размышляя, я назвала его — Паразитом, против чего он даже не возражал.

Как он оказался во мне или с какой целью кто-то его мне подселил — он сам не знал. Разума у него как у собаки, или вон как у той дурочки, которая на меня сейчас глаза выпучила и губы кривит.

Чего тебе, существо? А, это твоя кровать. Ошибаешься, это теперь моя кровать, видишь я на ней сижу. А вот руками не надо на меня махать, вот тебе шелбан за это. Вот какая ты, оказывается, понятливая. Давай забирай свои вещи и топай на другое место. Что? Я уродка? Это ты зря сказала, вот тебе ещё шелбан. Хватит? Не надо больше? Ну, ладно, извинения принимаются, теперь можешь меня конфетами угостить, а то так кушать хочется — аж переночевать негде. Кстати, второй день как очнулась, а не видела тут зеркал, где бы посмотреться на себя, а то даже не знаю, как выгляжу. В умывальнике есть? Как тебя там зовут, Света? Спасибо, Света, ты очень добра.

***

Да, уж… А Света была права — уродка я. На половину лица родимое пятно. Теперь понятно, почему на меня все смотрят с примесью жалости и презрения. Всё, у меня сейчас будет истерика!!! Это не просто пятно — это большой повод снова выйти на дорогу и броситься под грузовик. Жуткое, страшное, уродливое лицо. Ну, почему меня ещё в детстве не придушили?!

Я почувствовала, как мозг усиленно заработал. Выученные базы мне позволяют понять, что этот скотина симбионт восстановил меня до базового состояния. То есть, до того состояния — в котором я была на момент аварии. Он ещё и не чувствует себя виноватым?! А ну, скотина, лечи меня по нормальному! Чтобы никаких пятен на лице, никаких шрамов, никаких недостатков! И вообще, чтобы я никогда не болела и сам подумай, что надо сделать, чтобы я стала идеальной и красивой. Понял, Паразит?

Выбери состояние улучшения.

Имеются три доступных состояния, 'Базовый', 'Люкс', 'Экстра'.

В настоящий момент, состояние тела находится в состоянии 'Базовое'.

— Самое лучшее состояние — это 'Экстра'?

Да.

— Так давай, эту самую 'Экстру'. Но в первую очередь, убери это страшное пятно с лица.

Принято, приступаю.

По лицу как будто влажной губкой провели. Я смотрела в зеркало и не верила своим глазам — пятно просто таяло, как масло на сковородке. Через минуту, из зеркала на меня смотрела — вытаращив голубые глаза, вполне симпатичная брюнетка с короткой стрижкой. Это у меня волосы ещё не отросли нормально — перед операцией наголо обрили. Хм, а я симпатичная. Да чего там — я красивая! Главное, я сама себе нравлюсь, а это уже показатель. Теперь можно и в палату топать.

Моё появление произвело маленький фурор среди местного населения. Сначала не узнали, а когда заговорила… Жадина Света, с большой шишкой на лбу — которая уже получила от меня два шелбана, с огромным удивлением смотрела на меня и стояла, разинув рот. Остальные три девицы, тоже хлопали глазами. Одна даже головой трясти начала.

— Что стоим? Кого ждём? — обратилась я к Свете, — Светик, прикрой ротик, муха залетит. Что, смотрим, чему так удивляемся? Ах, это… Пластырь это был специальный, сняла я его. Видишь, как меня отремонтировали? А была после аварии — просто ужас, какая страшная. Ожёг на половину лица.

— А-аа… — наконец-то родила Светка, — А, я думала, это родимое пятно было такое огромное. Вот ты напугала. И это… извини за то, что уродкой назвала.

— Да ладно, проехали, — отмахнулась я, а сама чуть не попискивала от радости. Я прямо физически ощутила её зависть ко мне. И мне это доставило удовольствие.

— Кстати, девочки, давайте знакомиться, меня зовут Диана Филатова. Я с девяносто пятой школы. А вы кто-откуда?

Первой представилась Светка, оказалась на год меня постарше. Остальные примерно одного с нами возраста, одна правда совсем малявка десятилетняя. С моей школы никого не оказалось. Даже и не знаю, хорошо это или плохо. Ага, только перезнакомились, медсестра притопала, к врачу зовёт в процедурную. Ладно, сходим, пообщаемся с тётенькой.

А тётенька оказалась не совсем тётенька, а вполне себе молодая девушка. Видимо, после института. Посмотрела, пощупала, назначила анализы, потом долго читала мою историю болезни и недоверчиво смотрела на меня и усиленно тёрла себе лоб. Видимо, что-то там не совпадало. Быстрее бы родители пришли, что-то надоело мне в больнице, да и кушать хочется. Только я озвучила своё пожелание, как тут же была послана далеко и на долго. Моя, немеркнущая слава — покорителя столовых, уже и сюда докатилась. Тётя-доктор мне строго сказала потерпеть, что скоро обед и не надо идти самостоятельно на кухню. Но обещала, что будут кормить по усиленному варианту. Ладно, я подумаю. О, вот вроде мои мама с папой пришли. Ура! Семья — это такое прекрасное слово!

***

Встреча с родителями прошла хорошо. Они были очень рады увидеть здоровую дочку, да ещё такую — неожиданно красивую. Сначала они меня даже не узнали без того уродливого пятна.

Единственное, что омрачало настроение, это то, что я их совсем не помнила, да и вообще ничего не помнила. Прямо так им это и сказала. Но честно-пречестно обещала узнать их заново и любить, как положено примерной дочери. Немного с мамой поплакали, обнявшись, а папа стоял рядом и обнимал нас обеих сразу. В груди так сладко и нежно что-то замирало, на душе было хорошо и уютно.

Потом они с папой по очереди просвещали меня в реалии жизни. Кто соседи, с кем учусь, кто преподаватели. Они конечно не всё подряд говорили, приходилось наводить на ответы, задавая нужные вопросы. Но постепенно картинка складывалась — кем я была раньше и как жила. И выяснилось, что жила я плохо, просто отвратительно.

С детства, обладая неприглядной внешностью, постоянно была желанным объектом для шуток и оскорблений. Если дети норовили обидеть, то взрослые стремились пожалеть. Что естественно, накладывало свой отпечаток на мой характер. Тихая, забитая, замкнутая, одинокая и несчастная. Несколько попыток самоубийства. Жуть, неужели это я? Мама держала меня за руку, рассказывая всё это и плакала. И смотрела на меня — не узнавая. А я её обнимала и успокаивала, как могла. Потом она не выдержала и сказала, что не было счастья — несчастье помогло. Что я стала именно такой, о какой дочери она всегда мечтала. Уверенной в себе, смешливой, с прямым волевым взглядом. Ух ты, неужели — я такая? Ну и славно. Главное, мама и папа меня всегда любили, даже такой, какой я была раньше. Но теперь-то я уже не стану прежней — я иная.

Да… В школе, несмотря на мою внешность, у меня были даже две подруги. Они в больницу вперёд родителей прискакали, когда я под машину попала. Через половину города за скорой бежали. Тоже тихие, незаметные девочки. Видимо, определённый образ жизни притягивает друг к другу некоторых людей. Вот и мы тоже — втроём, находили о чём поговорить, чем поделиться.

Пока разговаривали с родителями, выползла санитарка и противным голосом позвала на обед. Вот не пойму, это родная сестра санитарки из соседнего корпуса, или их тут клонируют? Такая же неопрятная и тоже колобок. Оставила родителей на некоторое время, быстро съела то что дали, выцыганила ещё две порции и стащила булку хлеба, которую — пока не отобрали, тут же слопала. Когда вышла обратно в фойе, рядом с родителями увидела незнакомого мужчину, лет сорока. Повернувшись ко мне, он смущённо и удивлённо стал лепетать слова извинения, но я его перебила — просто обняв и поцеловав в щёку. Потом, глядя на его растерянное лицо, поблагодарила, сказав, что если бы не его сила воли и умение принимать решения в сложных ситуациях, я бы умерла до приезда в больницу. А так, я на него ни капельки не сержусь, и он будет всегда желанным гостем в нашем доме. И вообще, хватит уже смущаться.

Родители с лёгким удивлением и большим удовольствием смотрели на меня. Потом отец обнял меня и сказал почти то же самое, что и мама до этого — что я сильно изменилась, и что он рад таким изменениям. Водитель окончательно смутился, потом извинился, сказав, что отойдёт на некоторое время. Пока мы с родителями чирикали на общие темы, он вернулся с букетом цветов и пакетиком апельсинов. Со слов мамы, я уже знала, что южные фрукты — страшный дефицит. Ещё раз обняв водителя, я окончательно его смутила, и он поспешно ушёл, но обещал забегать к нам, когда меня выпишут. Как он сказал, вряд ли меня тут на долго теперь задержат. Он оказался прав, на следующий день меня из больницы выгнали. Я снова ограбила кухню.

Глава 2

Дом, милый дом. Двух подъездный, двухэтажный дом со скрипучими дверями парадных. Мы жили на втором этаже, второго подъезда. Квартирка правда трёхкомнатная. Мама с папой в одной спальне, я в другой. Моя комната… Какое-то печальное и убогое зрелище. Не чувствуется радости, стремления к счастью. Пусто и серо. Ну-ка, посмотрим, как я тут училась? Вот, сучка. Целыми днями дома сидела, ну как родители говорили. А училась я на сплошные тройки. И чем я вообще занималась? Поищем, поищем, ага… Ого, я стихи писала? А это что, дневник? Так… 'Ненавижу это лицо…' Ну, это я понимаю её, что ещё? 'Маленькую грудь…', хм? Грудь тут причём? Четырнадцать лет, вырастет ещё, только началось формирование. Правда неравномерно. Может и не зря я переживала. Кстати, зачем ждать.