Кастанеда, Магическое путешествие с Карлосом - Маргарет Кастанеда

Хотя все это было ему довольно чуждо, Карлос преуспел в распространении этих примитивных религиозных идей, сделав это ловко и интересно. Он подробно излагает долгие философские беседы со своим индейским учителем. Именно эти беседы придавали глубину и многозначительность всем шаманским ритуалам и методикам, которые могли показаться постороннему взгляду довольно глупыми и бесхитростными. Из мира своих галлюцинаций Карлос вернулся с максимально подробными записями первобытных представлений об аде. Первым такие записи сделал католический монах Бернардино де Саагун, наткнувшийся на "праздники пейота" в северных районах Мексики.

Однажды в одном приграничном городке дон Хуан объяснил Карлосу, что человек знания имеет четырех врагов. Как и большинство его объяснений, оно было великолепно задумано, сложно сконструировано и при этом лишено обычной земной логики.

Первым врагом человека знания является страх неизвестного. По мере начала обучения, учеником овладевает второй враг - ясность разума. Как объяснил дон Хуан, с одной стороны, ясность разума может рассеять страх, с другой - ослепить посвященного невероятным психическими возможностями, позволяя ему покидать чувство реальности слишком быстро. Это вопрос нахождения надлежащей быстроты смены картин реальности - от картины обывателя к картине шамана. В процессе этой смены появляется ощущение личной силы - тайного вида той древней силы, которая может сделать ученика жестоким и капризным - как большинство тех старых пердунов, что живут в мексиканской пустыне. У тех, кто способен справиться с этим и использовать свою силу для понимания алогичного космоса, остается последний враг, который стоит у них на пути. Этот четвертый враг называется старостью.

И, как учил дон Хуан, справиться с этим врагом до конца невозможно -можно лишь какое-то время удерживать его на расстоянии. Все это Карлос досконально описал в своей первой книге.

Вторая, называвшаяся "Отдельная реальность: продолжение бесед с доном Хуаном", включала новые сведения о старом индейце, его приключениях и методиках. Кроме того, там появился дон Хенаро - супермен из племени масатеков, обожавший выписывать пируэты на краю водопада и парить в нескольких дюймах от пола. Если дон Хуан предпочитал беседы в стиле Сократа, то дон Хенаро - творческую гимнастику. Эта книга была посвящена второй стадии ученичества Карлоса, которая проходила с апреля 1968 по октябрь 1970 года. В конце книги дон Хенаро попытался отучить Карлоса от пристрастия к западной логике и рационализму, продемонстрировав нарушение аристотелевских законов относительно свойств пространства и времени. В одно мгновение он покрыл десять миль - переместился с открытого пространства на отдаленный горный выступ, находившийся в десяти милях от первого места. Это было невероятно!

Читатель вправе подумать, что индейцы манипулировали сознанием Карлоса, тем более что в тех местах нет указательных столбов. С этой точки зрения можно рассматривать и полет самого Карлоса, описанный им в той же книге. Однажды в полдень, под руководством дона Хуана и с помощью маленькой дозы дурмана, Карлос почувствовал, как отрывается от земли и летит над пустыней. Когда он вернулся назад, то первым делом спросил у дона Хуана действительно ли он летал или это были галлюцинации? По мнению индейца, вопрос был абсурдным, ибо в этом и состоит самая суть колдовства. Прежде всего, все зависит от точки зрения. В мире магов полет Карлоса был иным, чем, например, полет вороны, но от этого не менее реальным. Это был полет человека, отведавшего дурмана, а все те произвольные различия, которые проводятся в западном мире, были для шаманов такими же неуместными, как различия между сном и бодрствованием.

В начале своего ученичества Карлос употреблял наркотики, а потому мог объяснить все происходящее именно их воздействием. Однако в конце своей тетралогии о доне Хуане он начал испытывать все эти экстраординарные феномены - огни, цвета, союзники, силы, необъяснимые звуки, - обладая ясным и не замутненным сознанием. Для него стало совершенно очевидно, что индейцы - эти дети пустыни - были не только прародителями сложных первобытных религиозных систем, но и обладали совершенно уникальным взглядом на мир. И этот взгляд был весьма перспективным, имел всемирное значение и мог совершить такую же интеллектуальную революцию в мировоззрении, какую совершили идеи Ницше, Дарвина, Эйнштейна. Внезапно все представления о европейцах как единственных существах, способных к созданию системы рационального мышления, зашатались и рухнули.

В своей третьей книге "Путешествие в Икстлан" Карлос возвращается к своим "полевым" заметкам, которые он сделал во время двух первых лет ученичества. Большую часть этой книги, кроме трех последних глав, представляет собой тот материал, который ранее был исключен, поскольку не имел непосредственного отношения к галлюцинациям. В первые дни ученичества наркотики были самым пленительным средством превращения в первобытного человека знания. Спокойные собеседования, изучение шаманского словаря и целая серия эзотерических уроков пришли позже, когда он уже осознал пределы использования наркотиков. После этого Карлос вновь вернулся к ранним беседам. В "Путешествии в Икстлан" ничего не говорится о психотропных средствах, зато описываются лекции мага, в которых он излагает свои представления о смерти и рассказывает о различных методиках просветления. В конечном счете все объясняется тем, что обычное восприятие мира - всего лишь "описание".

Последние три главы содержат новый материал, представляющий собой рассказ о третьей стадии ученичества, начавшейся в мае 1971 года. Карлос по-прежнему много пишет о доне Хуане и доне Хенаро, уделяя особое внимание изумительной пантомиме последнего и поразительным физиопсихическим фокусам вроде исчезновения, а затем появления машины Карлоса, причем все это происходило посреди пустыни. Чуть позже Карлос встретился с койотом и сумел на время отказаться от своего культурного менталитета, чтобы, фактически, пообщаться с животным. Это оказалось настолько тяжелым делом, что почти граничило с шизофренией. Дон Хенаро предупредил Карлоса об опасности, объяснив, что его путешествие в Икстлан - это всеобъемлющая и пугающая метафора того, что может случиться с душой, не готовой к более глубокому погружению в тайны шаманства.

Когда дон Хенаро был молодым, то выбрал обряд перехода в виде борьбы с союзником. По его словам, он встретил союзника на равнине, но оказался недостаточно силен и был заброшен им в ад, где люди обычно появляются лишь в качестве призраков. Но Хенаро постоянно двигался, направляясь к своему дому в Икстлане и совершая путешествие, которое, как он говорил, никогда нельзя будет довести до конца. Суть этой весьма мистической истории состояла в том, что однажды Карлос обнаружит себя лицом к лицу с союзником и вынужден будет вступить с ним в борьбу. Если он окажется готов к этому - то есть его личная жизнь будет в порядке и сил хватит, то он обнаружит себя живьем в реальном но отдельном - мире магов.

И вот Карлос вновь сидит за пишущей машинкой, пытаясь придать всему этому смысл. Он опускает глаза и прищуривается, причем белки его глаз испещрены красными прожилками от недосыпания, однако единственное, о чем он может думать, - так это о своих проклятых ночных кошмарах. Он уже несколько недель подряд не спал нормальным, освежающим сном. Каждую ночь ему снилась ужасающая сцена того, как он, босой, бредет по предрассветной мексиканской пустыне, ища союзника, с которым ему предстоит сразиться. Если он победит, то заслужит титул брухо, но зато если проиграет...

Однако дело никогда не заходит так далеко. Он наконец встречает союзника, после чего уровень адреналина в крови резко возрастает. Глядя в пустые глазницы союзника и дрожа от возбуждения, Карлос просто стоит на месте, готовый довести схватку до конца. Затем вновь появляется ворона, и по какой-то непонятной причине все словно куда-то исчезает и растворяется. После этого Карлос просыпается и садится на постели, осознавая, что находится у себя дома в Уэствуде. С него градом льет пот, а он думает лишь об одном - когда же этот проклятый кошмар исчезнет?

Но, в конце концов, кому же и нести эту психическую ношу, как не Карлосу Кастанеде? Ведь он - один из немногих европейских рационалистов, который глубоко проник в практику индейской магии. Карлос так долго ее изучал, что она больше не покажется ему ни слишком примитивной, ни слишком гармоничной.

Еще в студенческие годы он прекрасно понимал, что ритуалы мексиканских брухо не возникли вдруг в I960 году. Они были по-настоящему первобытными, насчитывая в своей истории две, а то и три тысячи лет и восходя к культу пейота и грибов у ацтеков и толтеков, шаманов Сибири и Южной Америки. Карлос не просто так наткнулся на эту проблему. Хотя он родился в Перу, но старательно уверял в том, что происходит из Бразилии. И все же свое путешествие Карлос Арана начал не из Бразилии или Аризоны, Соноры или Оахаки, а с площади в Кахамарке, где он впервые узнал о существовании брухо.