- Любовные романы
- Фантастика и фэнтези
- Ненаучная фантастика
- Ироническое фэнтези
- Научная Фантастика
- Фэнтези
- Ужасы и Мистика
- Боевая фантастика
- Альтернативная история
- Космическая фантастика
- Попаданцы
- Юмористическая фантастика
- Героическая фантастика
- Детективная фантастика
- Социально-психологическая
- Боевое фэнтези
- Русское фэнтези
- Киберпанк
- Романтическая фантастика
- Городская фантастика
- Технофэнтези
- Мистика
- Разная фантастика
- Иностранное фэнтези
- Историческое фэнтези
- LitRPG
- Эпическая фантастика
- Зарубежная фантастика
- Городское фентези
- Космоопера
- Разное фэнтези
- Книги магов
- Любовное фэнтези
- Постапокалипсис
- Бизнес
- Историческая фантастика
- Социально-философская фантастика
- Сказочная фантастика
- Стимпанк
- Романтическое фэнтези
- Ироническая фантастика
- Детективы и Триллеры
- Проза
- Феерия
- Новелла
- Русская классическая проза
- Современная проза
- Повести
- Контркультура
- Русская современная проза
- Историческая проза
- Проза
- Классическая проза
- Советская классическая проза
- О войне
- Зарубежная современная проза
- Рассказы
- Зарубежная классика
- Очерки
- Антисоветская литература
- Магический реализм
- Разное
- Сентиментальная проза
- Афоризмы
- Эссе
- Эпистолярная проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Поэзия, Драматургия
- Приключения
- Детская литература
- Загадки
- Книга-игра
- Детская проза
- Детские приключения
- Сказка
- Прочая детская литература
- Детская фантастика
- Детские стихи
- Детская образовательная литература
- Детские остросюжетные
- Учебная литература
- Зарубежные детские книги
- Детский фольклор
- Буквари
- Книги для подростков
- Школьные учебники
- Внеклассное чтение
- Книги для дошкольников
- Детская познавательная и развивающая литература
- Детские детективы
- Домоводство, Дом и семья
- Юмор
- Документальные книги
- Бизнес
- Тайм-менеджмент
- Кадровый менеджмент
- Экономика
- Менеджмент и кадры
- Управление, подбор персонала
- О бизнесе популярно
- Интернет-бизнес
- Личные финансы
- Делопроизводство, офис
- Маркетинг, PR, реклама
- Поиск работы
- Бизнес
- Банковское дело
- Малый бизнес
- Ценные бумаги и инвестиции
- Краткое содержание
- Бухучет и аудит
- Ораторское искусство / риторика
- Корпоративная культура, бизнес
- Финансы
- Государственное и муниципальное управление
- Менеджмент
- Зарубежная деловая литература
- Продажи
- Переговоры
- Личная эффективность
- Торговля
- Научные и научно-популярные книги
- Биофизика
- География
- Экология
- Биохимия
- Рефераты
- Культурология
- Техническая литература
- История
- Психология
- Медицина
- Прочая научная литература
- Юриспруденция
- Биология
- Политика
- Литературоведение
- Религиоведение
- Научпоп
- Психология, личное
- Математика
- Психотерапия
- Социология
- Воспитание детей, педагогика
- Языкознание
- Беременность, ожидание детей
- Транспорт, военная техника
- Детская психология
- Науки: разное
- Педагогика
- Зарубежная психология
- Иностранные языки
- Филология
- Радиотехника
- Деловая литература
- Физика
- Альтернативная медицина
- Химия
- Государство и право
- Обществознание
- Образовательная литература
- Учебники
- Зоология
- Архитектура
- Науки о космосе
- Ботаника
- Астрология
- Ветеринария
- История Европы
- География
- Зарубежная публицистика
- О животных
- Шпаргалки
- Разная литература
- Боевые искусства
- Прочее
- Периодические издания
- Фанфик
- Военное
- Цитаты из афоризмов
- Гиды, путеводители
- Литература 19 века
- Зарубежная образовательная литература
- Военная история
- Кино
- Современная литература
- Военная техника, оружие
- Культура и искусство
- Музыка, музыканты
- Газеты и журналы
- Современная зарубежная литература
- Визуальные искусства
- Отраслевые издания
- Шахматы
- Недвижимость
- Великолепные истории
- Музыка, танцы
- Авто и ПДД
- Изобразительное искусство, фотография
- Истории из жизни
- Готические новеллы
- Начинающие авторы
- Спецслужбы
- Подростковая литература
- Зарубежная прикладная литература
- Религия и духовность
- Старинная литература
- Справочная литература
- Компьютеры и Интернет
- Блог
Россия в неволе - Юрий Екишев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Облегчённый вариант этого далеко не пастеровского эксперимента нашего общества на самом себе я испытал осознанно где-то после 7-го класса школы, когда решил подзаработать на строительстве гаражей. Основа нашей бригады, возводившей бесконечный унылый ряд гаражей из плохого второсортного кирпича на городской окраине, состояла в основном из людей сидевших, и не просто сидевших, а голимых ооровцев, расписных – то есть синих от татуировок с ног до головы, оттянувших лет 12-15 каждый как минимум. По тем временам это было близко к потолку (п/ж ещё не было, зато был расстрел) – за убийство, разбой, грабёж (в 50-е, по воспоминаниям очевидцев, банк в Сыктывкаре грабили чуть ли не каждую неделю – американские вестерны, по сравнению с теми нашими бандами в тайге, отдыхают).
Там, еще школьником, в одной связке с прошедшими лагеря немного странными для меня людьми, я научился не бояться системы, и одновременно пить дешёвый портвейн и разбил свою первую гитару о застывший, ничего не стоящий бетон. Там меня постарались выучить строить так, что через неделю ещё свежая кирпичная стена вдруг неожиданно начинала заваливаться. И единственным лекарством от этого, я помню, было возведение контрфорсов. Таким важным словом наш бригадир называл временную стенку, которая ставилась поперёк направления завала падающей поверхности гаража. Вместо нормального строительства мы сначала, руша все графики вышестоящего СУ, возводили одну синусоиду в полный рост, потом практически сразу – контрфорсы, куски косинусоиды. И в результате – счастливые обладатели тогдашних "копеек" и "москвичей" ездили на своих ласточках змейкой, как вполне благополучные немецкие бюргеры в своих дойч-деревнях, где эта "змейка" сделана искусственно, оформленная в виде аккуратно уложенных лежачих полицейских и милых клумб.
Там я научился первым росткам идеологии и устроения человека:
– Ломом, Юрок, лучше целить человеку в живот – он мягкий…
– Коммунизм, Юрок, он как горизонт. Ты к нему идёшь, а он удаляется, удаляется…
– От работы кони дохнут, Юрок. Пусть, начальник, лошадь думает – у неё голова большая.
– Ну что, пристёгиваем рога и попёрли плужить?
Там, так и не привыкнув чифирить, я увидел первую в жизни бессмысленную смерть: огромный незлобивый Тарас, из живых существ более всего привязавшийся к маленькой ливретке, постоянно сидевшей у него на руках, как горностай у да-винчиевской дамы, пошел ночью проверить – как там дрова для битумной печки, а скорее всего просто прогуляться со своей Лиской – на дрова и на все остальное материальное всем было глубоко "по". Надо же, чтобы именно в эту звездно-лунную ночь каким-то цыганам как раз понадобилась машина дров. Тарас получил дробью в упор из обреза, Лиска осиротела, сидела в углу возле буржуйки, ничего не ела, пока не умерла с тоски.
Десятилетия противостояния выковывают до определенного совершенства методы вербовки солдат обоих основных армий системы и антисистемы, и способы удержания стада в повиновении. Система штамповала фильмы от "Джентльменов удачи" до однообразных детективов с главным героем милиционером, наделенным дьявольским (или мелко-бесовским) умом и его же местечково-дзержинскими приемчиками и ужимками. Во имя высшей коммунистической справедливости хитроумные защитники закона в основном внедрялись в криминальный мир и взрывали его в зародыше. Как ангелы мести герои Збруева и Конкина принимали вид оборотней криминального мира, и действовали коварно и беспощадно, не как мужчины или рыцари, а как власть имеющие мелкие хозяева, послушные основному хозяину стада – овчарки в волчьих шкурах. В личной жизни герои в форме, которую не снимали никогда, выбирали себе женщин из добропорядочного стада, которых заражали тем же вирусом – вседневного и всенощного почитания основного своего богатства – хозяина системы.
А в жизни торжествовал донос. Героев в мышиной форме в реальности было очень мало. Об этом криминальный мир знал прекрасно. И, пользуясь этим, создавал целую антисистему воровской романтики – очень многие пришли в этот мир, увидев очевидную слабость системы, охранявшей не закон, а хозяина закона в системе путём естественного отбора наиболее послушных и дающих хорошие показатели. Становилось все меньше места для героев и все больше зачетников, получавших "зарплату" за отработанные часы, за "плюсики" и "раскрываемость", процентовку, сухую мертвящую цифру, в которых измерялась верность хозяину.
В отличие от "мусорских", криминальные герои, их авторитет и похождения – всегда отличались индивидуальностью и реальностью, начиная от прозвища, кончая похождениями, и "подвигами". Антисистема выбрала много, очень много, чего система прямо переварить не могла, ограниченная идеологией – зачастую криминал впитывал и сплавлял в единую взрывчатую смесь противоположные вещи – от шукшинско-есенинской простоты до местечкового жаргона, и не только жаргона. Многое, очень многое, по чему можно было идентифицировать этот мир, было взято из попандопуловского мира – не только слова, но и многие опоры этого мира – из того же "одесского" материала.
Половина хаты спит. Лёха (с погремухой пока не определились – все ему не нравится: Пикассо, Мане…) рисует очередного котёнка с большим сердцем с надписью "Оно – твоё". Волчара смотрит телевизор и, почесывая живот, комментирует:
– Мишаня, вот что ты думаешь про "Черный квадрат"? Его вот реставрировать собираются. За Малевича слышал что-нибудь?
Мишаня, ходячая энциклопедия не очень литературных, но метких выражений, не отрываясь от холодной чисовской картошки с редкими прожилками тушёнки, кратко отвечает:
– Да куерга это всё. Грёбань полнейшая! Малевич – из погремухи уже все ясно: намалевал что-то, загнал за эксклюзивное нечто, и пялятся, как на полный песец – а!.. о!.. А на самом-то деле, посмотреть фактически, весь модернизм – грёбань: то хрен слишком длинный, то рубашка короткая…
– Что бы ты понимал! – Волчара спорит только для развлечения, лениво. – Просто когда на него смотришь, то индивидуализируешься. То, что в тебе заложено – оно и появляется в твоих мыслях…
– Я и говорю – грёбань! Война в Крыму, всё в дыму – и ни хрена не видно! – Мишаня, доев пайку, идет мыть ложку, положив опустевшую шлёмку в стопку перед дверью.
– "Квадрат" – это, доведенная до абсурда стилизация, – вмешивается Лёха-Пикассо. Он сидит на брошенных на пол матрасах, предназначенных для тех, кого завтра "назовут" (вызовут в суд на продление санкции, или просто к следаку). Это матрасы из тех, что похуже, свёрнутые уже в "чисовские рулеты", чтоб только взять их с утра вместо своих – все равно потом возвращаться, вновь застилать постель, лишние хлопоты, ведь в последнее время практически никого не нагоняют?.
Волчара, оживившись от неожиданной прыти молодого и зелёного. – Сына, что ты умничаешь, грёбаный стыд? Как ты выражаешься – стилизация, абсурд… Что такое, по-твоему, эта стилизация?
– Ну, это когда вместо лица, например, рисуешь овал или круг. Вместо ушей – треугольники, и так далее… – Пикассо умничает и важничает.
– Ну и что по-твоему, кукусик, стилизует "Черный квадрат"?
– Не знаю, это может быть всё, что угодно.
– Да не всё, что угодно! – раздражается Волк. – Вот если ты вместо котенка девушке пошлёшь квадрат, и ещё напишешь: – "Он твой" – это будет нормально? А вдруг это стилизация, доведенная до абсурда какого-то хрена?! Он твой…
Волчара и смеётся, и возмущается.
– Это будет грёбань, – подтверждает вновь Мишаня, сметая в ладонь с общака кожуру лука и чеснока.
– Нет, конечно, – Пикассо наивно пытается ещё сказать что-то выученно-умное, но Волчара его пришпиливает:
– Это будет точно ни хрена не стоящая грёбань! Потому что любой повтор – это ухудшение, как оригинала, так и бездарной копии. Как все твои котята, кукусик! Они твои!..
– Что ты хотел этим сказать? – обижается Лёха.
– А то, сына!.. Что ты не знаешь, а мелешь, стилизацией чего первоначального был квадрат?! Наверняка всяческой мерзости, что есть в человеке – его волосатых ушей, соплей, грязи под ногтями. Это шерсть, это чесотка, это менты, которые тебя принимали и держали на кулаке пару суток, это терпила твой, подельник, чесантин, который тебя сдал – посмотри внимательно! И если ты это будешь повторять – ты тоже будешь как тот мерзкий тип, который первый это нарисовал и разрушил нормальное искусство. Стилизация! Абсурд! – это все вонючие съезды. Рисуй котят и больше не вякай. Надо рисовать нормально – лес, бревно, три медведя, вот это я понимаю!
– Ты же сам говорил – индивидуализм, – подкалывает Лёха.
– Но я же не сказал, что это хорошо! – радуется Волк, поймавший в лапы котёнка. – Запомни, раз папа сказал, значит это так.
Мишаня, покончив с картофаном, и не спеша потягивая чаёк, улыбается своим неправильным прикусом: