Необычайные приключения Кукши из Домовичей - Юрий Вронский

Другой раз он спустился из детинца по веревке, сел в лодку и поплыл. На следующий день к вечеру мы его нагнали. Как видите, опять ему повезло — ведь пока он плыл, его могли поймать и продать в рабство. А если бы ему и удалось добраться до дома, он сгинул бы в безвестности, теперь же его ждет будущее знаменитого воина.

Но самое удивительное случилось позже, когда мы уже покинули Ладогу.

Остановились мы на ночлег на реке Неве неподалеку от финской деревни. Сходили в деревню, купили меду. Кукшу я, по обыкновению, брал с собой. Из предосторожности ночевали мы на корабле, отойдя немного от берега. Тамошние жители — народ воинственный, при случае и сами не прочь пограбить. Просыпаемся утром — Кукши нет.

Вспомнил я, что жена старейшины, которая нам мед продавала, разговаривала с Кукшей. Наверно, она и сманила его. Приходим в деревню, говорим старейшине: мы-де хотели бы сохранить со здешними жителями мир да любовь и ожидаем от жителей того же. Поэтому мы просим вернуть нам похищенного отрока.

Старейшина отвечает, что ему ничего не известно о похищении. Он уверен, что отрока в деревне нет, ибо люди его рода не могли что-нибудь предпринять без его ведома. Чтобы у нас не было сомнений, он предлагает нам обыскать деревню.

Обыскали мы избы, облазили погреба да амбары и ни с чем вернулись на берег. Однако все уверены, что Кукша где-то здесь. Скорее всего, его спрятали в лесу. Но лес велик, его не обшаришь.

Устроили мы совет: как быть, плыть дальше, смирившись с потерей Кукши, или напасть на деревню и заставить ее вернуть отрока?

Всем было ясно, что предстоящие походы в богатые западные земли без Кукши не будут столь удачными, как с ним. К тому же все мы успели привыкнуть к нему и особенно сильно почувствовали это, когда потеряли его.

Самые воинственные предлагали немедленно отомстить финнам — напасть на деревню, жителей перебить, имущество разграбить, а деревню сжечь. Кто-то из более осторожных напомнил, что в Ладоге говорят, будто у финнов есть в тайных местах особые била, вроде огромных барабанов, которыми финны, в случае нападения подают весть соседям. Весть мгновенно облетает всех единоплеменников, и жители окрестных деревень спешат на помощь своим. Как бы не попасть в беду, ведь Нева в руках здешних финнов.

Хаскульд, как всегда, предложил самое мудрое решение. Он сказал:

— Устроим погром ночью. Внезапное ночное нападение сулит верный успех и наименьшие потери. Сейчас мы снимемся с якорей и пройдем немного вниз по реке, пусть финны думают, что мы уплыли своей дорогой. Тогда им уже незачем будет прятать Кукшу. А мы в укромном месте дождемся ночи, вернемся и нападем на деревню. Зажжем несколько домов, чтобы было светло, и начнем убивать и грабить. Я уверен, что мы найдем там и Кукшу. Покончив со своим делом как можно скорее, мы без промедления тронемся в путь и утром будем уже в Балтийском море. И пусть хоть все финны этой страны, а вкупе с ними и словене и кто угодно ополчатся на нас!

Большая часть викингов одобрила предложение, но всегда есть и такие, которые сомневаются. Хаскульда спросили:

— Разве не черное дело убивать ночью?

Хаскульд и тут нашелся. Он засмеялся и сказал:

— Не знал я, что в наши дни кто-то еще может принимать в расчет подобную чепуху. В старые времена глупые люди верили, правда, что ночное убийство — дело незаконное. Но разве великий Годфред не ночью разорил поморский Рерик? И разве доблестный Олуф дожидался утра, чтобы сжечь Зеебург?

Не тратя больше времени на разговоры, мы подняли якоря и поплыли вниз по реке, чтобы найти место для стоянки.

Не успели мы приготовить обед, глядим: мимо нас Кукша в лодке плывет и так гребет, точно за ним тролль гонится. Окликнули мы его в берестяной рупор и ждем, как он себя поведет. Он сразу, не задумываясь, к нам повернул. Ага, значит, нас он и искал. Не стану скрывать, обрадовались мы, словно сто лет не видались. И он тоже…

Тут Тюр с улыбкой взглянул на отрока и замолк.

Глава седьмая

ХАРАЛЬД И КУКША

Викинги подарили конунгу Хальвдану парус для большого боевого корабля и много драгоценных собольих и бобровых шкурок из Гардарики. Конунг весьма доволен подарками. Он предложил всем гостям, у которых нет каких-либо важных и неотложных дел дома, остаться у него на зиму,

Кукша нравится Хальвдану. Старый конунг быстро понял, что викинги не ошибаются, видя в отроке будущего доброго воина. Конечно, в его возрасте все мальчишки любят воинские упражнения и готовы целый день махать деревянными мечами, разбившись па пары или на отряды по нескольку человек. Но такой одержимости в постижении воинского искусства, какую проявляет этот словенский отрок, конунг не видывал, пожалуй, за всю свою долгую жизнь.

У конунга есть сын по имени Харальд. Харальд и словенский отрок примерно одного возраста. Харальду очень полезно иметь для воинских упражнений такого сильного противника.

Мальчики, кажется, уже подружились. В этом тоже нет ничего плохого. Такая дружба нисколько не унижает достоинства будущего конунга. Отрок не раб, хотя и пленник. Сами викинги, похищая Кукшу, не предназначали его для рабской доли. Сказать по правде, из таких зверенышей и не получается хороших рабов.

Мудрый старый конунг, чью власть скоро уже унаследует его сын, знает, как дорог в этом беспокойном мире такой дружинник, который с малых лет привык любить своего вождя и видит в нем скорее друга, нежели господина. От века разумные люди ценят дружбу гораздо дороже, чем службу. А в Кукше хорошо еще то, что у него в этой стране ни роду, ни племени — словом, никаких привязанностей. Такой человек будет особенно предан.

Харальд, гордый и вспыльчивый, на диво сдержанно переносит удачные удары, наносимые Кукшей. Вспыхнет, закусит губу и продолжает сражаться, только делаясь более внимательным и осторожным.

Конунг Хальвдан, который иногда наблюдает за их поединками, с удовольствием видит, как его сын, учась воинскому искусству, одновременно учится житейской мудрости. Да, да, всегда рассчитывать, никогда не поддаваться ослепляющей силе гнева! Что ж, это утешительно, после его смерти власть попадет в надежные руки!

В словенском отроке старые опытные воины сразу отметили, помимо ловкости, ярость, овладевающую им во время боя. Иной раз ему не хватает одного деревянного меча на поединок, он разбивает его в щепки о щит противника. Воины переглядываются и одобрительно покачивают головами. Мурманы ценят и искусство боя, и воинскую страсть.

Гутторм, дядя Харальда по матери, его воспитатель и главный наставник в воинском деле, считает, что воин должен, помимо меча и секиры, в совершенстве владеть копьем и метко стрелять из лука. И Харальд с Кукшей мечут копье, изо всех сил колют им можжевёловый куст и стреляют в цель из лука.

У Харальда есть собственный настоящий меч, хотя Харальд не посвящен пока что в мужчины, и, значит, не имеет права носить меч на поясе, как воин. Меч откован из самой лучшей стали, только размером поменьше взрослого. Мальчики по очереди с азартом рубят прутья Харальдовым мечом.

На родине Кукша слыл среди отроков искусным пращником. Он и здесь не забыл любимую пращу, обучил своему искусству Харальда, и, скитаясь по окрестностям, они редко пропускают какое-нибудь дерево, чтобы не метнуть в него камень, благо камней в Норвегии не меньше, чем на родине Кукши.

Дружба мальчиков крепнет день ото дня. Их редко увидишь врозь. Харальд выразил желание ночевать вместе с Кукшей в гостевом доме, где живут викинги, приплывшие из Гардарики, и отец охотно разрешил ему это — пусть сын побольше бывает с воинами и поменьше с женщинами.

Теперь Харальд и Кукша спят рядом, едят вместе и подолгу где-нибудь пропадают вдвоем. Особенно любят они забираться в огромную сумрачную оружейную. Все стены ее увешаны оружием и доспехами. В потолочные балки, как и в стены, вбиты кованые крюки и гвозди, на них висят панцири, кольчуги и шлемы.

Давно уже не было войн, и оружейную никто не посещает, тут и там виднеются нетронутые кучки земли, это кроты без помех роют свои норы.

Мальчики сидят на древних, источенных жучком и временем сундуках, в которых хранятся смазанные бараньим салом старые мечи, секиры и наконечники для копий. Кукша среди мурманов быстро выучился чужому языку, и теперь они с Харальдом ведут бесконечные беседы, рассказывают друг другу сказки и мечтают.

Кукша видит на балке панцирь, превосходящий остальные размером и более прочих потемневший от пыли и ржавчины. Видно, его перестали чистить сто, а может, и двести лет тому назад.

Харальд говорит, что этот панцирь принадлежал его предку Ингви-Фрейру, богу, от которого произошли Инглинги, род конунгов, правящих в Норвегии и Швеции. Сыновья и внуки Фрейра, люди весьма могучего телосложения, еще пробовали надевать этот панцирь, но всем он оказывался велик, и в конце концов его перестали примерять. Так он и висит теперь без дела.