Люблю, но не женюсь - Эмили Роуз

Она очень скучала по скачкам. Ей недоставало их. Наверное, человек с ампутированной ногой точно так же тоскует о потерянной конечности. Но время и обстоятельства были против нее. Меган впервые села на лошадь в четыре года, когда отец подарил ей пони в день рождения. Манеж был единственным местом, где она могла раскрыть себя, где ей всегда было комфортно, где она чувствовала свою связь с отцом, который был великим наездником. Но сейчас ей нельзя рисковать.

— Это твое любимое время дня. Почему ты не на лошади?

Хавьер!

Меган вздрогнула, услышав глубокий голос, говорящий с легким акцентом. Радость, надежда и сладкое предчувствие охватили ее, вскружив голову. Он приехал! Наконец-то! Ей хотелось кинуться в объятия Хавьера. Но она не имеет права. Пока не узнает о его намерениях.

Вечерний ветерок развевал его черные волосы. Пронзительные зеленые глаза смотрели на нее. Легкая щетина, покрывавшая подбородок, в сочетании с белой рубашкой и черными джинсами делала Хавьера похожим на современного пирата. «Пирата, который украл мое сердце и выкинул за борт, как ненужный хлам», — напомнила она себе.

— Что ты здесь делаешь?

— Я приехал, чтобы забрать тебя домой. — Его властный вид и командный тон были очень хорошо знакомы ей и очень дороги. Меган любила его уверенность в себе, его развязность. И именно эти слова она мечтала услышать. Но…

— Ты отменил свадьбу?

Хавьер нахмурился:

— Нет. Надежда лопнула как мыльный пузырь.

— Но собираешься?

— Нет. Меган считала, что сердце ее разбито вдребезги.

Она ошибалась. Новая боль пронзила его.

— Тогда нам нечего обсуждать, Хавьер. Ты связан обязательствами с другой женщиной. И ты напрасно приехал. Отправляйся домой. Я договорюсь с кем-нибудь, чтобы мои вещи вывезли из коттеджа.

— Если ты хочешь забрать свои вещи, приезжай за ними сама.

Какой же он упрямый!

— Я не могу. У меня много работы.

— Уроки верховой езды, — презрительно фыркнул он, будто это занятие было не более престижным, чем очистка конюшен от навоза.

— Мне нравится учить других.

— Может быть. Но больше всего ты любишь ездить сама. Вещи будут ожидать твоего возвращения. Я никому их не отдам и никому не позволю войти в твой дом.

— Это твой дом. По документам он записан на тебя.

— Это легко изменить.

— Что будет, когда ты женишься, Хавьер? Ты думаешь, что твоя жена придет в восторг от соседства с твоей бывшей любовницей? Или ты думаешь, что наши отношения продолжатся после твоей свадьбы?

— В отличие от моей матери я держу свое слово. Ты можешь остаться в коттедже. Мы взрослые люди. Сесиль не узнает о нашем прошлом.

— Всем известно о нас. Мы не расставались с тобой почти полгода. Переправь мне мои вещи или выброси их. Меня это не волнует. Я не собираюсь ехать за ними.

Ей не нужны дорогие дизайнерские платья, которые Хавьер купил для нее. Ведь она не будет теперь ходить вместе с ним на банкеты. Кроме того, очень скоро они будут ей малы. Меган заметила, что ее живот слегка округлился.

Ей хотелось завыть от боли и тоски. Разве он не понимает, что совершает большую ошибку? Но пока он не отказался от женитьбы, она не может вернуться туда, где была счастлива с ним. Кроме того, нельзя допустить, чтобы Хавьер догадался о ее беременности. Возможно, он заявит свои права на ребенка. Хавьер придвинулся ближе к ней. Меган прижалась спиной к забору. Отступать было некуда. Легкая дрожь пронзила ее тело. Он обхватил ладонями ее лицо:

— Разве я могу забыть то, что у нас было, Меган?

Ей хотелось прильнуть к нему, но она сдержалась.

Это было нелегко.

— Я могу задать тебе тот же самый вопрос.

— Но я не расстаюсь с тобой.

Меган оттолкнула его:

— Нет, расстаешься. Ты помолвлен с другой женщиной. И тебе известно, что я не желаю быть второй. Я всегда боролась за первое место — на ипподроме и вне его.

— Не стоит выходить из себя оттого, что в чем-то тебе не удалось стать первой.

Меган чуть не задохнулась от гнева:

— Выходить из себя! Ты думаешь, я злюсь?

— А что еще это может быть? Я осыпал тебя подарками. Я даже подарил тебе дом. Я сделал бы так, чтобы ты ни в чем не нуждалась, даже если бы мы расстались.

— Меня никогда не интересовали твои деньги, твое поместье, твои дорогие машины, твои самолеты. Но ты не предложил того, что требовалось мне больше всего. Себя. Всего.

— Сейчас я весь твой.

— Только до свадьбы. Сделай милость, оставь меня.

Меган заставила себя повернуться и уйти, хотя тело ее протестовало. И ей не надо было слышать хруст гравия за спиной, чтобы знать, что Хавьер следует за ней. Она ощущала это всем своим существом. Он шел быстро и вскоре оказался рядом с ней. Хотя ее глаза жаждали взглянуть на него, она отказала себе в этом удовольствии.

— Мне нечего больше сказать тебе. До свидания.

— Не думай, что я легко оставлю тебя, когда нам было так хорошо. Я всегда борюсь за то, чего хочу, а хочу я тебя, mon amante.

— Именно «было». В прошедшем времени.

Сердце ее болезненно сжалось. Следовало отказаться от тренировки его лошадей с самого начала — ведь интуиция подсказывала ей это. Но Меган не отказалась. Она подписала контракт с Хавьером и стала его тренером и наездником.

После первых успешных скачек Хавьер пригласил молодую женщину в ресторан. Меган удалось найти в себе силы и отказать ему, однако он стал преследовать ее, заставляя нарушить клятву никогда не вступать в интимные отношения со своими клиентами.

Она взглянула на Хавьера:

— Прекрати преследовать меня. Я не хочу играть с тобой в кошки-мышки. И не желаю развлекать тебя, пока твоя невеста готовится согревать твою постель. Найди себе другую любовницу, Хавьер. И я тоже найду другого любовника.

Это ложь. Но ему не следует об этом знать.

Ноздри его аристократического носа раздулись, глаза ревниво сверкнули, как две молнии. Но Меган лишь секунду наслаждалась своей победой. Хавьер обхватил ее за шею, прижал к себе, и губы его овладели ее губами.

Сначала Меган ощутила шок, но он мгновенно превратился в страсть, заставившую ее сердце бешено забиться. Ей было стыдно признаться в том, что даже этот гневный поцелуй возбудил ее. Правда, они никогда не сомневались в своей сексуальной совместимости.

Губы Хавьера жадно обхватили ее губы, затем расслабились. Он стал покусывать ее нежную кожу так умело, что Меган немедленно забыла о сопротивлении. Язык его обвел контур ее губ. Дразня. Соблазняя. Уговаривая дать ему то, что она не желала давать.

О да, Меган хотела его. Очень хотела. И она ненавидела себя за то, что ею можно легко манипулировать. Но даже отвращение к себе не могло уничтожить ее страсть.