Внесение младенца в дом - Мария Ватутина

САГАЙДАЧНЫЙ

Александру Кабанову

В Разгуляе звон стопарей.У Елохи вой тропарей.Кто тут Русь святая? СкорейПолучайте новых царей.

С Филаретом сын МихаилДва часа в обнимку ходил,Плакали друг другу в плечо:Поднимать Россию ли чо?

Сколь бы не ходили на ныРечи Посполитой паны,Казакам китай[1]— не редут,Но они во грех не войдут.

Казаки народ кочевой,Конашевич, их кошевой,Подпирал, по галкам паля,Восемь дён ворота Кремля.

Думал, посеку новый куст,Будет дом Романовых пуст.Только православных тетехПравославным скармливать — грех.И увел, как есть, на ПокровСтаю запорожских орлов.Вот поди теперь разгадай…Разгуляй ты мой, Разгуляй!

Мы в селе Рубцове[2], раз-два,Выстроим собор Покрова,За того Петра Коноша,Что уехал прочь, не греша.

«Прощенья просила, коленки дробя…»

Прощенья просила, коленки дробя,Стопы омывала и — пить.Мне было за что ненавидеть тебя,А я захотела любить.

И этот старинный кровавый капкан,Со скрежетом челюсти сжав,Меня заласкал, заласкал, заласкал,Меня засосал, как удав.

Когда я опомнилась — поле кругом,Звенит тишина, как броня.А я все любила, любила потомДо самого Судного дня.

Любила тебя! аж ребенок зачатВ бесплодных моих телесах.Посмотрим, кого из нас приютятНа небесах.

Я с годами стала неумехой,Растеряла навыки любви.Не ругайся на меня, не охай,Не жалей, не плачь и не зови.

Не звони. Не хочешь — и не надо!Встретимся — я чуда не продлю.Как умею, в пору листопада,Так уж, извиняюсь, и люблю.

Без такой любви моей невластной,Снова робкой, девичьей, мирскойСтала б я старухою опасной,Полоумной ведьмой городской.

Когда в Елоховском приделеКого-то отпевали выИ были нервы на пределеУ дорогой мне пацанвы,

Я вышла подышать на воздух.Кричал и извивался весьВ руках родни кисейный отпрыск:Его крестили следом здесь.

Мои друзья стояли молча,Седого брата хороня.И солнца розовые клочьяИх освещали и меня.

Спокойно, благостно, покойноВстречал покойник свой покой.И было, Боже, мне не больно.Не больно было, Боже мой.

Похудею, постригусь, заначуДенег на поездку в Новый Свет.Увидать хоть краешком удачу,Скинуть бы десяток лишних лет.

Вот приду такая к добрым людям:Нимб в затылке, первенец внутри,Здесь татушка — поцелуй иудин,И зубов, и вёсен — тридцать три…

Да, такими были мы богами:С ересью, с язычеством в крови,Нам везло с друзьями и с врагами —Те и эти жили по любви.

Или это сон, каких немало,Бред, скороговорка невпопад…Здравствуй, старость! Я тебя узнала!Ты — не радость, правду говорят.

КОЛЕНКИ

Помнишь, мы приехали на широкий двор под Киевом во лесах?Выпили чаю в беседке, вздохнули вольно.Помнишь, нас разместили на небесах.А на небеса не набегаешься: подниматься больно.

Вот крутая лестница, толстые бревна стенки,Янтарно горят ступеньки, высоки — не поднять ноги.У поэтов не гнутся коленки, страсть как болят коленки.Профессиональное заболевание. Господи, помоги!

Ты меня понимаешь: молитва, милостыня, горох.Сколько верст и весей мы проползли на коленях.Место на небесех уготовил нам Бог,Но не добраться, дуба дашь на ступенях.

Ох, скрипят колени, скулят ступени, лютуют садовые соловьи.Поэты поднимаются, грохоча, в терем высокий.— Кто там? — вздрагивает ключник Петр. — Да свои, свои, —Отвечает охранник Павел, востроухий и волоокий.

ВЕРЛИБР

Отдавала себя задорогоНе брали сразу

Отдавала себя задешевоНе брали поразмыслив

Отдавала себя всю полностью и без остаткаНе хотели даже и думатьХотели отдельные части

Отдавала себя даромНе брали не брали не брали

Пошла учиться на маркетологаИзучила рынокЗаконы спроса и предложения

Научилась продавать другихПошла торговля пошла

Разбогатела

Теперь такая нужна себе самойСделала татушку на левом плечене продается

Примечания

1

Китай — особый вид оборонительной насыпи вокруг посада, сплетенной из прутьев и засыпанной внутри землей; отсюда наименование Китай-города.

2

Царское село Рубцово, вотчина бояр Романовых, где жил первый царь из рода Романовых Михаил, — ныне конец Бакунинской улицы, где я родилась.