Рыжий пёс - Луи де Берньер

Джек Коллинз понял, что Тэлли, наверное, заводит множество знакомств, когда убегает. Наверняка он и раньше посещал такие барбекю на берегу: местные часто приходят сюда вечерами.

На миг он ослабил хватку, и Тэлли не упустил шанс – вырвался и умчался. Джек звал его, но пёс был слишком увлечён – не слушал, да и не желал повиноваться. И Джек почувствовал, как заливает щёки краска стыда.

Вот один мужчина вилкой снял с гриля три сосиски и наклонился, чтобы положить их в тарелку, стоящую на подстилке. На тарелке уже был выложен салат и несколько молодых картофелин. Когда он выпрямился, чтобы снять гамбургер, а потом снова посмотрел вниз, то не поверил своим глазам: сосисок как не бывало. Ничего не понимая, он заохал и затряс головой. Почесал макушку и оглянулся.

– Мои сосиски! – пробормотал мужчина. – Кто-то слямзил сосиски! – И крикнул соседу: – Эй, друг, это не ты подрезал у меня сосиски? Они вообще-то мне нужны.

Тот повернулся:

– Не я, друг. У меня свои. Хочешь дам одну?

– Чёрт меня подери, – сказал первый. – Вот прямо тут лежали, и вдруг раз – и нету.

Джек Коллинз позвал Тэлли, но пёс только облизнулся, собирая языком последние следы вкусного сала, и уже планировал следующий набег. Он лёг на живот и пополз по песку в направлении, куда был нацелен нос – к чудесному, сочному стейку, только что снятому с гриля. Человек, собиравшийся его съесть, на секунду отвернулся, и Тэлли сделал рывок и схватил мясо, оставив жертве лишь порезанный помидор на тарелке да полоску горчицы. Тэлли проглотил стейк и отправился на другой конец пляжа искать гамбургер, который учуял издалека.

– Это ты спёр мой стейк? – уже второй человек обвинял своего соседа, рядом слышался голос первого: «Кто слямзил мои сосиски?», и вскоре к ним присоединился третий: «Что за дьявол, где мой гамбургер?»

Слыша всё это, Джек как можно тише и незаметней ретировался с пляжа. Тэлли и без него найдёт дорогу домой, а он лично не собирается оставаться там и выслушивать упрёки за дурное поведение собаки. С разгневанными шахтёрами лучше не связываться.

Рыжий пёс встречает Джона

– Вряд ли он вернётся, – сказала Морин Коллинз.

– Просто на дольше он никогда не убегал. – Джек покачал головой.

Им было грустно, как будто оба знали, что потеряют его, но старались не думать об этом.

– Надеюсь, его не задавило машиной.

– Мы бы услышали. В городке вроде нашего новости разлетаются со скоростью молнии. И у этого типа гораздо больше жизней, чем у кошки.

– Слыхала я, – сказала Морин, – что он ходит по домам, клянчит.

– У него дар находить еду, точно тебе говорю, – усмехнулся Джек.

– Тогда, наверное, с ним всё в порядке. И всё равно жаль. Я скучаю по негоднику.

Тэлли наконец сбежал из дому окончательно.

Не в пример большинству собак, которые любят проводить дни в дрёме и созерцании проплывающих мимо событий, его слишком интересовала жизнь, чтобы сидеть на одном месте. Он хотел повидать мир, хотел знать, что происходит за углом, и во всём поучаствовать.

Тэлли был слишком умён, чтобы убивать время на скуку, и, хотя ему многие люди нравились, он до сих пор не нашёл человека, которого полюбил бы по-настоящему, так, как положено любить собакам. Человека, которому был бы предан. Время от времени он с удовольствием заскакивал к Джеку и Морин. Мог пожить пару дней, подкормиться, дать себя отмыть, но и пёс, и люди знали, что это не навсегда.

Ему повезло, что в городе проживало множество одиноких людей. Коренных жителей было мало, и ещё меньше белых, поселившихся до появления компаний, добывающих руду и соль. Но с недавних пор развитие промышленности быстро пошло в гору. Возникали новые доки, дороги, дома для рабочих, новая железная дорога и аэропорт. Чтобы это строить, со всего мира приезжали сотни людей, не имея при себе ровным счётом ничего, кроме собственной физической силы, оптимизма и воспоминаний о далёком доме. Одни бежали от плохой жизни, другие не имели представления, как прожить свою, а третьи строили грандиозные планы, как тяжёлым трудом выбиться из грязи в князи.

Они или не имели корней, или были вырваны с корнем. Они ехали из Польши, Новой Зеландии, Италии, Ирландии, Греции, Англии, Югославии, а также из других уголков Австралии. Большинство не привезли с собой ни жён, ни семей и проживали в больших бараках, которые отбуксировали сюда из Перта. Одни работяги были грубые, другие – добрые, одни – честные, другие – нет. Были такие, кто напивался, и скандалил, и лез в драку, и такие, кто жил в молчании и печали, и такие, кто шутил и мог быть счастлив где угодно. Без женского пригляда мужчина легко становится эксцентриком. Может брить голову и отращивать огромную бороду. Может на неделю уехать в Перт, пить не просыхая и вернуться со страшным похмельем или кучей татуировок. Может надеть разные носки и драные брюки. Может неделю не мыться или ночь напролёт читать книги, проснуться с красными глазами и невыспавшимся пойти на работу. Все они были пионерами и учились жить трудно и незатейливо в этой почти пустыне.

Эти мускулистые личности симпатизировали Тэлли. Они мало к чему привязывались в жизни и порой чувствовали себя одинокими даже в компании своих товарищей по работе, так что собака им была очень кстати. Собака, с которой можно в шутку побороться, подурачиться. Собака, с которой можно поговорить, которая никогда тебя не заругает и будет всегда рада видеть. Тэлли они тоже нравились, потому что трепали его за уши, грубовато тормошили и валили на спину, чтобы пощекотать пузо. Они кормили его мясными кусочками из своих сэндвичей и с тарелок и приносили угощение от мясника. И хотя пёс порой отсутствовал целыми днями, на полке рядом с инструментами и тряпками, перепачканными машинным маслом, стояла банка с собачьим кормом, а после выходных – кусок стейка с барбекю.

Никто не знал его настоящего имени и называли просто Рыжим псом. Пса не волновало, что кто-то зовёт его «Рыжий». В любом случае Тэлли как раз был именно рыжим псом. Он был ред клауд келпи – из прекрасного старинного рода австралийских овчарок келпи, очень умный и энергичный, но некоторые считали, что среди предков Рыжего пса вполне могла оказаться пастушья собака. В помете было три щенка, и он получился красивого цвета тёмной меди, с янтарно-жёлтыми глазами и стоячими ушами. На хвосте шерсть длиннее и жёстче, а на плечах и груди – густая, как грива. Лоб широкий, кончик коричневого носа немного вздёрнут. Тело крепкое и сильное, и если поднять пса, удивишься, насколько он тяжёлый.

Работники из компании «Хамерсли Айрон Транспорт» познакомились с Рыжим псом, потому что один из их водителей «усыновил» собаку и стал единственным, кому она принадлежала.

Джон отличался от крупных, драчливых шахтёров. Небольшого роста и довольно молодой, с широкими скулами, поскольку был наполовину маори, он любил животных, можно сказать, больше всего прочего в этом мире. Про него говорили, что он друг всем и каждому. Джон встретил Рыжего пса на улице Дампира, когда однажды стоял рядом со своим автобусом в ожидании постоянных пассажиров. Увидев Рыжего пса, он инстинктивно присел на корточки и позвал:

– Эй, мальчик! Иди сюда! – Ещё и пощёлкал языком и поцокал.

Рыжий пёс, занятый своими мыслями, остановился и поглядел на него.

– Иди сюда, друг, – сказал Джон, и Рыжий пёс вильнул хвостом. – Иди, поздоровкаемся.

Рыжий пёс подошёл. Джон пожал ему лапу и сказал:

– Рад познакомиться, друг.

Взял в ладони его голову и поглядел в глаза:

– Слушай, да ты красавец.

И в этот момент Рыжий пёс понял, что отныне его жизнь пойдёт в другом направлении.

Когда шахтёры подошли к своему большому жёлтому автобусу, чтобы ехать на работу, Джон сидел на месте водителя, а Рыжий пёс – на сиденье прямо за ним.

Рыжий пёс и Нэнси Грю

Однажды в автобусе появился человек, которого раньше никто не видел. Нэнси Грю была новенькой в городе, приехала работать секретаршей в «Хамерсли Айрон» и никогда не слышала о Рыжем псе.

Когда в первый свой рабочий день она зашла в автобус, чтобы ехать на службу, свободных мест не было, все занимали шахтёры, кроме одного сиденья позади водителя, где сидела рыжая собака. Она посмотрела на ряды мужчин, глядевших на неё с ухмылкой, потом на рыжую собаку, что отвернула морду, будто вовсе не замечая её.

Никто из мужчин не предложил ей сесть: они хотели видеть, что будет, когда Нэнси Дрю попытается подвинуть Рыжего пса.

– Кыш! – сказала Нэнси, она не собиралась разводить сюси-муси с животным.

Рыжий пёс обратил на неё взгляд и покрепче уселся на сиденье.

– Плохая собака! – воскликнула Нэнси Дрю.

Рыжий пёс обнажил зубы и глухо зарычал. Нэнси это обескуражило, и она немного отступила, в то же время почти наверняка зная, что этот пёс её не укусит. Не казался он злым, нет.