Жизнь и творчество Остапа Вишни - Федор Макивчук

Дылды прекрасно понимают, что в советском коллективе лодырям и спекулянтам ходу нет. Они знают, что их могут вытащить за уши на общий суд и спросить: "А почему это вы, неуважаемые Тимош Иванович и Салимония Филипповна, живете паразитами?" Поэтому они изворачиваются, хитрят, прикидываются безнадежно хворыми. Как только нужно идти на работу, так у Тимоша Ивановича обязательно "хватает" поясницу, а его супруге в тот же момент немилосердно "подпирает" под грудь.

"Отпускает" супругов Дылд лишь тогда, когда нужно ехать на базар спекулировать.

Дылды -- чужого поля ягоды! Труд для них -- обременительное и крайне неприятное дело, поэтому в душе читателя они не могут вызвать иных эмоций, кроме возмущения и презрения. Высокое мастерство автора становится оружием, помогает клеймить и обличать приспособленцев и обманщиков.

* * *

Этот листок машинописи до сих пор висит около письменного стола в рабочем кабинете Остапа Вишни. Приколотый к стене обыкновенной канцелярской кнопкой, пожелтевший от времени, он стал уже музейным экспонатом. Но был он живым манифестом, боевой программой бессмертного творчества великого юмориста Украины, его, так сказать, "святцами". И было это, кажется, совсем недавно.

Впервые я увидел этот листок летом 1955 года. Забежал утречком на квартиру к Остапу Вишне, чтобы договориться о воскресной поездке на рыбалку -- собирались мы тогда на Жуков хутор, карпов удить, -- а Павел Михайлович уже сидит в легкой пижаме у письменного стола, работает. Судя по высоченной пирамиде, кажется, еще теплых окурков "Казбека" в массивной пепельнице, рабочий день начался у него очень рано и очень интенсивно.

Закурили вдвоем, уточнили час отъезда на озеро, и я уже собрался было идти в редакцию, но вдруг попал на глаза мне этот листок машинописи на стене у письменного стола. Раньше я его никогда не видел. Подхожу ближе, читаю:

МОИ "ДРУЗЬЯ", БУДЬ ОНИ ТРИЖДЫ ПРОКЛЯТЫ!

Бюрократы Замаскированные паразиты

Вельможи Откровенные мерзавцы

Перестраховщики Сутяги и склочники

Очковтиратели Халтурщики

Хапуги Пошляки

Зажимщики критики Хамы

Подхалимы Рвачи

Взяточники Ханжи

Спекулянты Браконьеры

Круглосуточные болтуны Грубияны

Дремучие дурни Задаваки

Зазнайки Алиментщики-летуны

и прочие сукины сыны и прохвосты.

О ЧЕМ Я, НЕСЧАСТНЫЙ, ДОЛЖЕН ДУМАТЬ И ПИСАТЬ!

О хулиганстве, грубости и невоспитанности.

О перевоспитании лоботрясов и шалопаев.

О легкомыслии в любви, браке и в семье.

О широких натурах за государственный счет.

О начетчиках и талмудистах в науке.

О консерваторах в сельском хозяйстве и промышленности.

Об истребителях природы.

О всяческом, одним словом, дерьме!

Господи, боже мой! Помоги мне!

Павел Михайлович лукаво поглядел на меня из-под очков и усмехнулся:

-- Память с годами слабеет, а долг остается долгом. Вот и написал на всякий случай. Пусть висит и пусть напоминает, кто я такой и что должен делать.

Всего-навсего единственный листочек машинописи, всего-навсего одна деталь, но какая она значимая. Какая красноречивая! За этой деталью вся жизнь, отданная литературе, ее острейшему и труднейшему жанру -юмористике. В этой детали, словно в капле росы, весь Вишня, его характер, его мужество и честь, его сила, горение его большой души и большого таланта!

Остап Вишня всегда беспощаден и непримирим, когда пишет о нарушителях наших законов, порядков и этики. Писатель жестоко высмеивает и сурово осуждает все чуждое нам, все обветшалое и вредоносное, ибо так велит ему его литературная совесть, ибо он глубоко уважает и любит людей, скромных, честных тружеников. О них он написал за свою жизнь множество прекрасных произведений. С какой завидной сердечностью и теплотой воспевает писатель их труд, их характеры, их ратные и трудовые подвиги!

С какой мудростью и талантом раскрывает он в этих произведениях все богатство, бесконечное разнообразие тончайших оттенков юмора -этого драгоценного и неотъемлемого качества своего народа. Читаешь талантливую "Зенитку", высокопоэтические усмешки "Дедушки наши и бабушки наши", "Дед Матвей", читаешь мастерский очерк "Запорожцы" -и невольно хочется пожать руку героям этих произведений и от всей души сказать им: живите, люди добрые, долго, долго, здравствуйте вечно, украшайте жизнью своей и делами своими великими нашу Родину и весь честный род человеческий!

Остап Вишня -- писатель широкого диапазона, писатель многогранный. В его богатом литературном наследстве мы встретим острополитические памфлеты, комедийные пьесы, боевые фельетоны, лирические "охотничьи усмешки", рассказы для детей и о детях, веселые юморески и мудрые, точно нацеленные очерки.

Произведения Остапа Вишни, в которых главными героями выступают положительные персонажи -- строители индустриальных гигантов Запорожья, шахтеры, героические защитники Ленинграда, отстоявшие в смертных боях свой город -- колыбель Великого Октября, люди воинского и трудового подвига, -- радуют сердце читателя проникновенным лиризмом, поэтической искренностью слова, душевной красотой человека. Эти произведения озарены чувством высокого патриотизма, в них много светлого юмора. Но смех здесь играет совершенно иную роль, нежели в произведениях обличающего плана. В произведениях, изобличающих зло, смех Вишни выступает в роли кнута, которым автор со всего размаха хлещет по носителям всяческой нечисти. А в произведениях лирических юмор вызывает не злую или горькую, а веселую, радостную улыбку. Писатель пользуется здесь средствами юмора для того, чтобы сильнее подчеркнуть глубокий оптимизм нашей жизни, радость творческого труда нашего народа.

Остап Вишня -- юморист самобытный, оригинальный и неповторимый. Он блестящий мастер диалога и комической ситуации. Его юмор глубоко национальный. Язык его произведений колоритный, поэтичный и острый. Писатель всегда помнит, что главное его оружие -- это живое, одухотворенное слово. Веселую юмореску, фельетон, острую сатиру невозможно написать холодным, спокойным, пусть даже вполне литературным языком. Писатель постоянно заботился, чтобы это оружие не покрылось ржавчиной. Он неутомимо шлифовал и совершенствовал свой язык.

У Вишни был какой-то удивительный языковой слух, исключительно точное чувство слова. Я всегда восхищался, наблюдая, как он читал и правил рукописи. Сидим, бывало, за длинным столом и вычитываем юморески, фельетоны и заметки, подготовленные к публикации в очередном номере журнала "Перець". Вот юмореску, кстати, веселую и удачную, подписали уже многие члены редколлегии. Очередь дошла до Павла Михайловича. Он читает и улыбается, и вдруг на одном абзаце остановился, нахмурился, потянул руку за карандашом и принялся править.

-- Так по-украински не говорят и не пишут, -- говорит он будто сам себе.

Любовь Вишни к родному слову никогда не старела и не угасала. Не старел и талант Вишни. До последних своих дней он был непоседливый, энергичный, деятельный. Литературный труд был для него такой же органической потребностью, как воздух, как вода и хлеб. Встречи с читателями, поездки по стране приносили Вишне много радости, творческого подъема и подлинную взволнованность. Каждую поездку в колхозы, школы, на заводы и шахты, а эти поездки часто бывали длительными и нелегкими для его возраста, он всегда воспринимал как добрый повод еще и еще раз побывать среди людей.

Вспоминается мне наше совместное, почти месячное путешествие по западным областям Украины летом 1953 года. Здоровье Павла Михайловича уже было серьезно подорвано, но он с радостью согласился на эту поездку. Ежедневно два, а то и три выступления перед читателями, встречи со студентами, с учителями и школьниками, а лето было жаркое и душное. Даже писатели значительно моложе Остапа Вишни порой так изматывались за день, что засыпали, не ужиная, а Павел Михайлович не подавал вида, что он устал, что ему трудно. Даже поздними вечерами в его комнате не пахло покоем и отдыхом. К нему постоянно приходили местные литераторы, артисты, просто любители его творчества, но больше всего времени он отдавал людям, которые приходили с теми или иными жалобами, приходили за помощью или советом. Эти люди искренне верили: Вишня напишет, Вишня протелеграфирует, Вишня позвонит по телефону, и все будет решено правильно, все станет на место.

Однажды зашел я в номер Павла Михайловича в Дрогобыче, кажется, уже в двенадцатом часу ночи, а он сидит у стола, внимательно просматривает какие-то бумаги. Я спрашиваю:

-- Почему до сих пор не спите? Чем так зачитались?

-- Не спится, братцы, не спится. "Делов" этих, как говорится, "делов"! Вот только что был у меня один дедок из Подгорья. Отрезали у старика часть огорода, а он считает, что незаконно отрезали. Всюду уже писал, жаловался, а теперь вот принес мне свои бумаги. Говорит: "Если уж вы не поможете, значит, никто больше не пособит моей беде". Вот изучаю его "делы". Кажется, и впрямь обидели старика зри. Придется завтра сходить к председателю облисполкома.