Божьи коровки возвращаются на землю - Василий Сигарев

ДИМА. Да нету у неё ни фига.

СЛАВИК. Давай спорить.

ДИМА. Да иди ты. Забодал, а.

ЛЕРА. Димыч, где твой Аркаша-то?

ДИМА. Щас. Скоро. Дайте мне, блин, открутить спокойно. Мне ж еще таблички откручивать. Забодали все. Щас Аркаша прискочит, а у меня ничего не готово. Представляю, сколько вони будет. Он же боится их с табличками возить — вдруг менты повяжут. Он же очкун самый последний. Всё. Меня нет. (Откручивает.)

СЛАВИК. О! Маравей опять! Ходы сюды. (Поймал муравья, лижет.)

ЮЛЬКА. Так это что с кладбища, что ли?

ЛЕРА. А ты только врубилась?

ЮЛЬКА. Нет, серьёзно, что ли?

ЛЕРА (вдруг кричит). Димыч, ну займи косарь, будь другом!

ДИМА (тоже кричит). Нету у меня, будь подругой!

ЛЕРА. Ну, Димка…

ДИМА. Че?

ЛЕРА. Иди сюда.

ДИМА. Чё? (Подходит.)

ЛЕРА. Юлька, сдрисни. (Обнимает Диму.) Димыч, блин, сосед мой самый лучший… (Шепчет ему что-то на ухо.)

Юлька уходит на балкон.

ДИМА. Сказал же — нету.

ЛЕРА. По полной программе. Со всеми пирогами, Димыч. Тебе ж два года без баб…

ДИМА (пошёл). А тебе без мужиков.

ЛЕРА. Ну иди сюда! Есть у тебя. Ты могильников на прошлой неделе до хрена сдал. Я знаю.

ДИМА. Не-ту. Аркаша приедет, у него займешь.

ЛЕРА. А он даст?

ДИМА. А ты дашь?

ЛЕРА. Иди пинай. Я серьёзно. А я ему потом два отдам. Сейчас срочно надо заказ сделать. Завтра прям. Мне срулить отсюда надо. Матуха достала уже, короче. Бухает, все вещи мои продала. А тут вообще кента какого-то притащила очкастого. Ты, говорит… (Кричит на балкон.) Юлька, заткни уши! Ты, говорит, Валерка, ляжь, поспи с ним. Ляжь, поспи с ним, короче. Ляжь, поспи с ним! Сука! Охренела совсем, берегов не видит. Я промолчала, всё. К себе в комнату захожу, а он там лежит уже. Голый. Дрочит, сука. Лыбится. Мне, Димыч, короче, свинтить отсюда надо. Срочно, Димыч. А тут еще такой шанс. Есть всё-таки Бог на свете. Тем, кому надо, тому и даёт. А то бывает: кто-то и так с жиру бесится, а ему еще больше. И еще. Есть всё-таки Бог на свете!

ДИМА. Нету.

ЛЕРА. Иди пинай.

ДИМА. Нету Бога.

ЛЕРА. Иди пинай, я сказала. Есть.

СЛАВИК. Есть.

ЛЕРА. Понял? Так что иди пинай.

СЛАВИК. Во втором подъезде мужик живёт. У него собака. У неё щенки родились. Мужик всех утопил, а одного оставил. Сучку. Назвал её Бога. (Ржёт.)

Дима смеётся.

ЛЕРА. Я щас уйду воще! Поняли? Мне, блин, нельзя щас с вами тут грешить, а то отвернётся от меня и всё. Обломается всё тогда. Поняли?

ДИМА. Нету Бога.

ЛЕРА. Есть.

ДИМА (смотрит в потолок). Эй, Бога, где ты?! Апорт! Сидеть! Лежать! Ко мне! Бога! Бога! Бога!

Славик ржёт.

Дима стучит по батарее.

ГОЛОС. Коля…. Коля!!! Коляяяяяяя!!!

ДИМА. Бога фас её. Фас!!! ФАС!!!! ФАССССС!!!!

С балкона выходит Юлька.

ЛЕРА (подскочила к нему, ударила). Заткнись! Чмо без паспорта! Козёл! Выродок! Заткнись!

ДИМА. Ты чё?

ЛЕРА. Ни че?! Юлька, пошли отсюда на! Козлы они! Мудаки! Юлька, пошли!

ДИМА. Да, Лерка, кончай.

ЛЕРА. Иди пинай, понял! Мне, блин, привалило! А они… Суки! Достали все уже. Уехать отсюда! С кладбища этого! Квартиру куплю! Каблук-машину! Ларёк открою! Бабки будут! Детей рожу! Восемь штук! Назло вам всем, суки! Мужа себе найду хорошего! В костюме! С усиками! Назло вам всем! Поняли?! Поняли?! (Села в кресло, плачет.) Она, блин, ляжь, поспи с ним, говорит… Дочке родной… Ляжь, поспи с ним… Дочке родной…. Ляжь, поспи с ним… Ляжь, поспи с ним…

ЮЛЬКА. Лер…

ЛЕРА. Ляжь, поспи с ним главно… Дочке родной такое… Такое дочке родной… Своей дочке…

ЮЛЬКА. Лер…

ЛЕРА. Ляжь, поспи с ним! Сама ложись, тварь! Сама!!! Сама!!! Ненавижу!!! (Плачет.)

Из соседней комнаты выходит Кулёк. Стоит, смотрит на них. Улыбается. Пьяненький.

КУЛЁК. Привет, бойцы. Гуляете? Наливайте.

ЮЛЬКА. Здрасьте.

ДИМА. Кулёк, успокой её. Займи ей косарь.

ЛЕРА (вытирает слёзы). Займи, а, Кулёк. А я тебе потом два верну. Мне срочно надо заказ сделать. Шанс такой раз в жизни бывает. Сразу квартиру, каблук и ларёк можно. Фирма в Москве, на главпочтамте главный офис…

СЛАВИК. И мне соточку, Кулёк.

ЛЕРА. Иди пинай, я первая. Прикинь, там тетка колхозница такая — тоже приз… Ну так чё, Кулёк?

КУЛЁК. Чё?

ЛЕРА. Займи штуку.

КУЛЁК. А у меня, как у латыша — он да душа…

ЛЕРА. А чё припёрся тогда?

КУЛЁК. Дак я это. Сын у меня в армию уходит. Проводить я. Наливайте.

ЛЕРА. Нечего, наливайка. Не чем провожать.

КУЛЁК. А зачем сразу чем-то. Уууу. Я не из тех. Я есль мне выпить просит — вон. Круг по городу ДАМ — и всё — выноси готовенького. Бичей-то, слава Богу, знакомых — уууууу! Тьма. У кого спиртяшки, у кого боярки, духами тож, между прочем, не брезгуем — самый экологический продукт, скажу по секрету. Водички плесь и как молочко белое, а молочком даже детей кормят. Во! Так что, если пивнуть требуется, это я не к вам. А к вам я так… по-отцовски. Напутствовать… Димка, давай, значит, так я тебе скажу… служи, значит, честно. Без всяких там. Но и без этих… Как их? Ну, ты меня понял. В прапоры, может, потом возьмут. Так что человеком будешь, а не им в прорубе, как я. Вот. А чё, точно нечего или спрятали от меня?

ДИМА. Нечего.

КУЛЁК. Да как вы так. Такой день и на сухую. Давайте доставайте. Вон под столом спрятано. Я ж глазастый.

ДИМА. Нету там ничего.

КУЛЁК. Да вон оно торчит.

ДИМА (зло). Я ж сказал нету!

КУЛЁК. Понял. Молчу. Обидно, досадно, но ладно. Так что вот, Димка, сынок, проводил я тебя, теперь и мне можно в путь-дорогу. Пора уже настала. Петухи пропели.

ДИМА. Ну всё, иди уже.

КУЛЁК. Погодь. Не всё еще. Значит, нету ничего?

ДИМА. Нету.

КУЛЁК. Тогда вам вот напоследок. Стихи. Серюнькины… Мы теперь уходим понемногу в ту страну, где тишь и благодать. Может быть, и скоро мне в дорогу бренные пожитки собирать. (Вдруг громко, с надрывом.) Милые березовые рощи!

ДИМА. Кулёк, кончай орать.

КУЛЁК. Ты, земля! И вы, равнин пески!

Славик ржет.

ДИМА. Кулёк, пошёл отсюда!

КУЛЁК (идёт обратно, полушепотом). Перед этим сонмом уходящих я не в силах скрыть моей тоски. (Плачет.) Слишком я любил на этом свете… все, что душу облекает в плоть… (Ложится, накрывается с головой, его не слышно.)

ДИМА. Дебил, бля. Он же этим был в гороно… шишкой раньше какой-то. Школами заведовал, короче. А потом, когда мамка крякнула, запил по-черному, выгнали, квартиру разменял, сюда переехали. Я, блин, в школу ходил в первый класс, передо мной всё учителя сю-сю, чуть ли не на цыпочках. А щас еле девять классов закончить дали. Навалять ему, что ли напоследок козлу. Всё равно уж больше сюда не вернусь. Кулёк! Иди прощаться, Кулёк!

ЛЕРА. Да пусть живёт, Димыч.

ДИМА. Да ни фига не пусть! Он мне сука позорная столько насрал, теперь всю жизнь жрать буду. Кулёк! Иди сюда, сучара! Бить тебя буду! Долго и жестоко. (Смеётся.) Ногами и по лицу!

СЛАВИК. Давай, Димон! Гаси его!

ДИМА. Кулёк!!! (Идет в другую комнату. Все за ним.) Кулёк!!! (Поднимает Кулька с матраца, держит за горло.) Всё, Кулёк, я смерть твоя пришла! Вешайся, сука! Ты куда моё счастливое детство дел?! Пропил! Где моё детство розовое, сука?! Почему я конфеты, как все, в школу не носил в день рождения, сука?! Ты их пропил, да?

КУЛЁК. Я не…

ДИМА. А я да! (Бьёт Кулька ладонью по щеке.)

ЛЕРА. Димыч, кончай.

ДИМА. Ни фига не кончай! Я из-за этой твари вечно пьяной ссался в пятом классе! Сидел на задней парте и ссался! Потому что отпроситься боялся. Его же все учителя боялись, когда в гороно работал. А потом, как запил, на мне стали отыгрываться. Суки, блин. А я сидел и ссался. И вонял, как унитаз… Всё, Кулёк, вешайся, тварь плешивая! (Душит.)