Неосквернённая - Лилиан Т. Джеймс

если ему нужна была помощь. Никогда и ни при каких обстоятельствах Вэре нельзя было без присмотра уходить с тренировочной площадки.

Когда-то девушка находила утешение, смотря на стену, увешанную оружием, но сейчас от недостатка свободы и солнечного света она задыхалась.

Она должна быть счастлива. Жизнь здесь была легкой. Простой. Вэра знала, что от нее ждут и чего ждать ей от нового дня. Чем реже она покидала оружейную, тем меньше привлекала внимание. А чем меньше внимания, тем безопаснее для нее.

Она почти ничего не помнила о своей жизни до того момента, когда попала к Элрику. Прошло столько времени, она была слишком маленькой. Иногда воспоминания заставали ее врасплох во сне. Они были такими реальными, что Вэра не могла сказать, была ли это правда или игра воображения.

Иногда ей снилась красивая женщина. Она сидела в кресле, свернувшись калачиком, и читала истории. И хотя Вэра никогда их не запоминала, но явственно слышала ее звенящий смех. Иногда ей снилось, как она бежит по каменному коридору и от страха попасться адреналин бьет ей в кровь.

Но бывало, ей снились такие реалистичные кошмары, что, проснувшись, она могла почувствовать вкус крови и жар ярких зеленых глаз, уставившихся на нее. После таких снов сердце застревало где-то в горле.

Элрик был уверен, что мало помнить – это вовсе не плохо. Возможно, в противном случае было бы сложнее определиться с тем, что принесет ей удовлетворение в новой жизни.

На самом деле она не сильно переживала из-за отсутствия воспоминаний. Может, совсем немного. Часть нее все же хотела помнить хотя бы семью, но в то же время она понимала, что такое незнание может оказаться подарком. Вэра не хотела думать о том, как бы все могло быть. Ей и так было трудно мириться с тем, что она такое.

Она была не из столицы империи Материн.

И даже не с Алерона.

Однако она не сильно расстраивалась, что не помнит этого. Просто из-за таких обстоятельств жизнь становилась сложнее.

Вэра знала, какая она счастливица. В этом году ей исполнится двадцать лет. Значит, прошло уже порядка пятнадцати лет с тех пор, как она попала в ученики к Элрику Леста, мастеру оружейных дел императора Сулиана Материса.

Элрик тренировал стражников Материна и осматривал оружие перед его отправкой в другие части Алерона. Он был серьезным и глубокоуважаемым человеком.

Пятнадцать лет назад посыльный постучался к нему в дверь, протянул письмо и крохотную Вэру. Элрик говорил, что сирот очень часто подбрасывают в качестве помощников, чтобы обеспечить бесплатной рабочей силой и заодно уменьшить количество беспризорников в городе. Но не подозревал, что это коснется и его.

Мастеру не потребовалось много времени, чтобы обнаружить, что девочка не была сиротой из Материна – она даже не была человеком. До сих пор Вэра не могла понять, почему он решил оставить ее, но все равно была невероятно благодарна за все, что он сделал.

Вэра не помнила, как очутилась в столице. Иногда она задавалась вопросом, была ли вообще в сознании. Но Элрик столько раз рассказывал об их первой встрече, что девушка думала, что действительно помнит ее.

Мужчина говорил, что она не хотела разговаривать неделями, а только тихо слушала и покорно исполняла приказы. Вэра так часто шарахалась от резких звуков и съеживалась от скрежета мечей, что он подумывал отослать ее прочь. Пока в один день она не проснулась с огнем в глазах и молчаливой уверенностью помочь ему в мастерской.

Спустя три дня она наконец-то прошептала:

– Меня зовут Вэрали.

– Ты мне больше напоминаешь Вэру, – просто ответил он. С тех пор ее так и звали.

Будучи девочкой, у оружейника она могла выполнять обычные обязанности слуги, но когда она проявила интерес к оружию, мужчина согласился ее обучать. Элрик никогда этого не признает, но у Вэры сложилось впечатление, что он просто хотел поделиться с кем-то своей любовью к этому делу, а какого пола этот кто-то – уже не так важно.

Когда она стала тайно выбираться, чтобы посмотреть на утренние тренировки мастера, то уже несколько лет была хорошо знакома с мечами. Ей было очень интересно наблюдать. Все движения Элрика что-то говорили ей, но она не могла разобрать. Она только понимала, что хочет научиться делать так же.

Когда мужчина впервые поймал ее, то был в бешенстве.

– Не подобает девочке видеть хоть что-то, связанное с битвами, – грубо бросил он. Он положил ее ладони на стол и начал бить по пальцам бутафорским мечом. Так он обычно наказывал за непослушание.

Вэру эти наказания никогда не останавливали. Следующим утром она опять прокралась к нему на тренировку. И конечно же, попалась.

– Не думай, что я буду тебя обучать, малышка. Хватит прохлаждаться, иди внутрь.

Но девочка не хотела отступать. Она не могла объяснить почему, но ее желание владеть мечом было настолько сильным, что она ничего не могла с этим поделать.

Она не сдавалась, и в один день Элрику просто надоело кричать. Он долго смотрел на нее, а потом повернулся и сказал:

– Бери меч.

Прошло уже более десяти лет, но она до сих пор любила это дело так же, как и в первый день. Однако ежедневные спарринги с Элриком уже не приносили ей того трепета и не возбуждали дух соперничества.

Чего бы она только не отдала, чтобы иметь возможность тренироваться с другими стражниками – сильными и выносливыми молодыми мужчинами. Ей так хотелось сразиться с кем-то, кто поможет ей выйти за рамки своих возможностей и действительно проверить ее навыки.

Но нужно признавать реальность. Женщинам в столице было запрещено вступать в ряды стражи и владеть оружием. Каждый раз, когда Вэра думала об этом, то непременно злилась. Каждый должен уметь постоять за себя физически, но даже в ее случае это было табу.

Стражники уже привыкли видеть девчонку, хотя Элрик редко разрешал ей выходить, когда они были тут. Большинство игнорировали ее присутствие, но находились и те, кто не мог скрыть своей усмешки, как только она появлялась с мечами в руках.

Вэра ненавидела такое отношение, но в то же время не могла судить их за это. Их растили в менталитете, в котором такое поведение было неприемлемо, а она была всего лишь единственным примером, пытающимся доказать обратное.

Оставив свои мысли, Вэра обернулась и пошла в глубь мастерской. Комнаты в самом конце оружейной служили им домом: маленькая спальня и главная комната, достаточно большая для простой кухни, ванны и стола.

Элрик уступил ей