Математик Боя - Blood_and_Tea

была возможность использования своей особой внутренней энергии, которую они называли чакрой. Чакра — особый вид энергии, появляющийся у большинства людей незаметно и не выражено, и связующий тело и дух своего владельца. Счастливчики, у которых чакра оказалась более выраженной, чем у большинства, становились шиноби.

Они были способны на удивительные вещи! Стрелять огнем изо рта, разрушать горы кулаками, ходить по стенам и воде… Умелых шиноби можно было сравнить с демонами, а величайших — с Богами.

Отец Сенсомы — Широ Томуро — был одним из шиноби. Клан Томуро — маленькая деревенька из семи домов. У них не было такой наследственности как у Сенджу или Учих — кланов, считавшихся самыми сильными, так что и шиноби у Томуро появлялись очень редко. Помимо Широ, сейчас в клане было лишь трое пользователей чакры, и все они были гораздо ниже средних воинов по силе.

Но даже слабейшие шиноби могут сражаться с сотнями простых людей, а посему клан Томуро, все же, нанимался разными странами или кланами побольше, дабы выполнять «задания».

Шпионаж, убийства, диверсии. Участь мелких кланов в таком мире незавидна, ведь чтобы жить, нужно выполнять заказы, но выполняя их, ты можешь перейти дорогу кому-нибудь покрупнее. Так и произошло тогда, когда маленькому Сенсоме исполнилось два годика.

* * *

«Учитель» не знал, сколько времени он провел в новом теле, но точно больше года. Его маленькие ножки уже начали держать его тело, да и вообще функционал стал посерьезнее. С языком, правда, не ладилось…

За все время своего «детства», Сенсома очень быстро прогрессировал физически, но никак не мог заговорить, что напрягало его родителей. Однако, проблема была не в недоразвитости малыша, а в том, что перерожденный постоянно думал на русском языке, так что и принимал для себя новое тяжелее обычного младенца. Этот местный язык был сложен, а учитель никогда не дружил с иностранными языками. Лишь английский знал, как и любой уважающий себя интеллектуал двадцать первого века.

Но, к двум годам, мальчик вполне сносно изъяснялся с родителями, привыкшими к говору своего ребенка. Тот отличался тем, что Сенсома использовал строго ограниченный запас слов, но мог ими объяснить почти все, что угодно. Соседи дивились такой странной стороне малыша, но с советами к молодой матери не лезли — они были бесполезны, так как ребенок был упрямым.

За все это время, дабы не сойти с ума от скуки, помимо изучения местного языка, «учитель» играл в шахматы сам с собой, решал простенькие задачи по матанализу и просто думал. Судя по оговоркам отца (которые он смог понять) — в мире шла война. Долгая и жестокая, но уже привычная для людей, она беспокоила Сенсому, но…

Почему-то он предвкушал.

В прошлой жизни он любил биться, так что и теперь, по прошествии двух лет, его аппетиты никуда не делись. Понятное дело, что в двухлетнем теле особо не разгуляешься, но ведь «хотелки» это не убавляет. Война… В прошлом мире это слово было страшным и никак не ассоциировалось у него с битвами, которые ему нравились. Война «его мира» была подлой, нечестной по отношению к природе, что дала человеку кулаки и ноги.

Здешняя же война была именно тем, что он так любил. За исключением непонятных «ниндзюцу, тайдзюцу и гендзюцу», о которых упоминал тогда отец. Сам отец тоже был воином, но вот сына к этому близко не подпускал, хотя было видно, что он чего-то ждет. Каждый месяц Сенсоме давалась специальная бумажка на пару минут, а потом забиралась обратно, и пока что отец не получил того результата, который желал.

И однажды прогремел взрыв…

— Сенсома! — мать ворвалась к нему в комнатку, пристроенную недавно отцом. — Под кровать! Быстро!

Мужчина в теле мальчика послушно выполнил просьбу матери. Абсолютно молча. Он понимал, что на них напали, и нужно спрятаться. Видел в кино, да и вообще — очевидно же. Правда, под кроватью прятаться не особо надежно.

— Что бы ни случилось, Сенсома, не вылезай оттуда! Ясно?! — взволнованная и перепуганная мама наклонилась, чтобы увидеть сына.

Тот был каменно спокоен, устроившись поудобнее под кроватью и заняв там удивительно мало места.

— Тебе тут хватит, — он похлопал ладошкой по полу. — Иди.

Женщина улыбнулась сквозь слезы. Все-таки ее сын — добрая душа и очень умный мальчик. Он обязательно выживет и станет счастливым человеком. Ради такого можно и умереть.

— Прощай, сынок, — прошептала мать и выбежала за дверь.

Оттуда раздались ее крики, рев отца, лязг железа и шуршание одежды. Кто-то кричал: «Стихия Огня!» или «Техника…».

Сидеть под кроватью, когда твоих родителей убивают… Учитель не считал «маму» и «папу» родными, а с родными в прошлом мире расстался не очень счастливо — мать похоронил за пару лет до своей смерти, а с отцом подрался и больше его не видел как раз после похорон. Но, как бы то ни было, эти люди его растили и относились как к сыну!

Бросившись к двери, мальчик застыл прямо перед ней. Ведь если откроет — может погибнуть. Да и зачем — клан Томура, похоже, уже погиб. Есть ли смысл? Там, за дверью, точно находятся воины. Он не знает их целей, но предполагает, что они — противники.

А с противниками бьются.

Бросившись обратно к кровати, мальчик залез на нее и подбежал по ней к балкону. Самого окна отец сделать не успел, так что крепкие доски преграждали путь к спасению, но это ему было и не нужно. На балконе Широ Томуро оставил молоток и охотничий нож, когда подправлял доски в комнате своего сына. Именно за этим мальчик и прибежал.

Теперь его не убьют сразу. Возможно — даже не подойдут. Конечно, он — малявка, но и он сможет удачно воткнуть нож в противника, если тот подставится!

Внутри тела что-то забурлило и закипело, а после оно наполнилось какой-то непонятной энергией, подобную которой учитель ощущал лишь в драках на улице. Что это? Неужели ему так не терпится сразиться? Но нет — эта энергия отличается от той, хотя и не сильно. И сегодня она прямо переполняет все его тело, грозя вырваться на свободу!

Быстрее обычного в два раза, мальчик бросился к двери. Его обострившийся слух уловил шаги за ней, так что, когда ручка повернулась, он был готов.

Мощный и невероятно высокий для малыша прыжок подбросил перерожденного к самому