Рассказы о чудесах - Нина Горланова

- Да, там она, там! Я курицу у них отобрала для тебя! Сука! Зачем ты мне сказал!.. Я убью ее... Или сама... сама...

Гриша полез в кованый сундук, достал книгу подписей и без слов показал женщине.

- Гриша, а можешь сделать так, что я опять ничего не знаю? Я тебе заплачу, хорошо заплачу!

- Не могу. Не могу я.

- Ешь курицу-то, Гришенька, ешь! А обратно его к нам перекинуть можно? Нет? К детям ведь...

- Нет.

- Я ничего не пожалею, меду у нас!.. Качаем по четыреста литров за лето...

- Я не колдун. - Гриша устал - он стал рвать курицу на части и есть. До свидания.

- Гришка! - закричала вдруг женщина. - А ты... шарлатан! В суд на тебя подам. Да-а... И часы у тебя не идут, двое часов, а стоят. Тут ведь кроется...

Гриша и без часов знал время, но не стал ничего объяснять. А Гуселькина схватила будильник и допекала: почему часы стоят?!

- Режим экономии. Слыхала такое? Чтобы не тратить лишнее время, я иногда часы останавливаю. Понятно?

Тут ей стало понятно, что перед нею человек ненормальный и взять с него нечего. А Грише только этого и нужно было... Устал он. Только так и избавляешься от напастей, когда изобразишь сумасшедшего. Он налил себе немного вина и выпил. И вдруг Грише стало хорошо, это означало - к нему идут. И не чужие, а свои - Игоренок, Вовка Бендега. Несут раков вареных. Гриша еще сбегал в огород. Когда обратно шел, увидел: проехала машина с солдатами. Опять солдаты эти задели его за живое: сына бы надо оставить! А в хате уже сидели гости, причем поэт Василий с ними (его Гриша не предсказывал себе сегодня). Значит, только что написал что-то - прибежал читать. Точно.

- Новое пошло! Такое! Предчувствие полета, слушаете?

А Гриша только что летал, он захотел послушать.

Василий насупился и начал выпевать:

Как зоб вулкана с темной магмой,

Ходящей, словно толща плоти,

В отлогах скрученных ристалищ...

Гриша прервал его:

- Много слов знаешь! Каких еще ристалищ?!

А Игоренок приставал в который раз к Грише: кто да кто у них с Маринкой родится? И в третий раз Гриша ему сказал, что все, завязал с предсказаниями.

- А как мы жить будем? - оскорбился Вовка Бендега. - Не привыкли мы жить в заблуждении...

- Заблуждение - оно, может, нужнее, - отрезал Гриша.

- Разлюбила меня баба! - вдруг горестно сообщил поэт Василий.

"Так вот почему он пришел", - подумал Гриша.

- Какая?

- Кладовщица Тося...

И начал новые стихи читать:

Мужичок ты больно слабый, как сырое просо...

- Это... хватит! - сказал Гриша. - Бред какой-то собираешь...

Василий вскочил:

- Да у меня книжка выходит! В Ростовском областном книжном издательстве, вот!

"А, вот почему он пришел, - догадался Гриша, забывший под воздействием вина, как читать мысли другого человека. - Но... плохо дело, последние дни человеком живет, там зазнается, пропадет..." И Гриша погладил Василия, который последние дни является человеком.

Вовка Бендега затянул:

Конь боевой, с походным вьюком, стоит у крыльца,

Копытом бьет,

А из ворот военной школы...

- А из ворот военной школы, - подхватили все, - и песня, простая и мужественная, пошла гулять по душам поющих, отсекая их от неприятных мыслей.

А из ворот военной школы-ы

Под смелым взглядом военрука-а...

Песня лилась без запинки, и когда у одного из поющих кончался воздух и он отдыхал, вступал второй, третий, и так они по очереди отдыхали, а песня длилась. Гриша вспомнил, как в кузнице качали воздух два меха и поток воздуха не прерывался.

- Умирать не хочется, - сказал Гриша, и слезы его капнули в стакан с вином.

- А кто тебя просит? - удивился Василий.

- Сына бы оставить после себя...

Вовка Бендега готов был спьяну поделиться своей знакомой Галей.

- Хочешь познакомлю? Она говорит всем: "Вам приятно - мне нетрудно". И беременеет - раз - и ждет ребенка, куда тут деваться?..

Запретно-постыдно-прекрасный образ плодовитой женщины на миг вдохновил Гришу, но пошел он на следующий день все-таки к пятьдесят четвертому дому, к знакомой баптистке. В школьные годы он ходил к ее дому на Стандартном охранял его. Целыми ночами, бывало, бродит. Так ему хотелось... охранять.

- А, беззаконник пришел! Закона Божьего не исполняешь! Зачем пришел?

- Подожди ты... голова раскалывается. - Он сел на полку для обуви.

- Господь нас испытывает... Духа не будешь иметь - здоровья не будет у тебя. Или нет, пусть тебя ученые твои лечат, сильно ты их любишь, Гришенька...

Он подумал, весь поселок тогда на ней лежал, а я не смел и мечтать, тем более теперь она не согласится родить мне... Тут вдруг появилась гостья-баптистка, обе они сели на стулья напротив Гриши и запели:

И шла путем я прямо к аду,

Господь поставил мне преграду.

Вовка повел его знакомиться на следующий вечер. Гриша волновался, но выпить отказался наотрез.

- Опустишься ты, когда женишься, - печально заметил Вовка.

- Я не опущусь, я корни пущу, - сказал Гриша. - Спешу я.

Но Вовка Бендега оказался жертвой арифметики, которою пренебрег. Он не подумал, что десять лет назад был в том доме, да и тогда женщина была на десять лет его старше. Таким образом, они пришли к пенсионерке. Гриша точно знал, что ей пятьдесят шесть лет. Но уже накрывали на стол - куда деться...

- Люська, - позвала женщина свою молодую квартирантку, - салат быстро нарежь, как я учила! Помельче!

Люська с интересом смотрела на Бендегу, но Гриша знал, что вино давно вымыло из него, Вовки, всю мужскую силу. Вдруг у Гриши поднялось настроение: понял, что сюда идет кто-то... Подруга Люськи Лариса. Вот она вошла и сразу встала на диск "Здоровье", начала крутиться. Будто танцевала на привязи, и хотелось Грише ее отвязать. Хотелось обнять. И не говорить лишнего, а чтобы как в Библии... но позвали за стол, и танец прекратился. Вовка мирно беседовал со своей пенсионеркой:

- Хрущев тогда был, кукурузу претворял!

- А помнишь, как у меня корова отелилась?

Гриша загорюнился: корова отелилась, овечка ягнилась, кобыла - тоже...

Лариса протянула ему рюмку - чокнуться. Губы под помадой были немолоды. Гриша сделал вид, что пригубил вино, а сам все думал, где взять деньги.

Потом Люся пошла провожать Бендегу, а Ларису нес Гриша. Он мог донести ее до своего дома, но дома не было денег.

На следующий день Гриша рано пошел к Игоренку: понес золотые часы. Их ему подарил поп Синегорской церкви - за то, что Гриша сказал, где украденные иконы. В общем, уже в полдень Гриша был в Калитве, купил золотое кольцо и стал искать Ларису. В одном кафе он встретил одноклассника (школу Гриша не закончил, потому что перед самыми выпускными экзаменами обвинил директора в краже стройматериалов, за что и... освидетельствовали его врачи и запретили сдавать экзамены). Одноклассник сказал, что видел Ларису по пути на пляж. Да ты, Гриша, смотри, она же спортсменка... чемпионка в этом...

Гриша пришел на пляж и сразу стал требовать, чтобы Лариса подарила ему сына. Она слушала так, что даже пустила на песок немного слюны. С тех пор как она помнит себя с мужиками, чего только не требовало от нее племя мужское, но рожать никто не просил. Всегда наоборот!..

Кольцо она взяла, надела: как раз. Ну, не зря ведь про Гришу говорят, что он этот... провидец. Обещала, что вечером придет к нему.

Гриша поставил в центр стола огромный букет георгинов, постелил чистое белье. Только Лариса начала на себе расстегивать что-то, как в дверь застучали.

- Гуселькин, ты? - спросил Гриша. Понял: Гуселькина выдала.

- Я... я... я тебе морду сейчас расквашу! Бабский угодник, жертва аборта! Что ты наплел жене моей?

"Нет, пора умирать", - подумал Гриша.

- Лариса, ты вылазь в окно, драка тут будет.

- Ну и что такого - драка так драка, - буднично ответила Лариса и пошла включать свет.

- Отойди от двери! - закричал Гриша.

Только она отошла, дверь выпала, запахло перегаром и мужским потом: видимо, Гуселькин всю дорогу бежал, распалялся. Гриша видел, что удар придется ему по шишке, однако не успел загородиться. Но и Гуселькин получил в лоб от Ларисы чем-то увесистым. Это заставило Гуселькина ретироваться. Прибежал на шум Игоренок, который прогуливал беременную Маринку и увидел бежавшего человека.

- Шишка после удара опять расти начнет, - печально говорил Гриша.

- И опять спадет, - успокаивал Игоренок. - Пора тебе ее вырезать!

- И буду я Гриша, бывший Шиша?.. А вдруг это буду не я?

Игоренок ушел, а Лариса снова выключила свет... После того как маленький Гриша был зачат, а будущая мать крепко заснула, Гриша-Шиша долго плакал, стараясь неслышно вытирать лицо простыней. Голова сильно болит, а в больнице он лежать не может: там вокруг у людей под одеждой идет ежеминутное разложение или перерождение, а помочь нельзя ничем. Если бы Гриша умел лечить, он бы действовал с пользой, а так... Знание без дела мертво, Гриша это еще в детстве понял, когда мать заболела. Была она человеком совершенно опустившимся, до нуля, до минус единицы, когда же заболела и слегла, то стала каяться перед сыном. А он ясно видел, как паутина смерти прорастает у матери внутри, но помочь ничем не мог, а хотел, о, как хотел-то!..