Белая болезнь - Карел Чапек

Гален. Послушайте, не надо так. Вы должны допустить меня в свою клинику, господин советник. Должны это сделать!

Сигелиус. Почему?

Гален. Я ручаюсь за свой метод, господин советник. Честное слово! Послушайте, у меня не было ни одного рецидива. Вот письма коллег со всего района: они посылали ко мне своих больных. Это такая глухая окраина, и живут там такие бедняки, что о результатах даже не написали в газетах. Вот взгляните, пожалуйста, на письма, господин советник.

Сигелиус. Они меня не интересуют.

Гален. Боже, какая жалость!.. Так мне уходить?

Сигелиус (встает). Да. Ничего не могу поделать.

Гален (задерживаясь в дверях). Такая страшная болезнь... Быть может, когда-нибудь вы сами, господин советник...

Сиге л и у с. Что-о?

Гален. Ничего, я так... Может быть, господину советнику самому когда-нибудь понадобится мое лекарство.

Сигелиус. Зачем вы это говорите, Гален? (Шагает по кабинету.) Гнусная, ужасная болезнь! Не хотел бы я разлагаться заживо.

Гален. Господин советник мог бы в этом случае воспользоваться дезодораторами...

Сигелиус. Благодарю вас!.. Ну... покажите письма.

Гален. Пожалуйста, господин советник.

Сигелиус (читает письма). Гм... (Откашливается.) Так, так... Доктор Страделла... Это мой ученик, а? Такой долговязый, а?

Г а л е и. Да, господин советник. Очень долговязый.

Сигелиус (читает дальше). Черт побери! (Качает головой.) Ну и дела! Правда, все это только отзывы практиков, но... Послушайте, голубчик, ваше лечение, как видно, дает превосходные результаты... Вот что, Гален, у меня идея! Я пойду вам навстречу, лично испытаю ваш метод на нескольких пациентах. Можете ли вы требовать большего?

Гален. Не могу, но... Я знаю, что это для меня громадная честь, но...

Сигелиус. Но вы намерены и в дальнейшем лечить своим методом только сами, так?

Гален. Так, господин советник. Я хотел бы... и в клинике... проводить его сам.

Сигелиус. А потом вы опубликуете ваш метод?

Гален. Да... то есть на определенных условиях.

Сигелиус. На каких же?

Гален. Я предпочел бы говорить о них позже, господин советник.

Сигелиус (садится за стол). А, понимаю. Вы хотите проверить свой метод в моей клинике, а дальнейшее его применение сделать своей монополией. Таков ваш план, не правда ли?

Гален. Да, господин советник. Вернее...

Сигелиус. Погодите. Это безграничная наглость требовать нечто подобное от клиники Лилиенталя, доктор Гален. У меня руки чешутся спустить вас с лестницы. Я понимаю: каждый врач хочет получить доход от своих знаний. Но превращать лечение в коммерческую тайну - недостойно врача. Так ведут себя знахари, шарлатаны и спекулянты. Это, вопервых, не гуманно по отношению к страдающему человечеству и, во-вторых...

Гален. Но ведь я, господин советник...

Сигелиус. Одну минуту! Во-вторых, это не коллегиально по отношению к другим врачам. Они тоже хотят лечить своих пациентов, коллега: ведь они живут этим. Вот так-то. Вы смотрите на свой метод только как на источник дохода. Я должен, к сожалению, подходить к нему как ученый и врач, сознающий свой долг перед человечеством. Наши точки зрения кардинально отличны. Одну минуту. (Берет телефонную трубку.) Пошлите ко мне сюда первого ассистента. Да, немедленно! (Вешает трубку.) Как позорно пала врачебная этика! То и дело объявляются кудесники, которые загребают деньги с помощью всяких сомнительных секретных методов лечения. Но использовать для рекламы мою научную клинику - с таким бесстыдным предложением ко мне не обращался еще никто!

Стук в дверь.

Войдите!

1-й ассистент (входит). Вы меня вызывали, господин советник?

Сигелиус. Подите сюда. В каких палатах у нас morbus Tshengi?

1-й ассистент. Почти во всех, господин советник. Во второй, четвертой, пятой...

Сигелиус. А бесплатные пациенты?

1-й ассистент. Для бедных у нас отведена тринадцатая палата.

Сигелиус. Кто ведет эту палату?

1-й ассистент. Второй ассистент.

Сигелиус. Хорошо. Передайте от моего имени второму ассистенту, что с сегодняшнего дня все врачебное наблюдение в палате номер тринадцать и лечение там проводит вот этот коллега - доктор Гален. Это будет его палата.

1-й ассистент. Слушаю, господин советник, но.., Сигелиус. Что вы хотите сказать?

1-й ассистент. Ничего, господин советник.

Сигелиус. То-то. А то мне показалось, что у вас есть возражения. Далее, передайте второму ассистенту, что ему не должно быть никакого дела до того, как и чем доктор Гален будет лечить своих больных. Прошу соблюдать это в точности.

1-й ассистент. Слушаю, господин советник.

Сигелиус. Можете идти.

Ассистент уходит.

Га лен. Не знаю, как благодарить вас, господин советник.

С и гел и у с. Не за что. Я действую исключительно в интересах медицины, коллега. Ради нее надо поступаться всем, даже крайним отвращением. Если хотите, можете сейчас же посмотреть на своих больных. (Берет трубку.) Старшая сестра, проводите доктора Галена в тринадцатую палату. (Кладет трубку.) Сколько времени потребует ваш курс лечения?

Г а л е н. Шести недель будет достаточно.

С и г е л и у. с. Вот как? Да вы, видно, собираетесь творить чудеса, доктор Гален. Честь имею кланяться..

Га лен (пятится к дверям). Право... я вам... безмерно признателен, господин советник ..

Сигелиус. Желаю удачи. (Берет перо.)

Гален неловко выходит.

(Бросает перо.) Презренный спекулянт! (Встает, подходит к зеркалу и тщательно осматривает свое лицо.) Нет, ничего. Пока ничего...

Занавес

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Семья вечером за столом.

Отец (читает газету). Опять пишут об этой болезни. Покоя от нее нет. И так хватает забот..

Мать. С той дамой на третьем этаже совсем плохо. К ней уже и зайти никто не решается... Ты заметил, какой запах на лестнице?

Отец. Нет. Ага, вот интервью с надворным советником Сигелиусом. Это мировая величина, мамочка; ему можно верить. Вот увидишь, он подтвердит мое мление...

Мать. Какое?

Отец. Что все эти страхи насчет белой болезни - ерунда. Где-нибудь обнаружился случай проказы, а газеты тотчас создают сенсацию. Известно, каковы люди: стоит кому-нибудь слечь с гриппом, все кричат, что у него белая болезнь.

Мать. Сестра пишет, что у них тоже полно этих больных.

Отец. Вздор. Это все паника. Вот интересно, что Сигелиус заявил: эта болезнь пришла из Китая. Видишь, я всегда говорил: надо превратить Китай в европейскую колонию, навести там порядок - и дело с концом. Зря мы даем существовать таким отсталым странам. Голод, нужда, гигиены никакой - и вот извольте, белая болезнь! Сигелиус говорит, что она всетаки заразна. Надо бы принять меры.

Мать. Какие?

Отец. Запереть всех этих больных, изолировать их от здоровых. У кого появилось белое пятно, того сразу, вон! Как это ужасно, мамочка, что у нас в доме оставляют умирать эту бабу! Стало страшно домой приходить. Такое зловоние на лестнице...

Мать. Я бы ей хоть супу отнесла. Ведь она совсем одна.

Отец. И не думай. Там зараза! Ты со своим добросердечием занесешь нам сюда болезнь... Этого еще не-хватало! Надо бы наш коридор продезинфицировать.

Мать. Чем?

Отец. Постой-ка... ах, какой осел!

Мать. Кто?

Отец. Да этот газетчик. Пишет, что... Удивительно, как цензура пропустила. Разрешать такой вздор! Я вот напишу в редакцию, они не обрадуются! Ах, идиот!

Мать. Да что там такое сказано?

Отец. Он пишет, что от этой болезни невозможно уберечься... что она угрожает всем, кому под пятьдесят лет...

Мать. Покажи!

Отец (швырнув газету на стол, бегает по комнате). Кретин! Как он смеет писать такие вещи. Не буду больше покупать эту газету! Я им покажу! Я этого так не оставлю!

Мать (читает). Послушай, отец, да ведь это слова самого профессора Сигелиуса.

Отец. Вздор! Не может этого быть при нынешнем уровне науки и цивилизации. В средние века мы живем, что ли, чтобы нас губил мор?! Да разве пятьдесят лет - много? А у нас один сослуживец заболел, ему всего-навсего сорок пять. Где же справедливость, если болеть этой штукой должны только те, кому под пятьдесят?! Почему, спрашиваю я, почему?

Дочь (до сих пор, лежа на диване, читала роман). Почему? Ах, папа, надо же когда-нибудь уступить место молодым. Ведь им так трудно устроиться!

Отец. Вон оно что! Очень мило! Ты слышишь, мать? Выходит, родители вас кормят, родители для вас трудятся не покладая рук, и они же мешают? Ходу вам не дают, видите ли! Пускай вымрут от проказы, лишь бы для вас освободились места! Так? Хорошенькие взгляды!

Мать. Она не это имела в виду, отец!

Отец. Не имела, а сказала именно так. Значит, доченька, было бы правильно, чтобы твой отец с матерью в пятьдесят лет отправились на тот свет, а?

Дочь. Ты уж сразу на личности...

Отец. А как же иначе, когда ты заявляешь, что людям под пятьдесят пора подыхать! Как же иначе понимать такие разговоры?

Дочь. Я говорила вообще, папа. В наше время молодым людям страшно трудно найти работу. На свете просто не хватает для всех места... Нужны какие-то перемены, чтоб и молодые могли, наконец, жить самостоятельно и создавать семьи.