То самое копье - Дмитрий Колосов

Тишина — вечная спутница ночи. Струящаяся в распахнутые окна прохлада, лунный свет, убаюкивающий сознание, и тишина, которую лишь самую малость разрушают цикады, выводящие в траве свою нескончаемую песню. Тишина… Тишина и ночь. Ночь и тишина. Тишина — для кого угодно, но только не для Шевы.

Надсадные, раздирающие ночное спокойствие звуки буравили ей мозг. Шева ворочалась с бока на бок, затыкала уши, прятала голову под подушку — все было напрасно. Шел уже третий час ночи, а она никак не могла уснуть. И виной тому был храпящий над ухом негодник Броер. Среди людей много виртуозов храпа, но Броер, несомненно, мог претендовать на титул короля храпунов. Не существовало такой замысловатой рулады, какую не могли бы вывести его глотка и мясистый, покрытый рыжеватыми пятнами нос. С трудом продираясь через причудливый лабиринт его носоглотки, то, что у нормального человека именуется дыханием, превращалось в гамму звуков от высоких всхлипов до басовито рычащего хрипа. Разнообразие звуков сделало бы честь лучшему из симфонических оркестров, замени он вдруг свою медь и струны на дарованные матерью-природой инструменты Броера.

Шева привстала и несильно, но зло ткнула Броера кулаком в бок. Тот хрюкнул и затих, словно насторожившись. Но мечтам девушки не суждено было сбыться. В мире вряд ли существовала сила, способная прервать сон Броера, если, конечно, исключить прямое физическое воздействие с тяжелыми последствиями для пациента, как выразился бы Сурт. Тем более не было силы, способной покончить с его диким храпом. Шева болезненно поморщилась от очередной трели. Нет, больше терпеть было невозможно! Щелкнув Броера по прикрытому простыней заду, Шева поднялась с кровати. Пенопленовый матрас всхлипнул, с неохотой отпуская тело.

— Черт бы тебя подрал, — беззлобно пробормотала Шева, накидывая халат. Несмотря на непроглядную темноту, по пути к двери она ловко обошла стоявший посреди спальни стул. У нее было кошачье зрение. Да и вообще Шева походила на кошку — небольшую, с гибким телом и сильными лапами, увенчанными острыми коготками.

Вспыхнула матовая лампа, заливая кафельные стены светом. Из зеркала на стене на Шеву взглянула помятая физиономия с красной полосой через всю левую щеку. Шева покачала головой и не удержалась от язвительного восклицания.

— Хороша!

Впрочем, любой ценитель женской красоты нашел бы, что она очень недурна собой. Правильное лицо, синие глаза, светло-русые короткие волосы и неотразимая улыбка. Когда Шева улыбалась на улице, у всех встречных мужчин рты растягивались до ушей. Девушка оскалила отливающие влажным жемчугом зубки, поддразнивая саму себя. Издалека сквозь стены долетали хриплые отзвуки. Дом, который снимало для нее Управление, состоял из десятка комнат, но ни в одной из них невозможно было укрыться от вездесущего храпа Броера. Шева внезапно почувствовала себя одинокой и несчастной, словно покинутый родителями ребенок. В душе поднималась волна неприязни к Броеру. Вообще-то он был неплохим парнем, недаром за два года их знакомства Шеве ни разу не пришло в голову поменять Броера на кого-нибудь другого. Вряд ли другие оказались бы лучше, а храп — далеко не самый большой недостаток в мужчине.

Медь крана была холодной на ощупь. Шева выпустила на свободу струйку воды и поймала ее розовыми ладошками. По лицу приятно скользнула свежесть.

Еще раз и еще. Шева прополоскала рот. Вода была прохладной и приятной на вкус. Новейшие разработки позволяли получать совершенно чистую влагу. Общество стремительно прогрессировало, и это было хорошо. Если бы еще не храп Броера.

Шева с раздражением выплюнула перемешанную со слюной воду в раковину. Несколько капелек упали на обнаженную, задорно вздернутую вверх грудь и скатились по шелковистой коже вниз. Та на мгновение покрылась мурашками. Шева придирчиво осмотрела себя. Накануне Ланна сказала, будто бы она потолстела. Ерунда! Шева могла поспорить, что не прибавила ни фунта. В противном случае вредный на язык Сурт не преминул бы сообщить ей об этом.

Едва Шева подумала о Сурте, как крохотный серебряный шарик, вживленный в запястье, нервно запульсировал. «Легок на помине!» — подумала Шева. Сурт не любил ждать. Характер работы и характер самого Сурта требовали быстроты действий, поэтому Шева заторопилась. Завернув кран, девушка направилась в кабинет. Храп Броера звучал здесь куда громче, но Шева уже не сердилась. Вода вернула ей бодрость, спать расхотелось. Кроме того, Шеве доставляла удовольствие мысль, что Сурт пытается связаться с ней ночью. Раз он не мог дождаться утра, это означало лишь одно — случилось нечто важное. Ее самолюбие ласкал тот факт, что Сурту понадобилась именно она, и Шева не собиралась скрывать этого.

Устроившись в кресле, девушка положила ладонь на идентифицирующую пластину. Вдруг нечто серое и бесформенное бесшумным прыжком взгромоздилось на стол перед Шевой. Девушка вскрикнула и испуганно отдернула руку, но тут же рассмеялась.

— Фу, Баст! Напугал!

Сладко зевнув во всю широченную пасть, создание потерлось усатой щекой о ладонь Шевы и сверкнуло изумрудными глазами. То был кот, любимец Шевы, прозванный ею просто и незатейливо — Баст. На одном из древнейших языков это слово означало «кот». Имя звучало странно, своеобразно и в то же время ласково, что вполне отвечало всем повадкам сего существа, наделенного бездной очарования и не меньшей своенравностью.

Баст обожал сидеть на столе, пока его хозяйка занималась делами, — он справедливо полагал, что он важнее любых дел. Вот и сейчас, пробудившись от чуткого сна, серый кот поспешил занять привычное место перед очами хозяйки.

— Брысь отсюда! — Шева легонько толкнула любимца в бок. Но тот и не подумал оставить стол, а, напротив, свернулся калачиком и заурчал, зная, что уж эти звуки наверняка смягчат сердце Шевы. Девушка засмеялась и ласково потрепала кота по лобастой, хищно очерченной голове. — Ну иди, иди!

С этими словами она спихнула недовольно мяукнувшего кота на пол и повторно водрузила ладонь на идентифицирующую пластину.

Дважды мигнул зеленый огонек, после чего экран установленного на столе сферофона ожил, и Шева увидела Сурта. Тот был облачен в свой обычный черный костюм и восседал в кресле с таким видом, словно еще не ложился спать. Почувствовав на себе взгляд, Сурт поднял глаза.

— Шева? — В голосе Сурта сквозила неуверенность. Шева пряталась в густой тени, и он не мог как следует рассмотреть ее.

— Да, я.

Услышав знакомый голос, Сурт улыбнулся. В его улыбке было нечто обезоруживающее, но Шева знала, что на эту уловку не стоит поддаваться. Сурт улыбался так всегда, и его радостный, дружелюбный оскал ровным счетом ничего не значил за исключением того, что ему что-то было нужно.