Пульс - Алексей Леонидович Самылов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но парень каким-то чудом держался. После проведения операции по декомпрессии прошло несколько часов, потом сутки, вторые. Но Асо Такеши продолжал упорно цепляться за жизнь. И это было ещё тем удивительно, что он попал в больницу из-за того, что решил как раз свести с этой жизнью счёты. По опыту доктора Акиямы, такие пациенты умирали с гораздо более лёгкими травмами.
А Асо Такеши, вопреки прогнозам, уже через восемнадцать дней нахождения в больнице, открыл глаза…
… Ещё больше доктор бы удивился, если бы зашел в палату к парню минут через тридцать. «Лежачий» больной откинул одеяло. Чем уже бы изрядно удивил медперсонал. Но парень на этом не успокоился. Только-только якобы начинавший чувствовать руки пациент, после нескольких попыток, сумел кое-как сесть.
А вот дальше Асо Такеши смог бы повергнуть доктора Акияму в шок. Парень встал, точнее, почти сполз с высокой больничной кровати. На его лбу выступили бисеринки пота, ноги и всё тело дрожали. Но Такеши стоял, полусогнутым, держась за поручень кровати, но стоял. Некоторое время он явно боролся со слабостью, руки, вцепившиеся в поручень побелели. А потом парень, стиснув зубы, подвинул ногу. Именно подвинул, на нормальный шаг сил, видимо, не было. Постоял некоторое время, собираясь с силами. Сдвинул другую ногу…
… Взяв баночку кофе из автомата (в Японии кофе запаковывают в жестяные банки, как газировку), Акияма Арэто пришел к себе в кабинет. Как молодой специалист, он опять дежурил. И сегодня собирался оформить личные карточки своих пациентов.
«Асо Такеши, 26.09. 2001 г. р., шестнадцать полных лет».
Карточка его необычного пациента лежала в стопке верхней. Но Акияма отложил её в сторону, потому что ему хотелось поработать над ней вдумчиво.
'Рост 186.
Вес 83′.
Дата получения травмы стояла 20 марта…
… Парень буквально бросил себя на стенку, рядом с дверью. Помотал головой, тяжело дыша. Ему явно было очень нехорошо, но выражение на лице было угрюмо-упрямое.
Он уронил руку на ручку. К счастью, здесь были именно ручки-палки, а не модные крутящиеся и круглые. Дверь медленно открылась.
Порожек двери стал для парня чуть не стеной. Поднять ногу на сантиметр выше пола оказалось просто таки титаническим усилием. И когда он все-таки перенёс ногу, то дальше в глазах потемнело и он стал заваливаться вперёд…
… К счастью, туалет оказался маленьким. Он реально упал, но стенка оказалась рядом. А потом руки нащупали твёрдое внизу, и парень смог поймать устойчивое положение. Одновременно с этим раздался негромкий щелчок, сквозь закрытые веки стал пробиваться свет.
Прошла почти минута. А парень всё стоял с закрытыми глазами. Потом вздохнул, словно собрался нырнуть.
Он медленно открыл глаза. Несколько минут он изображал памятник, пристально и даже, кажется, не моргая, рассматривая отражение себя. А потом протянул левую руку, опёрся ладонью о зеркало, на котором уже имелся след от его лба. А пальцами правой руки коснулся своего лица.
Дрожащие пальцы прошли по щеке. Смяли нос, придавили тонкие губы. Такеши с шумом выдохнул. Его рука упала вниз.
Парень оперся о раковину, мотая головой, словно не верил в то, что видел. Потом снова поднял голову, посмотрел себе в глаза. В почти чёрные глаза… Японца. Снова помотал головой, словно должен был увидеть что-то другое.
Открыв воду, Такеши, опираясь левой рукой о раковину, правую сунул в струю воды. И замер в такой позе, смотря, как с пальцев срываются струйки…
* * *
Полторы недели спустя
Из открытого окна доносился цветочный запах. Не сильный, но ощутимый. А когда занавеска отдувалась легким ветерком, то этот аромат превращал больничную палату… в ещё более скучное место, чем она была. Потому что запах цветущих сакур и слив звал на улицу, гулять по аллеям, любоваться белыми вихрями.
— Удивительно, удивительно, — бормотал доктор Акеяма, осматривая своего юного пациента.
Мужчину это запах с улицы совершенно не волновал. А вот парень, сидящий перед ним на кровати, как раз был сильно интересен.
Асо Такеши, который должен был, как минимум, месяца три-четыре провести на больничной койке неподвижно, сейчас сидел. И что еще более удивительно, сел он сам. С большим трудом, явно преодолевая боль, но сел.
— Так, чувствуешь? — спросил доктор, посмотрев на парня.
В этот момент он, присев, тыкал ему в большой палец на ноге. Парень в ответ молча кивнул. Доктор встал. Достал из кармана фонарик.
— Так, — Акияма посветил парню поочередно в каждый глаз. — Хм.
Мужчина сделал шаг назад.
— Удивительно, — вновь пробормотал он. — Сам бы не видел, не поверил. Так. Такеши. Назови свою фамилию.
В ответ парень помотал, очень аккуратно помотал отрицательно головой.
— Ты не помнишь или говорить не получается? — сощурился доктор
Парень в ответ что-то промычал и провел пальцем по губам. Акеяма по пути отметил тремор руки. А вот эти симптомы как раз должны быть. В том числе и нарушение речи. Только… Такого состояния Такеши должен был достигнуть, в лучшем случае, месяцев через пять-шесть. Четыре, если все идеально. Но несколько недель?
Томография показывала, что гематома на пути к полному исчезновению. То есть серьезных последствий не будет. Такеши сможет полностью восстановиться. Акияму-сан это, одновременно, радовало и хмурило. Радовало тем, что пациент выздоровеет. А напрягало потому, что мужчина не мог четко ответить, почему Такеши так быстро восстанавливается. Единственное более-менее логичное объяснение, это особенность организма парня.
— Так, а читать ты можешь? — спросил доктор.
Парень в ответ кивнул. И при этом слегка усмехнулся.
— Четко видишь кандзи? — продолжал Акияма-сан. — Ничего не расплывается?
Такеши отрицательно покачал головой. А доктор пометил себе, все же проверить парню зрение.
— Так, теперь давай посмотрим реакции, — произнес Акияма, доставая из кармана халата молоточек…
* * *
Ещё несколько дней спустя
Асо Фумико посмотрела вслед сыну, которого повезли на лечебную физкультуру в инвалидном кресле. Такеши пока очень неуверенно стоял на ногах, долго просто не смог бы идти. Но. Доктор утверждал, что Такеши мог ВООБЩЕ не встать на ноги.
— Акияма-сан, — женщина поднялась со стула, когда доктор подошел к своему кабинету и слегка поклонилась.
— Заходите, — врач открыл дверь.
Когда Фумико зашла внутрь, Акияма-сан зашел следом и, обогнув женщину, прошел за свой стол. Сделал жест, приглашая гостью садиться. Фумико присела на край стула, поставив сумку на колени.
— У меня хорошие новости, Асо-сан, — уверенно заговорил мужчина, положив руки на стол. — Теперь я имею все основания утверждать, что второй операции не потребуется.
— Почему? — удивилась женщина.
Еще две недели назад доктор был абсолютно убеждён, что Такеши придется перенести еще одно вмешательство.
Вместо ответа Акияма-сан включил специальный стенд, в виде прямоугольника, висящий слева на стене рядом со столом. Стенд подсветился изнутри. Доктор прилепил туда черный прямоугольник снимка.
— Это снимок от десятого апреля, — произнес мужчина. — Вот, та самая гематома. Здесь нет никаких сомнений, сама она не пройдет. Надо производить вмешательство.
Акияма-сан прилепил второй снимок, рядом с первым.
— А это вчерашний снимок, — продолжил он. — Видите? Белая область…
— Ее почти нет, — тихо сказала Фумико-сан.
— Да, — кивнул доктор. — Удивительно, но факт. Ваш сын восстановится сам. Второй операции не потребуется. И восстановится полностью. Он ещё очень молод, поэтому, думаю, каких-либо серьезных последствий удастся избежать. Но. Физически, да. Он будет здоров. Но Митсуко-сан фиксирует у Такеши психологические проблемы. Его молчание, например, уже нельзя объяснить только его травмой. Такеши, судя по всему, замкнулся.
Фумико
