Потопленная «Чайка» - Ордэ Соломонович Дгебуадзе

украдена Сионская богородица, подсвечника не было. Зато метра за два, возле северной стены, один подсвечник стоял отдельно.

— Почему подсвечник стоит поодаль от икон? — спросил я, уверенный, что напал на важную деталь. Монах подтвердил мое предположение:

— Его переставили сюда, чтобы легче было снимать икону.

Я попросил эксперта поискать на меди подсвечника отпечатки пальцев. Потом велел спустить собаку. Едва раздался короткий приказ проводника: «Ищи!» — овчарка опустила морду и, раздувая ноздри, начала было обнюхивать пол. Но сразу подняла голову вверх и фыркнула. Несмотря на все старания, она никак не могла взять след. Что-то мешало ей. Я приказал проводнику увести собаку, а сам опустился на корточки. Ступеньки лестницы и широкая полоса пола, ведущая от входа к юго-западному приделу, были посыпаны мелко накрошенным нюхательным табаком.

— Да-а, партнеры у нас опытные, — проговорил эксперт. — Собаку они вывели из игры. — Он внимательно изучал подсвечник.

Мы вошли в алтарь, стали подробно осматривать каждый уголок. Там, где после ограбления очнулась Антиса, я заметил на полу какой-то маленький клочок бумаги. Это был билет тбилисского трамвая, серия 11-34, номер 249007.

— Кто мог обронить здесь билет? — спросил я.

— Вчера я трамваем никуда не ездил, — торопливо ответил священник. — И вообще я не выбрасываю билетов.

— Я тоже, — коротко сказал монах.

Мы снова вышли в главный зал. Выяснилось, что никто из присутствующих не мог быть обладателем найденного билета. Я спрятал клочок бумаги — первую ниточку из запутанного клубка — себе в портсигар. Эксперт стоял возле подсвечника с таким видом, какой бывает у ребенка, случайно выпустившего птичку из клетки. Я сразу понял, что его поиски оказались безуспешными, но на всякий случай спросил:

— Ничего не нашли?

— Здесь ясно отпечатались все пять пальцев преступника, но... рука была в резиновой перчатке.

Это сообщение подтвердило мысль, что мы имеем дело с опытными и осторожными преступниками. Женщина, притворившаяся верующей, сразу же при входе в храм расспросила про икону богородицы и указала ее грабителям. Значит, их интересовали не золото и серебро драгоценного оклада, а живопись, которая имеет историческую ценность. Но кто у нас в стране мог похитить этот памятник древнего искусства? Как можно использовать его для личного обогащения? Несомненно, корни этого преступления уходят в те страны, где охотники за национальными сокровищами чувствуют себя вольготно и процветают. Мои подозрения окрепли, когда я убедился, что преступление было тщательно продумано и подготовлено, что оно было нацелено на определенную икону. Обычные грабители действуют не так.

Я попросил судебного врача осмотреть сестру Антису.

Мы продолжали с дотошной тщательностью изучать зал, ступеньки лестницы, ручки дверей, но ничего важного для следствия обнаружить не смогли. Только на ручке входной двери явственно оттиснулся след пальца, но и здесь предательская вязь отпечатков была упрятана в резиновую перчатку.

Преступник не может не оставить следов — это аксиома криминалистической науки. Но для того, чтобы эти следы обнаружить, надо долго искать, искать терпеливо и внимательно, — так учили меня мои наставники, когда я осваивал избранную мною специальность. И я нередко повторял эту заповедь своим помощникам. Сегодня я беспрестанно повторял ее про себя и снова и снова обследовал каждую пядь храма. Кажется, уже все было осмотрено. Но пока что безрезультатно. Не было никаких обнадеживающих признаков. Однако я продолжал верить и надеяться, что мы где-то близко от цели.

Верил, потому что вера и убежденность — основные помощники в следственном деле. Надо верить в победу, в то, что ни одно преступление не останется нераскрытым, ни один преступник — без наказания. И я верил. Хотя, если говорить честно, никаких реальных оснований для этого у меня не было.

Я нарочно отгонял мысли о трамвайном билете. Что он мог сказать следствию? Если даже его действительно обронили преступники, мало ли сегодня на рассвете ехало тем же трамваем рабочих и служащих, честных советских тружеников?..

Врач возился с монахиней, как мне показалось, излишне долго. Он рассматривал шею стонавшей Антисы внимательно, то со стороны затылка, то под подбородком. Он подозвал эксперта: они о чем-то посовещались и снова стали исследовать измученную Антису — теперь уже вдвоем.

— О чем говорят синяки на шее? — спросил я, подходя к ним.

— Резиновые перчатки и здесь путают картину. Но все же удалось набрести на одну интересную деталь.

«Интересная деталь», — два этих слова согревают душу каждого следователя.

— В чем дело? — Я не скрывал нетерпения.

— Один из преступников — левша. К тому же на правой руке у него не хватает среднего пальца, — объяснил эксперт и попросил Антису приподнять голову. — Взгляните, видите, левая часть шеи пострадала больше правой. Кровоподтеки от пальцев здесь выражены сильнее. Известно, что преступник напал на женщину сзади, об этом же говорит направление синяков. Следовательно, на левую сторону шеи приходилось усилие левой руки. — Эксперт осветил фонариком синяки и кровоподтеки и продолжал: — Поскольку левая рука нападавшего совершала сдавливающее усилие сильнее правой, значит он левша. Это первое обстоятельство. Теперь обратите внимание на количество пальцев... — Все присутствующие с неослабным интересом следили за логическими построениями эксперта. Я не мог отвести глаз от шеи Антисы, на которой кровоподтеки отпечатались ясно, как на наглядном пособии по криминалистике. Слева, как толстые синие пиявки, виднелись следы трех пальцев. Вслед за отпечатком большого пальца четко виднелся след указательного, а потом там, где должен был быть средний палец, синяка не было видно.

Таким образом, мы получили первые сведения о преступнике, с которым имели дело. Я повторил про себя: он — левша, а на правой руке у него не хватает среднего пальца.

Когда мы вернулись в свой отдел, было уже совсем светло. Я написал подробную докладную записку на имя начальника и оставил ее оперуполномоченному для передачи. Ровно в девять часов я снова вышел из здания и направился в трамвайное управление. Надо было выяснить, когда и в каком вагоне был продан найденный нами трамвайный билет.

В управлении я нашел своего старого знакомого, бывшего работника милиции. Узнав, в чем дело, он сразу же вышел из комнаты.

Мне пришлось прождать его около часа. Наконец он появился в сопровождении мужчины средних лет. На куртке у него висел широкий пояс с сумкой, полной денег и билетных рулончиков.

— Билет продан сегодня утром, на первом выезде. Маршрут трамвая проходит между вокзалом и площадью Свободы. Видно, преступники доехали до площади,