Волшебный свет - Шарлотта Лэм

Последовало молчание, затем дверь распахнулась, и Майкл уставился на них обоих. На его породистом лице были написаны тревога и недоумение. Еще не было случая, чтобы Дилан предпочла ему общество постороннего человека. Что-то новое, опасное для него проникло в их магический круг, и Майкл тут же это почувствовал. Он обладал потрясающей интуицией, особенно если речь шла о его душевном комфорте.

– Нам надо поговорить о спектакле. Это нельзя откладывать.

– Извини.

Коротким словом трудно передать все, что Дилан ощутила в этот момент. Она ведь не просто отказалась от ужина с лучшим другом – им действительно необходимо поговорить о спектакле, дотошно проанализировать ошибки и реакцию зрительного зала. Они это делают после каждого выступления, причем сразу, по горячим следам, и тем самым не только совершенствуют свое исполнение, но и снимают колоссальную нервную нагрузку.

Сегодня Дилан от этого отказалась. Впервые в жизни Майкл перестал быть для нее центром вселенной; новая стихия вторглась в ее мир и нарушила устойчивое равновесие.

– Росс пригласил меня на ужин, – проронила она.

Майкл молчал, глядя на нее в упор. Скрываться от него бесполезно: они слишком хорошо знают друг друга.

– Ладно, завтра потолкуем, – наконец выговорил он, и дверь за ним с легким стуком захлопнулась, а по ее телу прошла знобкая дрожь.

Росс перевел взгляд с двери на ее лицо. По тому, как задумчиво сузились его темные глаза, Дилан решила, что сейчас последуют новые вопросы о Майкле. Но он только сказал:

– Давайте улизнем, пока он не собрал силы для новой атаки. Машину я оставил на соседней улице.

У дверей служебного входа поклонницы толпой обступили Майкла; он ставил автографы на программках. Росс взял Дилан за руку, и они поспешно свернули за угол, пока ее никто не заметил. Публика уже разошлась. Улицы были пустынны; в тишине гулко отдавались шаги. Ночью движение в этой части Лондона не такое оживленное, как в центре: магазинов и ресторанов здесь немного, да и те уже закрыты. В воздухе по-весеннему тепло. Дилан чувствовала, как легкий ветерок приятно шелестит шифоновой юбкой.

– Где будем ужинать?

– Предложите вы что-нибудь.

– Есть здесь поблизости одна итальянская траттория – они работают до полуночи. Как вы относитесь к итальянской кухне?

– Люблю. – Он вдруг резко остановился и заглянул ей в глаза. – Не пойму, что со мной творится. – Он взял ее руку и поднес к груди. – Чувствуете, как сердце стучит?

Сквозь тонкую ткань рубашки она ощутила мощные удары и только кивнула, не сумев выдавить ни слова. По телу ее пробежала дрожь, никак несовместимая с этим теплым вечером.

– Тоже чувствуете, да? Меня будто громом ударило. Я всегда считал, что любовь с первого взгляда – красивая фраза, не более.

– И я, – шепнула Дилан.

Он наклонился к ней, коснулся ее губ, и земля под ногами завращалась еще стремительнее.

Два часа они просидели за столиком в углу траттории, поглощая дыню с ветчиной, меч-рыбу, запеченную с овощами, зеленый салат в острой заливке. На десерт она заказала свежий инжир.

– Диету соблюдаете?

– Да нет, – улыбнулась она. – Я столько сил трачу, что все мигом перегорает. Для моего роста я еще недобрала в весе. А рыбу люблю – особенно меч. Вы тоже?

– Я в первый раз попробовал. И впрямь вкусно. В котором часу вы встаете утром? Давайте позавтракаем вместе.

– Не торопитесь так, мы еще с ужином не разделались.

– Иначе нельзя. Я же говорил вам: я живу на краю света, в Лондон выбираюсь очень редко.

Он увлеченно рассказывал ей о своих деревьях, о работе, о доме в северном краю, на границе Англии и Шотландии. Она же поведала ему о том, как много и напряженно работает каждый день, как любит танцевать, но как это непросто.

Он все-таки не утерпел и снова спросил о Майкле:

– Он в вас влюблен? Неужели между вами никогда ничего не было?

– Нет, – ответила Дилан на оба вопроса.

– Я не верю, что вы просто друзья! Он ведет себя как собственник!

– Это нелегко объяснить. Мы – партнеры и не можем друг без друга. Но любовью тут и не пахнет, – сказала Дилан и вдруг испугалась: господи, как отреагирует Майкл на то, что с ней случилось?

– И так было всегда? – настаивал Росс.

– Всегда. У Майкла бывают увлечения, но я в этот разряд никогда не входила.

– А другие мужчины у вас были?

– Да так, особо вспомнить некого. Я очень устаю на работе, на личную жизнь времени нет.

Когда после ужина они подъехали к ее дому (Дилан жила всего в миле от театра), она извинилась, что не приглашает его:

– Уже второй час, мне надо хоть чуть-чуть поспать.

– Так что, позавтракаем вместе?.. Когда? – Он придвинулся поближе. Дилан с замиранием сердца ждала, что он опять ее поцелует, и ни о чем больше не могла думать. – В восемь? – допытывался он.

– В девять! У меня в одиннадцать репетиция.

– А может, пропустите и проведете день со мной?

– Что вы, Майкл меня убьет. Если каждый день не работать у станка, мышцы быстро потеряют эластичность.

– И когда вы освободитесь?

– В обед. В час дня. А после надо отдохнуть – поспать перед вечерним спектаклем. Я же говорила, что собой не распоряжаюсь.

– Завтрак и обед – мои, – заключил он и взял ее лицо в ладони.

Их губы вновь соприкоснулись. Дилан никогда еще не испытывала такого огненного желания.

Через неделю состоялась их помолвка. А свадьбу назначили через месяц. Отец Дилан чуть с ума не сошел, когда узнал о таком скоропалительном решении дочери. Еще двух лет не минуло с тех пор, как умерла ее мать. Дилан тосковала по ней. В год, когда Ингрид Адамс умерла от рака, ей исполнилось бы пятьдесят. Сгорела как свечка – может, для нее это и к лучшему, но Джо Адамс до сих пор не пришел в себя и у него не было сил заниматься устройством свадебных торжеств.

– Мы не успеем! – говорил он Дилан, разводя руками. – Ну, подождите хоть несколько месяцев, дайте себе время подумать, а нам – организовать все как следует.

– Нам незачем ждать. Мы уже все обдумали.

Отец бросал отчаянные взгляды на ее сестру Дженни. Та было тоже попробовала ее отговорить, но, видя, что Дилан ее попросту не слушает, оставила эту затею.

С Майклом было еще труднее. Он, услышав такую новость, побелел и затрясся от ярости.

– Кто дал тебе право так подводить меня? Столько работы псу под хвост! Дилан, это же обычное увлечение. Ну переспи с ним – зачем сразу под венец? Ты же рождена для балета, как можно похоронить себя в глуши? Ты должна жить в Лондоне!

– Прости, Майкл, – повторяла она со слезами на глазах, не находя других слов. Она виновата перед ним, и он совершенно прав. Ведь она не просто выходит замуж, а ставит крест на своей карьере, бросая Майкла, разрушая все, что они создали вместе. – Контракт истекает в этом месяце, я не стану возобновлять его.