Фантазм 1-2 - Мэри Флауэрс

Джоди понял, что избавится от сомнений только тогда, когда своими глазами увидит источник звука… Но только — стоит ли его видеть?

Джоди почувствовал, что его охватывает ужас.

«Глупости… Я нормальный человек и знаю, что ничего сверхъестественного здесь не может быть!» — убеждал он себя, но шорох-хрип повторился, и страх снова вытеснил все мысли.

«Я не должен бояться… Это суеверие, предрассудки!» — повторял себе Джоди, заставляя непослушные ноги сделать еще один шаг. Его нервы были напряжены до предела.

«Да кто же тут прячется, черт побери?»

Напряжение превратило лицо Джоди в окостеневшую маску, и, казалось, только широко раздувающиеся ноздри и испуганно блестящие глаза жили сейчас на нем.

Он дошел до угла, свернул и…

Джоди успел заметить только, как нечто черное или темно-коричневое скрылось за углом.

Он замер, вглядываясь. Видение не возобновлялось. Странный звук снова утих.

«Надо пойти посмотреть», — решил он, уверенно двигаясь с места.

Убеждаться в реальности увиденного ему вовсе не хотелось. Уж лучше считать, что это существо — или кто там был — просто привиделось. Когда нервы настолько напряжены, нечего удивляться всяким галлюцинациям.

«Там никого нет!» — сказал себе Джоди, делая шаг вперед.

«А вдруг есть?» — затормозил он на втором.

«Нет! Не должно быть!» — сделал он третий шаг.

«А вдруг он там? Вдруг поджидает, вдруг бросится, вопьется кривыми клыками?..»

Сомнения и страх терзали его душу все сильнее: «Увижу — не увижу — бросится — не бросится».

Джоди медленно продвигался вперед. Последний шаг пришелся на «бросится». Джоди понял вдруг, что шагнуть еще раз ему не удастся.

И тут кто-то схватил его за плечо.

Джоди с трудом удержался от крика — настолько неожиданной и грубой была эта хватка. С замирающим сердцем он повернул голову.

Перед ним стоял человек. Его лицо было бледно, как у мертвеца. Перед Джоди стоял работник морга. Никто не знал точно, какую должность он занимает, но это лицо жители Морнингсайда видели здесь в течение многих лет.

Природа наградила этого человека мрачными «похоронными» чертами — казалось, он специально был создан для подобной работы. В небольших тусклых глазах под вечно нахмуренными бровями прятался вечный холод. Он был огромного роста и всегда бледный, но особенно неприятно выглядел торчащий вперед подбородок, который будто свидетельствовал о презрении ко всему живому. Под стать внешности был и его голос, идущий словно из бочки.

— Похороны сейчас начнутся, — глухо произнес он, глядя сквозь Джоди, — сэр…

Слова вывели Джоди из оцепенения, он освободил плечо из-под руки Длинного и уже на ходу отозвался:

— Хорошо… сэр!

Сейчас Джоди хотелось одного — убраться отсюда поскорее, что он и не замедлил сделать…

Церковь без органа — это не настоящий храм. Что можно сравнить по возвышенности со звуками, которые способен издавать этот старинный инструмент? Радость получает от него невиданную одухотворенность, тоска и будничность попросту сбегают, а скорби он придает особый оттенок. Заслушаешься — глядишь, и слезы высохли, и груз на плечах стал легче. В безысходности появляется проблеск, и вот уже прощание — не прощание, а обычное «До скорой встречи» — будто и не умер человек, а отправился в долгую поездку. Грустно, конечно, но до чего же светла эта грусть, тающая среди неземных волшебных звуков. И как бы ни были хороши знакомые мелодии — все равно ничто не может устоять перед очарованием вроде бы обычного музыкального инструмента. Когда играет орган, что-то затихает с трепетом в самой душе и страшно даже вздохнуть лишний раз, чтобы не нарушить прозрачную торжественность звуков. Лишь только одни слова могут впечататься в ткань музыки, не нарушая ее естества, — это слова молитвы.

Священник говорил негромко, вполголоса, и Джоди никак не мог разобрать слов. Да и что значили слова, когда музыка несла в себе все.

Постепенно Джоди стало казаться, что нет ни церкви, ни священника, ни гроба, выставленного перед алтарем, — есть только звуки органа.

Да, после такой музыки не страшно было бы отправиться и на поиски черного существа…

Голос проповедника стал громче — приближался конец церемонии. Наконец и музыка, и молитва смолкли — пора было прощаться, отдавая покойнику последний грустный долг.

Гроб был открыт. Свет сотен свечей, дополненный электричеством, заливал лицо покойного.

Никогда при жизни Томми не выглядел так солидно: даже друзьям хотелось называть его сейчас по фамилии с обязательным добавлением «мистер».

Мистер был бледен и умиротворен. Пышные усы и бакенбарды ярко выделялись на лице, словно заменяя собой ушедшую в небытие личность.

«Бедный Томас, — подумал Джоди, приближаясь к гробу. — Что ж ты так…»

Мертвец молчал — время ответов для него осталось в прошлом.

Вокруг толпились люди в трауре, большинство были Джоди знакомы, некоторых он видел впервые. Почти все молчали.

Слева от себя Джоди заметил движение, вслед за этим послышался голос Реджи.

— Это была хорошая идея, — произнес он, — запретить твоему брату приехать на похороны…

Запретить… Джоди не считал это такой уж хорошей идеей: обижать Майка ему не хотелось, но мальчишка и так в последнее время стал слишком нервным. Да и нужно ли ему лишний раз встречаться с чужой смертью, когда даже у людей более взрослых и уравновешенных от этого могут начаться видения.

Джоди вспомнил о звуках в склепе, о черной тени, и ему стало неприятно.

«Во всяком случае, такое зрелище — не для подростков», — подумал он.

— После похорон отца с матерью он две недели не мог спать спокойно.

Да, это было так, и Джоди не знал, как справиться с преследовавшими Майка страхами, не прибегая к помощи психиатра. К счастью, психоаналитик оказался порядочным человеком и не стал брать лишние деньги, посоветовав положиться на лучшего из докторов — время.

Майк вскоре действительно успокоился, а теперь Джоди подумалось, что настал его черед. Да и как знать, вдруг Майк тогда увидел нечто похожее на загадочного обитателя склепа, но смолчал? Все могло быть.

«Ну вот, — мрачно усмехнулся про себя Джоди, — теперь с ума схожу я… Прямо скажем, малоприятная перспектива!»

Но что если ни он, ни Майк не были сумасшедшими или невротиками?.. Нет, верить в это не хотелось.

Легче считать, что не в порядке ты сам, а не весь окружающий тебя мир…

Они больше не появлялись — Майк долго ждал, прежде чем сделать такой вывод.

Даже если на кладбище что-то было — хотя мало ли что примерещится со страху, — оно уже ушло.

Майк подтащил мотоцикл к кустам и проверил мотор. Внешне с ним все было в порядке, мало того, новая попытка завести мотоцикл увенчалась успехом.

«Чертовщина какая-то!» — подумал Майк, пряча машину в кусты. Где-то невдалеке уже был слышен шум моторов, значит, надо было срочно скрываться с глаз долой: Джоди вряд ли понравится его поведение. Сложно сказать, чьей идеей было возить гробы на машине: путь от церкви до кладбища вполне можно было проделать пешком — но традиция возникла, и никто не собирался ее нарушать.

Майк достал бинокль, подполз немного поближе и залег в том месте, где кусты скрывали его почти целиком. В этом положении было и свое неудобство — после встречи с непонятными существами ему очень не хотелось оставлять спину незащищенной. Но машина-катафалк уже двигалась по кладбищу, и это заставило Майка забыть об опасности. Он поднес бинокль к глазам и прищурился.

Машина остановилась посреди кладбища, невдалеке от свежевырытой могилы. Самой могилы отсюда не было видно, но Майк знал, что она должна находиться где-то рядом.

На задней двери катафалка висела какая-то странная штора — издалека ее можно было принять за изображение вытянутых в ширину человеческих ребер.

Передняя дверца открылась, пространство вокруг машины начало заполняться людьми. Сначала Майку показалось, что приехала целая толпа, но, присмотревшись, он увидел, что там было всего шесть человек, не считая священника. Среди них был и Джоди. При виде брата у Майка отлегло от сердца. Значит — во всяком случае сейчас — с ним все в порядке. Он не исчез, не сбежал и вообще жив — здоров.

Гроб, усеянный сверху ворохом цветов, выехал из машины; сразу же его подхватили Джоди и Реджи, к ним присоединились и остальные.

Майк наблюдал за ними, затаив дыхание.

Подъехала еще одна машина, людей стало больше, появились и женщины в платках; почти все прибывшие были в черных очках.

Впереди перед гробом шел священник, его лицо отличалось редким унынием. Можно было подумать, что за этими похоронами скрывалось нечто большее, выходящее за обыденные рамки, или что Томми приходился ему близким родственником.