Маленький ад для хакера (сборник) - Петр Северцев

В надежде на то, что никто не придал шуму значения, я уселся на стул и замер в раздумье.

Мне оставалось только ждать приезда Вересова, который желал, похоже, стать моим клиентом и заставить меня повторить недавний подвиг с расследованием дела в экстремально короткие сроки, иначе зачем такая торопливость?..

Ждал я недолго: во дворе громко затормозила машина, судя по тональности и резкости звука – крутая.

Затем за дверью жалобно скрипнули доски, прогибаясь под ногами внушительных размеров человека. Тяжелые шаги замерли прямо перед моей дверью.

– Дзы-ы-ынь! – заголосил дверной звонок, принимая на себя роль Судной Трубы.

Я пожал плечами и открыл дверь.

На пороге стоял высокий, коренастый человек с тяжелой челюстью и глубоко посаженными серыми глазами. За спиной его маячила колоритная фигура под два метра, чьи бицепсы (не чета моим!) и удобный костюм, который в случае чего абсолютно не стеснял бы движений, говорили сами за себя. В левой руке он держал дорогой «дипломат» германского производства, я не так давно видел такие в посольстве.

– Мареев Валерий Борисович? – осведомился возможный клиент.

– Он самый. Проходите.

Я провел гостей в свой «кухонный кабинет». Клиент расположился в кресле, охранник предпочел табурет. Мне остался диван, откуда я почти не видел лица охранника, зато он мог наблюдать за любым моим движением.

Что же! На сей раз, похоже, я имею дело с профессионалом.

– У меня украли дочь, – без обиняков начал Вересов. И замолчал, внимательно меня разглядывая. Очевидно, он считал, что сказал самое главное и теперь слово за мной. Иногда я старательно ругаю того, кто придумал жалость и некоторые другие человеческие чувства, так мешающие в работе нормального частного детектива! Ну кто его потянул за язык – я ведь уже было собрался объяснить, насколько занят… конечно, не объясняя, что заниматься собираюсь отдыхом и наблюдением за работой переходящего на новые рельсы Приятеля.

– Надо же, – несколько растерянно сказал я, пытаясь придумать, как начать свой вежливый, но твердый отказ. – А у моего нынешнего клиента пропал сын. Они случайно не в одной школе учились?

– Если вы имеете в виду Тарасовский физико-математический колледж и восьмой «а» класс, то да, – невозмутимо ответил Сергей Леонидович Вересов, вызывая у меня отрезвляющую дрожь и бледность. – Более того, я думаю, что в течение следующих дней к вам нагрянут еще несколько мам и пап, дети которых учились в этом классе и в один и тот же день пропали. Бесследно.

– Милиция? – выдохнул я, подаваясь вперед, – ФСК?!

– К черту органы! – немедля отозвался Вересов, – пусть ищут; найдут – спасибо, так ведь не найдут же! – Он вытер платком мгновенно вспотевший лоб и более спокойно спросил: – Вы просто скажите: будете искать мою дочь?

«Искать детей оптом? Что может быть милее?» – мрачно подумал я.

А вслух сказал:

– Вы знаете… – начал я, мысленно выстраивая свою отказную речь, – я сейчас очень и очень занят… – Он посмотрел на меня так, как смотрит волк на охотника, нажимающего курок. Я вздрогнул, ощутив внезапно, что в квартире у меня почему-то холодно, и, скривившись, продолжил: – Короче, давайте перейдем к подробностям вашего дела, – вот так любезно великий дипломат Мареев дал новому клиенту понять, что ждет конкретных разъяснений по поводу этого странного киднепинга.

– Я слышал о вас, Валерий Борисович, как о весьма компетентном в подобных делах человеке, как о человеке, который… – совершенно не по делу начал отец, видно, совсем повредившись в уме после потери дочери, раз уж принялся источать никому не нужные комплименты.

В общем-то, эту часть беседы, как и все ей подобные, можно смело пропускать мимо ушей. Возможно, клиент просто проверяет мои реакции. Периодически попадаются неуверенные в моей чистоплотности, и лучший способ заработать их доверие – молча подождать минуты три, выставляя себя на обозрение. Эти три минуты я решил посвятить изучению внешних данных клиента.

Более всего для описания его внешности подошло бы сравнение с гномом, если, конечно, у вас достаточно богатая фантазия, чтобы представить чисто выбритого гнома ростом около ста восьмидесяти. У клиента, представившегося в телефонном разговоре как Вересов (фамилия эта мне ничего не говорила и, вполне возможно, даже была ложной), было выразительное лицо сильного человека, который ни перед чем не остановится на пути к достижению своей цели. Дорогой строгий костюм, пейджер на поясе, сотовый телефон. Галстук выше всех похвал, просто замечательный, хотя я в этом практически не разбираюсь.

Я отметил, что на его пальце нет кольца. Стало быть, клиент не женат. Как же тогда дочь?..

Еще раз прокрутив в памяти наш недавно начатый разговор, я счел, что уже вполне сносно знаком со своим заказчиком, а посему пора от пустых словес переходить непосредственно к делу.

– Сергей Леонидович, – я прервал его речь железным тоном крайне занятого, а сейчас еще и слегка удивленного человека. – Хотелось бы услышать, с чего вы так рассыпаетесь в любезностях?

Он помолчал, задумчиво на меня глядя. И, пожав плечами, ответил:

– Мне не хватает простой конфиденциальности, которую вы обычно соблюдаете. Мне необходимо, чтобы ни слова обо мне и о том, что я вас нанял, не просочилось во внешние круги. Никто не должен об этом знать, чем бы ни закончилось наше сотрудничество. Понятно?

– Хм, понятно, – ответил я, глядя ему прямо в глаза.

– Тогда я, пожалуй, начну.

Я кивнул.

– Моя дочь… – он помедлил, – весьма странная девочка. К слову, будет хорошо, если об этой странности не будет известно никому, кроме вас.

– Независимо от того, возьмусь ли я за ваше дело, обещаю, – ответил я, ожидая начала рассказа про какую-нибудь затяжную болезнь или ненормальную психику девчушки. – В чем странность?

– Она практически все время что-то придумывает, – пожав широкими плечами, ответил он. – Откровенно говоря, врет. Всем подряд, кроме меня. Это психическое нарушение. Ее психотерапевт считает, что сказывается ранняя потеря матери.

Ага, вот оно, отсутствие кольца…

– Что с матерью?

– Умерла.

– Хм.

– Мне продолжать? – Он не казался особенно расстроенным или подавленным давним горем.

– Продолжайте.

– Что конкретно вам интересно в связи с нашим делом? – последние слова он слегка выделил.

– Ваше мнение: имеет ли потеря матери прямое отношение к исчезновению вашей дочери? – спросил я и тут же объяснил: – Я имею в виду, нет ли у вас врагов, которые когда-то?..

– Не думаю, – немного раздраженно ответил он, поморщившись. – Вы лучше вообще не вспоминайте про мать. Она здесь ни при чем.

– Хорошо, – пожал плечами я, собираясь произнести свои, в общем-то, давно отрепетированные и привычные слова. – Как скажете. Тогда давайте договоримся: я спрашиваю, вы отвечаете. Без колебаний и не скрывая ничего, что имеет даже малейшее отношение к делу. Потому что, если я берусь за чье-то дело, должен быть уверен, что знаю всю подноготную. Ничего неприличного для меня нет, и сообщать надо со всеми подробностями.

Он смотрел на меня как-то странно, определить, о чем он думал, по его лицу не представлялось возможным, поэтому я добавил:

– Просто иногда получается так, что не вполне правдивые слова клиента или его недосказанности наводят меня на ложные линии, и мы оба теряем кучу времени…

Вересов внезапно улыбнулся.

– Это следует понимать как согласие? – спросил он, глянул на меня и усмехнулся.

– Возможно, – ответил я, пожимая плечами, вежливо и спокойно, подстраиваясь под его манеру вести разговор. Хотя внутренне я уже согласился после его слов о том, что пропало сразу несколько детей.

– Спрашивайте дальше, – разрешил он.

Я кивнул, вынимая из кармана наполовину заполненный блокнотик, чтобы начать делать там пометки по ходу дела, поразмыслил несколько секунд и начал свой обычный допрос:

– Во-первых, хотелось бы узнать обстоятельства ее исчезновения, а также ваш взгляд на эти события. – Я поудобнее устроился на диване и впился взглядом в это непроницаемое лицо, стараясь уловить его тщательно контролируемые эмоции.

– Она исчезла позавчера, никого не предупредив, где-то между восьмью и девятью часами вечера. Практически все личные вещи на месте. Ни у подруг, ни в школе ее не было. Ночевать она также не пришла, чего прежде никогда за ней не водилось. Вместе с ней пропали еще несколько человек из ее класса: еще одна девочка и двое парней. Я не думаю, что это похищение. Очень не похоже.

– Что же вы думаете?

Он слегка скривился, не глядя на меня, лицо у него на мгновение стало каменным.

– Я думаю, – ответил он, – что кто-то их собрал и куда-то увез по их собственной воле. Сманил.

– Вы имеете в виду секту?

– Откуда я знаю?.. Я просто говорил с остальными родителями. Все пропавшие вели себя как обычно. И действовали как обычно. Собрали самые необходимые вещи, очень немного. Сделали все дневные дела. И на ночь глядя пропали. Как будто планировали.