Загадка Розуэлла - Борис Шуринов

Ничего удивительного в том, что Арнольд больше не мог думать о поисках пропавшего самолета, забыл и о вознаграждении в 5000 долларов! Хотелось только одного: побыстрей приземлиться в Якиме и рассказать всем, что он видел. Ну, а если это были русские, то тем более он был обязан сообщить властям о своем наблюдении как можно скорее.

Выслушав историю К.Арнольда, журналисты разнесли по миру сообщение о наблюдении загадочных летающих дисков. И в тот же вечер Арнольду уже звонили со всех уголков земного шара.

В отчете, представленном на базу ВВС Райт-Филд, Арнольд изложил в деталях все, что видел. Со временем выяснилось, что ВВС внимательно изучили этот отчет К.Арнольда и сделали следующее заключение: «Трудно поверить, чтобы человек с таким характером и прямотой, какие присущи Арнольду, стал бы попусту рассказывать о виденных объектах и составлять длинны и отчет об этом»[8].

В своем отчете Арнольд рассказывает о попытке определить размеры объектов, сравнивая их с самолетом ДС-4, летевшим в Сиэтл, и предполагает, что «их размер мог соответствовать расстоянию между внешними двигателями ДС-4». Из опубликованной в 1956 году книги Э.Раппелта — первого и, думается, самого лучшего руководителя программы ВВС по изучению НЛО — «Голубая книга»[9], видно, что по оценке военных, сделанной на основании данных, приводимых Арнольдом, объекты могли иметь в длину около 65 метров, а не 15, как это предполагал сам очевидец[10].

В действительности же все это была всего лишь дымовая завеса, созданная для обмана общественности, которой внушалось, что НЛО не существуют. Предшествующие проекты: «Знак» (22.01.1948 — 11.02.1949), «Недовольство» (11.02.1949 — 27.12.1949) — были известны под общим названием «Тарелка».

Впрочем, К.Арнольд в то время какого-либо интереса к своему наблюдению со стороны специалистов ВВС не заметил. В письме на имя командира базы Райт-Филд от 12 июля 1947 года он писал: «...С большим огорчением я узнал, что вы не можете объяснить присутствие этих аппаратов, так как я полагал, что они принадлежали нашему правительству. По всей видимости, у них не было плохих намерений, но при использовании в качестве инструмента разрушения в сочетании с нашей атомной бомбой они могли бы уничтожить все живое на нашей планете... Для нас дело это представляется серьезным, ибо мы интересуемся не меньше, чем вы, судьбой нашей страны.

...Хотя я открыто предложил армии и ФБР провести расследование для проверки подлинности моего рассказа или подвергнуть соответствующим проверкам мое физическое и умственное состояние, я не заметил никакого интереса со стороны этих двух важнейших организаций, защищающих нашу страну. И у меня создалось впечатление, что... не будь службы военной разведки полностью осведомлены о сути того, что я видел, они были бы первыми посетителями, появления которых я мог бы ждать»[11].

Кеннет Арнольд как в воду глядел — те, кому полагалось все знать, обладали, как мы увидим, с 1 июня 1947 года достаточно полной информацией о происходящем. Те, кому было положено знать об этом меньше, меньше и знали. И наконец, те, кому было не положено, довольствовались бестолковыми сообщениями в газетах. Что, впрочем, они делают и по настоящее время.

Так что если не забегать вперед, а остановиться на разговоре про «видели не видели», то военные их давно уже видели, эти «летающие диски».

Два года назад окончилась вторая мировая война, во время которой появление загадочных летающих объектов озадачивало квалифицированных наблюдателей, вынуждало составлять донесения, в которых они практически расписывались в непонимании происходящего.

Была и памятная записка, направленная президенту Ф.Рузвельту, о том, что 25 февраля 1942 года в ночном небе над Лос-Анджелесом появилось большое количество неопознанных объектов. Шла война с Германией и Японией, и поэтому мысль о том, что это — вражеские самолеты, напрашивалась сама собой. Но удивляли технические возможности этих летательных аппаратов, ни один из которых сбить не удалось, хотя эти объекты «прогуливались» над городом больше часа, как бы дразня американцев: «Сбейте, если сумеете!» По этим «неопознанным самолетам», летавшим, как сказано в документе, со скоростями от «очень медленно» до 360 километров в час, было выпущено 1430 снарядов![12]

Вражеские самолеты? Но самолеты не летают со скоростями, про которые можно сказать «медленно» или, тем более, «очень медленно». Вертолеты? Но в 1942 году они все еще были в диковину. Да и как могло получиться, что неизвестные объекты летали «очень медленно», а из выпущенных 1430 снарядов ни один не попал в цель? Было над чем задуматься.

Но в то время шла война, и открытых обсуждений этого «чуда» в печати не велось.

Вот и считается, что 24 июня 1947 года к списку загадок прибавилась еще одна — проблема неопознанных летающих объектов. Впрочем, как справедливо предположил Арнольд, кто-то уже знал отгадку, иначе бы военные толпились у его дверей. Но у дверей никого не было, а отгадка оказалась столь ошеломляющей, что проблема эта сразу же была переведена в тайну с расставленными всеми семью печатями.

После публикации рассказа Кеннета Арнольда сообщения посыпались со всех концов страны. Американский уфолог Тэд Блэчер собрал более 850 упоминаний в местной печати о наблюдениях летающих тарелок в 1947 году[13]. (Само собой разумеется, что процент неправильного истолкования тех или иных вполне объяснимых наблюдений был и остается очень и очень высоким. Скажем об этом сразу и не будем гнаться за количеством. Того, с чем нам придется познакомиться, вполне достаточно для пересмотра картины мира.)

Не было недостатка и в гипотезах, выдвигавшихся читателями газет. В письме в одну из лос-анжелесских газет обвинялся Советский Союз: «летающие диски», мол, были «новейшими разработками российских самолетов, использующих атомную энергию и оставляющих позади себя смертоносные радиоактивные облака». Напряжение нагнеталось не по дням, а по часам. Советский вице-консул в Лос-Анджелесе Евгений Тунанцев был вынужден заявить, что «СССР уважает суверенитет всех государств и невозможно даже представить, чтобы он использовал территории других стран в качестве полигона. У него своей территории более чем достаточно для проведения научных экспериментов»[14].

Тем не менее возможная причастность СССР хотя бы к некоторым из необъясненных наблюдений очень тревожила Центр технической разведки ВВС США, и уже велись работы по секретному проекту, созданному для нахождения ответов на лавину неожиданно возникших вопросов. По этому поводу упоминавшийся выше Э.Раппелт писал: «Вопрос «Существуют ли НЛО?» не ставился. Единственная проблема, над которой работали сотрудники Центра технической разведки (ЦТР), формулировалась следующим образом: «Являются ли НЛО российскими или внеземными кораблями?» Каждый случай требовал серьезного секретного расследования. Только руководство ЦТР имело доступ к проекту «Знак»[15].

Формулировка задачи, стоявшей перед сотрудниками центра, стала понятна много лет спустя: требовалась сортировка наблюдений — если Советский Союз создал «летающее чудо» и иногда наблюдают именно его, то как научиться отличать этот советский аппарат от НЛО внеземного происхождения? Ибо для сотрудников проекта «Знак» картина была ясна уже давно, и просто требовалась еще большая ясность. В заключительном отчете они отметили, что в рассматриваемых ими случаях речь идет не о советских самолетах, а о летательных аппаратах внеземного происхождения[16].

Позже было заявлено, что Пентагон отбросил этот вывод, но сам отчет так никогда и не рассекречивался и считается пропавшим. (Все другие, последовавшие за «пропавшим» и отличавшиеся переливанием из пустого в порожнее, благополучно сохранились.)

Из географии наблюдений вскоре стало ясно, что наиболее интересными для «летающих тарелок» являются военные объекты, в первую очередь сосредоточенные в штате Нью-Мексико. Здесь находится Лос-Аламос, секретная лаборатория, известная для посвященных как «Гора», зона, отрезанная от внешнего мира, внутри которой увенчались успехом работы по Манхэттенскому проекту. Здесь 16 июля 1945 года в районе Аламогордо была взорвана первая атомная бомба. А на полигоне Уайт-Сэндз испытывалась ракетная техника.

Именно здесь, в лабораториях и на полигонах штата Нью-Мексико, закладывались основы технологического и, следовательно, политического развития послевоенного мира, в котором игра в столь часто упоминаемую «независимость» и «права человека» будет вестись по новым правилам.

В 1947 году штат по-прежнему отличался от остальных множеством хорошо огороженных территорий, а Лос-Аламос оставался закрытым городом.