Моя чужая женщина - Наталья Андреева

Поэтому, узнав, что у Нины пустует отдельная квартира в Зеленограде, задумался всерьез. Приданым девушку обеспечили, но жила она по-прежнему с родителями. Почему?

– Я так и спросил, когда к дому шли: почему? Она говорит: привыкла, мол. А замуж, говорю, не хочешь? Тут она опять покраснела.

– Так сразу и спросил? – удивился Володя.

– А что такого?

– Ну ты даешь! Я вот их боюсь.

– Кого?

– Женщин. Потому и не женат до сих пор.

– Не женат ты по собственной дури, – сердито сказал Греков.

– А может, потому, что не встретил такую, как твоя Нина? – тихо спросил Володя.

– Чего?

Ну Петров дает! Тоже мне, идеал! Его Нинка-Пробка! Сошелся-то с ней, чтобы какое-то время перекантоваться. А она, дуреха, влюбилась не на шутку. И даже замуж за него пошла.

Настоящий же шок Юрий испытал в первую брачную ночь, узнав, что его невеста – девственница! Выходит, все по-настоящему. Ну откуда она такая взялась? Греков с тоской вспомнил, как пытался ее расшевелить, а она краснела и все пыталась натянуть на них одеяло, хотя на улице уже было лето, и жара стояла нестерпимая. И потом, что бы он ни делал, это было неискоренимо. Нина всегда занималась любовью с законным мужем, натянув на обоих одеяло до макушек, отчего он потел и задыхался. И был уверен: это не доставляет и жене ни малейшего удовольствия. Если уж ему приходится делать над собой усилие, то что говорить о ней! Это обижало, потому что с другими женщинами все было иначе.

Но Петрову он об этом не скажет. Это – личное. Скажет другое:

– Да, она была хорошая женщина.

Вдруг он в зеркало заднего вида с ненавистью посмотрел на красный «Ягуар».

– Едет? – поймав его взгляд, спросил Петров.

Володька – профессионал. Не надо об этом забывать. Настоящий профессионал, из числа тех, кто лишнего шума не производят, никогда не суетятся и в компаниях, в шумных застольях о своих подвигах не распространяются. Они тихо и молча делают свое дело.

Юрий вдруг вспомнил, как месяц назад в бассейне наблюдал за двумя пловцами. Перед прыжком один активно разминался, размахивал руками, надувал щеки и демонстрировал девочкам свою мускулатуру. Второй просто стоял и смотрел на воду. Сосредоточенно. Потом они поплыли. Первый двигался шумно – брызги летели стеной, пятки сверкали, руки мелькали, девочки вокруг визжали. Второго никто не замечал, он работал тихо и все так же сосредоточенно. Но первым приплыл именно он – Володя Петров. Тот, который стоя на тумбе размахивал руками, потом кричал: «Это нечестно! Случайность! У меня ногу свело!»

Но все было честно. Юрий Греков в этом не сомневался. Потому что он знал своего друга…

– Знакомая, значит, – еле слышно вздохнул Петров.

– Я и сам не пойму: чего она прицепилась к Нинке?

– Что, часто заходила?

– Видишь ли…

И Юрий Греков задумался. Дом Одинцовых считался самым богатым в коттеджном поселке. И землицы у них было побольше, чем у прочих – соток тридцать. И сам особняк – на загляденье: в три этажа, с зимним садом, с огромной застекленной верандой, флигелями, мансардами, над которыми возвышались островерхие крыши цвета переспелой вишни. Этот огромный дом – символ богатства, успеха и процветания – стоял в самом центре поселка и невольно притягивал взоры. Он был похож на красавец-фрегат, возглавляющий эскадру, а на флагштоке вместо вымпела во время порывов ветра бешено вертелся флюгер. Вокруг сгрудились деревянные ладьи многочисленных построек: тут и русская баня, и сауна с бассейном, и беседка, и еще много чего.

Юрий знал, что хозяйку особняка зовут Алиной. Алина Одинцова и Нина Грекова. Что между ними может быть общего? Да ничего!

– …я не видел, чтобы она заходила к жене.

– Может быть, Нина к ней?

– Ты смеешься? В доме Одинцовых ее могли бы принять только в качестве прислуги. С черного хода. Но этого бы я уже не допустил.

– Тогда как объяснить появление Одинцовой на кладбище?

– Не знаю.

– Я потому спрашиваю, что мне все это несколько странно. Ведь я занимался делом Михаила Одинцова.

– Да, помню, – тут же помрачнел Греков. Лучше бы Володя этого не вспоминал!

– Я просто подумал: какое странное совпадение.

– Какое тут может быть совпадение?

– Два весьма похожих самоубийства. Выстрел в висок, около полуночи. И оба потерпевших жили на моем участке. На территории коттеджного поселка, который до сих пор считался благополучным. Это что, эпидемия? Ведь между первым и вторым самоубийством только полгода прошло!

– Для эпидемии, – кисло сказал Греков, – мало случаев и много времени, которое их разделяет. Это я тебе как следователь говорю.

– И Одинцова вдруг появляется здесь, на кладбище, – гнул свою линию Володя.

– Может, в память о муже?

– Приехала проводить в последний путь женщину, которая умерла так же, как и ее муж? Кстати, а они были знакомы?

– Одинцов и моя жена? Какая чушь!

Юрий чуть не рассмеялся, но вспомнил, что едет с похорон. Собственной жены. Смех в данном случае неуместен. Нина и Одинцов! Домохозяйка, не принадлежащая по уровню доходов даже к среднему классу, и миллионер! Ну Петров сказал!

Разумеется, у миллионеров могут быть любовницы. Но не такие, как его Пробка. Она была не только глупа – она была некрасива. Одевалась безвкусно. Говорила бессвязно. И вообще, истеричка. Разве можно, имея такую жену, как Алина, бросить хоть один взор в сторону Нины Грековой?

Конечно, чудеса случаются, но только в сказках. А следователь Греков мыслит реальными категориями. Между господином Одинцовым и его Ниной не было ничего общего. Вряд ли они были даже знакомы. И если бы не красный «Ягуар», по-прежнему маячащий за спиной, то Юрий подумал бы, что появление Алины на кладбище – это сон. Мираж. Но ведь Петров его тоже видит! «Ягуар»!

Наконец-то они выехали на кольцо.

– Как хочется выпить, – тоскливо сказал Греков.

– Потерпи. Меньше чем через час будем на месте.

– Смеешься? Впереди – автобус! Тихоход! Все равно без них не начнем. Может, тормознуть их? Взять бутылку коньяка, и…

– Неудобно.

– Неудобно на гвоздях спать.

– А ты пробовал?

– А ты?

Они переглянулись. Между лучшими друзьями всегда есть соперничество. И незаметна грань, когда оно может перейти в открытую вражду, даже месть – за те моменты, когда приходилось признавать свое поражение. Юрий Греков имел разряд по спортивной стрельбе, Володя Петров – разряд по плаванию. Греков тащил друга к стенду, на котором висели мишени, Петров, в свою очередь, затаскивал его в бассейн, где был явно сильнее. Втайне Греков стал регулярно ходить в бассейн и подозревал, что Петров, втайне же, занимается с инструктором по стрельбе дополнительно. Готовят друг другу сюрприз.

Речь о гвоздях зашла не случайно. Чем проще говорит Петров, тем глубже подтекст. Такова сущность его натуры.

– Ладно, проехали, – миролюбиво сказал Петров.

Он всегда отступает первым. Есть люди, которые ломаются, а есть те, которые только гнутся. Это к вопросу о гвоздях.

– Извини, я не в себе.

– Понимаю. Гляди-ка… Никак пробка! – вдруг воскликнул Петров.

– Да нет, едут, – уверенно сказал Юрий. – Медленно, но едут. Рассосется.

– Не развернуться ли? – забеспокоился Володя. – В другую сторону, кажется, движение нормальное!

– Поезжай вперед!

Как всегда, они друг другу противоречили. Но на стороне Грекова был автобус, который разворачиваться не собирался. И «Ягуар», который также не намеревался менять курс. Он только переместился на атакующую позицию, справа.

Греков повернул голову и увидел ее профиль: кончик носа, бледную щеку, в ухе крупный сапфир. Кажется, Алина усмехнулась. Он махнул рукой: давай, мол, проезжай! Но Одинцова не отреагировала. «Ягуар» притормозил и поехал рядом.

Юрий видел, как автобус тоже замедляет ход и вклинивается в поток машин, которых становится все больше и больше, а просвета между ними – все меньше и меньше.

Медленно

«Жигули»

– …Слушай, а как все было? – спросил Володя Петров, сосредоточенно глядя на дорогу.

– То есть?

– Когда ты нашел Нину мертвой? И что произошло до того?

– Я же тебе уже рассказывал, – заерзал на сиденье Греков.

– И все-таки.

– О господи! Мы поссорились. Последнее время вообще все шло не так. Уволил бригаду строителей, которые откровенно халтурили, расстроился, увидев их работу, нервы расшатались. Она же потребовала внимания. Слово за слово, дальше ты и сам знаешь. Как это у нас было. Я выскочил из дома и кинулся к машине. Она кричала вслед: «Если ты сейчас уйдешь, ты никогда меня больше не увидишь! Никогда!!!»

– И ты все же ушел?

– Володя, это не в первый раз. Нина постоянно угрожала мне самоубийством, если я подам на развод.

– Допустим. Что касается Нининых угроз в тот вечер, соседи это подтверждают, – задумчиво сказал Петров. – Она действительно так и сказала: «Ты никогда меня больше не увидишь».