Тут вам не кино - Юрий Симоненко

к большому-пребольшому шару навроде яблока или апельсина. Гыдыбы втихую посмеивались над шаманом. Все знали, что молоть эту ерунду шамана научил его отец, а отца дед. Но, всё же, Серу было интересно – как оно всё утроено. И потому он едва ли не каждый день устраивался наблюдать за огненной верёвкой.

Посмотрев на возгорание нового дня, и послав искренние проклятия Ыру с Буром, а заодно и их старшим сыновьям Ыку и Гэку (чтоб им всем свалиться сверху прямиком в озеро!), Сер встал, отряхнулся, подобрал с травы лук с колчаном и тушки котанов и пошёл к берегу, чтобы вброд перейти с острова на большую землю.

Попаданец Аркадий Рогатов. История первая. Князь

Попал как-то раз попаданец Аркадий Рогатов в тело князя из рода… Впрочем, не будем уточнять род… Как попал? Да как и все нормальные попаданцы попадают – хрен его знает как. Жил себе жил, ходил на скучную бесперспективную работу, где коллеги его не уважали, терпел постоянные наезды тёщи, «не замечал» измен неверной жены, иногда получал по морде от соседа-уголовника Васьки Штакета… В общем, обычная была жизнь у Аркадия. А потом «бац!» и он уже князь!

…Быстро оправившись после вызванного неожиданным переселением в новое тело морального стресса, решил Аркадий, что надо приносить пользу Родине. А-то как же она, Родина, без его, Аркадия Рогатова, то есть, теперь, конечно, не Рогатова, но и не Романова, да и не Аркадия вовсе… но не будем уточнять… Как же Россия-то без него… Ведь кругом одни дураки: Государь Император ничего не понимает ни во внутренней, ни во внешней политике; чиновники все воры и бестолковые; полководцы – дураки, не умеют правильно воевать по военной науке; промышленность никуда не годится; сельское хозяйство неэффективно; учёные придурки всё никак не изобретут радио с телевидением, не откроют теорию относительности… Короче, бардак в стране сплошной. Но уж теперь-то, когда здесь, в этом отсталом времени оказался прогрессор из двадцать первого века, всё точно изменится в лучшую сторону.

«Надо поговорить с Государем! – решил Аркадий. – Историю я знаю хорошо: немало книжек в своё время про других попаданцев прочитал. Расскажу Его Величеству пару исторических фактов, о каких никто кроме него самого сегодня знать не может, а потом, когда Государь убедится, что я – настоящий кладезь знаний, когда сделает меня своей Правой Рукой и куратором над всеми министерствами и ведомствами, вот тогда-то я и разверну бурную деятельность: изобрету электричество, телефон и телеграф, построю первый автомобиль, самолёт и трактор, внедрю в войсках унитарный патрон, налажу производство пенициллина и выпущу сборник стихов Высоцкого под своим именем…»

И пришёл Аркадий под княжьей личиной на приём в кабинет к Императору, и стал рассказывать тому о разных пикантных предметах и государственных делах, о каких ему, Аркадию, несмотря на титул, знать не полагалось. Послушал его Государь, послушал и…

…Пригласил в кабинет главноуправляющего Третьего отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, которому и передал нашего попаданца, что называется, на руки. И отправился несостоявшийся прогрессор сначала в застенки будущей Охранки, а оттуда – в закрытое медицинское учреждение, какое в наше время в народе зовут просто: «дуркой».

В заведении том, с известным комфортом, – князь, всё-таки, – Аркадий провёл последние двадцать лет отпущенной ему Господом жизни. К его услугам были весьма приличные апартаменты, обширная библиотека, закрытый дворик и парк с прудиком, для прогулок; о нём заботились медработники и внимательная прислуга.

Поначалу его посещали родственники и какие-то незнакомые люди, которым отчаявшийся в неволе попаданец рассказывал о будущем: про войны и революции, про Советский Союз, про полёты в космос, кино и Перестройку; но со временем визиты прекратились, и осталось князю только общество всегда проявлявшего к его рассказам живой интерес лечащего врача, угрюмых медбратьев и слуг. Он часто писал письма Императору, министрам и полководцам, в которых учил как правильно управлять страной, развивать прогресс и побеждать в войнах. Письма те читали только врач и главноуправляющий Третьего отделения. Иногда, под настроение, он давал концерты для немногочисленных соседей по заведению и персонала – исполнял под гитару песни Высоцкого. Песни слушателям нравились, Аркадий имел успех. От отчаяния Аркадий стал писать романы о других попаданцах, но читателей у тех романов было по-прежнему двое…

С годами пребывания в заведении от постоянного умственного напряжения его начали мучить приступы мигрени, однако умер недужный князь, как то часто бывало в те времена у благородных господ, от чахотки. А после смерти проснулся он в двадцать первом веке в своей квартире в кровати с неверной женой. За стеной в соседней комнате орал телевизор, – это глуховатая тёща смотрела ночной повтор любимого ток-шоу для домохозяек. Аркадий подскочил с кровати и побежал в совмещённый санузел, чтобы посмотреть в зеркало, – он двадцать лет не видел своего истинного лица. Оказавшись перед зеркалом, он долго не мог узнать себя в нём, но потом, конечно, узнал и успокоился. В зеркале был он, Аркадий Рогатов, никакой уже не князь.

Постояв ещё немного и посмотрев на стареющее своё лицо, он умылся и побрёл обратно в спальню к жене. Утром ему предстояло отправиться на давно забытую нелюбимую работу.

Новые люди

10 июля 1856 года, Санкт-Петербург, гостиница рядом со станцией Московской железной дороги, вечер

Нумер, в который в начале девятого часа вечера заселился Дмитрий Сергеич Борщевиков – герой этой короткой поучительной повести, был чист и в меру уютен. Тёплый июльский воздух, свободно проникавший в нумер через открытое окно, отчётливо пах шпалами и паровозной гарью, однако сомнительные ароматы железной дороги мало смущали Дмитрия Сергеича, ибо то был запах прогресса, к коему наш герой имел устойчивый пиетет. Да и не собирался он надолго здесь задерживаться. Впрочем, о том несколько позже…

Как того требует взятый автором старомодный стиль повествования, вначале надобно бы описать внешность героя (внутренняя же его сущность откроется читателям в своё время). Итак, Дмитрий Сергеич Борщевиков был крепкий молодой человек среднего или, пожалуй даже, несколько повыше среднего роста с украшенным орлиным носом и толстыми губами овальным лицом и тёмнокаштановыми волосами. Многие дамы находили таковую внешность привлекательной. Одет он был небогато, без роскоши, но чисто и опрятно, – во всяком случае, в гостиницу его в таком платье пустили.

Слуга, который перед тем внёс в нумер чемодан Дмитрия Сергеича и забрал у него паспорт на прописку, быстро вернулся с документом, и принёс заказанные им чай и котлетку.

– Благодарю, – сказал Дмитрий Сергеич,