Вокруг Света 2006 №05 - Вокруг Света

Напротив Мэрии, на левой стороне Бродвея, спряталась маленькая церквушка Святого Павла, построенная в 1766 году. Это одно из немногих доживших до нас зданий XVIII века, чудом пережившее частые нью-йоркские пожары. По преданию, как раз сюда в 1789 году зашел помолиться после принятия президентской присяги Джордж Вашингтон. Кроме памятной скамейки, где преклонил колена отец-основатель страны, о тех временах напоминает небольшое церковное кладбище. Среди шумного делового центра оно выглядит уютным тихим островком. Здесь во время ланча банковские служащие отдыхают и кормят белочек. Очаровательные грызуны — настоящий бич Нью-Йорка и его парков (в одном Центральном насчитывается несколько тысяч!). Почему-то именно их городские власти считают символом той «дикой» природы, о которой надо заботиться посреди «каменных джунглей». Попробуй только шугани белку, сразу набегут старушки с упреками, а то и полицейские. А вот сами зверьки ничего не боятся. Гуляя по Центральному парку, я видел, как белочка отняла у малыша конфету. Малыш — в слезы. А белка села играть со своим трофеем прямо у коляски.

Ланч на скорую руку — удовольствие, которое предлагают все центральные улицы Нью-Йорка, и Бродвей не исключение. Раздобыть еду можно в любой «дели» (сокращение от «деликатесов»). Обольщаться, правда, не стоит. Даже если заведение носит завлекательное название вроде Gourmet Deli или Royal Deli, единственным фирменным блюдом в нем окажутся все те же сэндвичи, правда, в расширенном ассортименте. В обеденные часы «быстрая» гастрономия становится, естественно, самым популярным товаром на Бродвее. Десятки людей в деловых костюмах выбегают из подъездов офисных небоскребов, чтобы вернуться через пару минут с коричневым бумажным пакетом. Ну а те, у кого боссы поснисходительнее, отправляются, как мы уже заметили, неторопливо трапезничать в парки.

О бродвейских садах и парках, кстати, следует сказать отдельно: стереотип не срабатывает и здесь. Все обычно представляют себе лишь Центральный парк — громадный зеленый прямоугольник, раскинувшийся посреди острова, а остальная часть Манхэттена в расхожем представлении «остается» сплошным каменным частоколом. Я был в очередной раз приятно удивлен: зеленые площадки хоть и невелики, но равномерно разбросаны по всей территории, и каждая по-своему хороша. Говорят, недавно за них взялась специальная общественная организация: это ее стараниями унылые зеленые пятачки превратились в уютные сады и скверики, а традиционные скамеечки — в мелкий ряд столиков и стульев — на радость проголодавшимся туристам и обитателям офисного Манхэттена.

Магистраль чугунная

Если же есть время и деньги, то лучше пообедать не спеша и с толком. Для этого достаточно пройти по Бродвею чуть вверх до следующего квартала, где расположены самые стильные ресторанчики Нью-Йорка. Здесь же улица преподносит еще один архитектурный сюрприз. Еще недавно вокруг были величавые административные «билдинги», и вдруг, миновав оживленный перекресток с Кенэл-стрит, вы словно попадаете в другой город. Вдоль тротуаров выстроились невысокие (в пять–шесть этажей) узкие дома, раскрашенные неброско. Фасады расчерчены строго, но не без изящества, и по каждому с верхнего этажа спускается ажурная лестница. Это — «чугунный Бродвей» (cast-iron Broadway), признанная «изюминка» — Сохо.

О СОХО: происхождение названия этого нью-йоркского района довольно прозаично: SoHo — сокращение от South of Houston Street, «к югу от Хаустон-стрит» (пишется как техасский Хьюстон, но читается именно как Хаустон). И не путайте его с «омонимом» — лондонским Сохо! За тем скрывается история более интересная: считается, что он восходит к охотничьему кличу «со-хо!» (напоминая о тех временах, когда территория к западу от Вестминстера была еще сельской местностью, куда придворные приезжали на охоту).

Изюминка, естественно, «выкристаллизовалась» не сразу. В середине XIX столетия стремительно развивающийся город остро нуждался в дешевых и быстровозводимых постройках. Тогда и появились конструкции из чугуна, с помощью которых торгово-промышленный Сохо заполнился фабриками и складами с редкими вкраплениями бросового жилья. По требованию заказчиков, преимущественно торговцев тканями и мебелью, в районе вырастали просторные универмаги с огромными витринами. На углу со Спринг-стрит до сих пор стоит здание одного из них — бывшего универмага Houghwout (1857), известного еще и тем, что в нем был установлен первый в мире лифт фирмы «Отис». Houghwout Building проектировался тогда, когда единственным достоинством чугуна считались практичность и дешевизна, однако архитектор оказался не чужд эстетического «стыда» и постарался скрыть «плебейское» происхождение дома: в отделке и окраске чугун замаскирован под «благородный» камень.

Потом новый стиль вошел в моду, и фактуру тяжелого сплава не только перестали скрывать, но всячески подчеркивали: и даже каменные дома стали подражать в дизайне своим металлическим аналогам. Одна из самых изящных построек такого рода в районе — ажурное здание Little Singer в стиле модерн, возведенное в 1904 году для корпорации, основанной в XIX веке знаменитым изобретателем и швейным магнатом. Не путать с известным «протонебоскребом» Singer Building 1908 года, который когда-то считался одним из лучших украшений Бродвея, но был разрушен в 1960-х. Сокрушаясь по этому поводу, ньюйоркцы даже приняли постановление о том, чтобы вопросом сноса исторических зданий занималась специальная комиссия.

Со временем промышленность перебралась из Сохо подальше на окраины, торговля утихла и «чугунные дома» пришли в запустение. «Второе рождение» квартала произошло уже в 70-е, когда заброшенные склады и цеха облюбовала богема, быстро сообразив, что из просторных и светлых помещений получатся идеальные студии и мастерские. А еще позже, по безжалостному экономическому закону, освоенные бедными художниками индустриальные пространства превратились в востребованные лофты: шикарные квартиры во весь этаж, самый дорогостоящий и трендовый тип современного жилья.

О ЛОФТАХ: попадаешь в такую квартиру прямо из лифта, и потому вместо простых кнопок с номером этажа в них установлены специальные, реагирующие только на ключ. Узнал я об этом совершенно случайно, когда, познакомившись в кафе с одним из местных обитателей, неожиданно попал к нему в гости. Молодой писатель Гонсало Лира может считаться типичным современным «соховцем». Приехав в Америку из Чили для учебы в престижном Дортмутском университете, он вскоре увлекся литературой и начал писать сам. Первый же опубликованный роман оказался не просто бестселлером, но сделал юного выпускника миллионером. Теперь в своей громадной квартире Гонсало сочиняет романы и киносценарии, а в свободное от работы время коллекционирует современную живопись и собирает на «мегавечеринках» весь окрестный бомонд, в общем, делает все то, что положено по статусу тому, у кого жизнь удалась.