Побег в Зазеркалье - Сергей Теньков

Круг замкнулся, противно заскрипело давно не мазанное колесо бытия. Согласился бы даже на пыльный плацкарт под кроватью, чтобы проскочить наступившее лихолетье…

В этой кутерьме мыслями опять завладела Тамара. Хозяйка уютной, на двоих, башни из оникса знала, умела, могла своими очаровательными ручками, нежными пальчиками отвести беду, из маленькой связки волшебных женских ключиков подобрать нужный. Что наши неприятности? Это то, что мы о них думаем. Начни думать о хорошем и нет больше неприятностей. Субъективный позитивизм. Помнится, эту тему Денису в институте философии, когда он там работал, закрыли, как ненаучную. Переориентировали на критику чистого разума. Но покритиковать чистый разум он не успел, потому как начались в стране финансовые катаклизмы, родной институт философии отдали на растерзание социологам, лишних сократили.

На всякий случай, все еще не очень веря в случившееся, Тамару решил подождать и встретить возле работы, сказать главное, признаться. Но на работе она тоже больше не появлялась, а ее синий «Рено» со двора забрал эвакуатор, полиция начала обходить квартиры, выяснять, к кому приезжала. Вокруг дома бродил, слонялся, тоже расспрашивал тамарин супруг – делавар автосервиса, громила и по рассказам самой Тамары – дурно воспитанный, ревнивый грубиян. Типичная бяка. Компанию ему составили подозрительные молодцы в одинаковых черных спортивных куртках – кто-то из вкладчиков Ментовского городища узнал Лагоды домашний адрес. Стерегли, чтобы не сбежал.

Выходить теперь приходилось почти ползком через чердак, благо парадных в огромном, подковой, доме хватало – во двор и на улицу – за всеми не уследишь. Чудес не бывает, но Денис решил попробовать. Через океан сомнений и нерешительности помогла переправиться смутная догадка, благодаря безрассудству возникла мысль: «Я знаю!». Магические зеркала династии Мин – только они, других вариантов не предвидится, по другому из этой коробочки не выбраться…

Оставалась еще тонкая, все еще связующая с этим миром, но уже дрожащая от напряжения, нить. Жена, с которой давно развелся. На его беду пары себе она так и не нашла, внешне подурнела, перестала следить за собой. Не кстати вспомнила о бывшем муже, через астрал почувствовала, что у теперь него кто-то есть, устроился, принялась одолевать каждодневными звонками, просить по каждой ерунде совета, просить денег – на операцию, на лечение, на ремонт. «Ты богатый, я знаю!». Зачем он оставил ей свой телефон? Ответ знает только небо, когда дождь и ветер стучат в окно… Побывал недавно в ее квартире. Тихий ужас, фиолетовый кошмар! В комнатах, как после набега кочевников, гармыдер, последний ремонт уже забыли когда делали, старая, немым упреком, мебель. Жену тоже несколько лет назад сократили, потом из милости оставили почасовиком. Никого нет, одна. На базар ходит в дорогом, еще в супружестве подаренном Денисом, песцовом манто и в видавших виды ботах. На голове – забытая при разделе имущества старая лыжная шапка бывшего супруга. Все разом – триптих, которому грустный скрипач на крыше еще не придумал название…

После тяжелого развода о совместной жизни вспоминалось только плохое, но завелся в душе Дениса после посещения бывшей супружницы маленький, черненький жучок-точильщик. Точит потихоньку и точит, делает свою работу. Там, куда Денис собрался, наши деньги, баксы, вряд ли понадобятся, а оставить их здесь, накопленное, некому. Вот разве что жене; хватит ей и на ремонт, и на операции, вообще на новую жизнь…

Свободной налички набрался толстенький, очень довольный собой, пакет. Теперь как выйти из обложенной со всех сторон квартиры? Денис догадывался, что по делу Ментовского городища его решили сделать крайним, потому как с бухгалтершей сбежавшего директора стройкомпании-застройщика уже не достать, а украденных денег сладкой парочке хватит надолго. Поэтому нанятые обманутыми инвесторами ухари-адвокаты уже вторую неделю осаждали кабинет дежурного судьи, добиваясь ареста имевшегося в наличии и никуда не сбежавшего Дениса Лагоды. Как никак, а именно у него была на продажу котеджей генеральная доверенность, через него на банковские счета поступали и пропавшие потом деньги. Он знал! Или не знал… – какая теперь разница!

Жил на последнем этаже, рядом лестница и железная дверь на чердак. Дверь железная, но на висячий замок денег управдом пожалел, решил сэкономить, замочек повесили хилый. Из детства вспомнился чудесный гвоздик, которым, будучи юным пионером-тимуровцем – записался и не ходишь! – открывал чужие почтовые ящики. Такой гвоздик он подобрал, на всякий случай, к двери на чердак давно, как только в бурные девяностые начал придумывать озорные финансовые схемы с чужими деньгами. Собратья по разуму, с приличным стажем мозговой незаконной активности, научили: «В нашем деле главное вовремя смыться!». И вот пришло время, когда детский гвоздик пригодился.

Поковырявшись в замке, он открыл дверь. Дальше – четвертое измерение, доступное только сталкерам из городских аварийных служб и великим в своей такой нужной простоте дворникам. Включил фонарь и незваным пришельцем двинулся через захламленное, помещенное между небом и землей, пространство. Чердак помпезной сталинки в центре города. Минуя таинственные уголки, где возможно еще не ступала нога человека, распугивая пригревшиеся здесь шайки одичавших котов, Денис осторожно двигался к намеченной цели. К двери в другое парадное, туда, где его не ждали. Замка там не было, недавно его сорвали, когда на чердаке прорвало старые трубы и на головы прохожим сверху хлынул источающий пар кипяток. Не найдя управдома с ключами, аварийщики сорвали замок. Пока жильцы изыскивали средства на покупку нового, через общее собрание пробивали дополнительную статью расходов, путь к спасению оставался открытым. Денис тоже был на том собрании и осиротевшую без замка дверь на чердак взял на заметку.

Без приключений спустившись вниз, вышел на улицу. Из его парадного выход был только во внутренний двор, где его караулили подосланные инвесторами головорезы и примкнувший к ним муж Тамары. Выставить караулы вокруг всего дома они не догадались, никого не ждали возле другого парадного выходившего на улицу. Быстро смешавшись с прохожими, Лагода нырнул в метро.

Бывшая жена Людмила была дома, принимала пищу, а потому пребывала в хорошем настроении. «Вовремя пришел, угощу тебя деликатесом! – радостно приветствовала она гостя, не застегивая распахнутый по-домашнему халат. – На нашем базарчике нашла за пол цены замечательный сервилат, срок годности всего десять дней, как закончился…».

Стараясь не смотреть на то, что скрывал гостеприимно распахнутый халат бывшей жены, Денис вежливо отказался от просроченной колбасы и перешел к сути:

– Тут такое дело, мне придется уехать, надолго…

– Да? И когда же мы теперь увидимся? – озабоченно поинтересовалась Людмила, от ее прежнего, праздничного по случаю удачной покупки, настроения не осталось и следа.

– Это не важно, важно другое – я хочу тебе помочь, такое вот принял решение.

– Помочь, принял решение… Это как? – принялась бушевать экс-супруга. – Украл лучшие годы моей жизни, попользовался и теперь решил сбежать окончательно? С этой, со своей… Знаешь, кто ты после этого?

Список встречных упреков и обид за годы совместной жизни получился бы слишком длинный, бесконечный свиток, намотанный на безжалостный барабан судьбы. Было здесь все – от вылитых в унитаз супчиков из концентрата на скорую руку и до душераздирающих сцен ревности, плавно переходящих в рукопашные бои без правил. В сердце кулаком опять забарабанила злость, но Денис решил не открывать.

Он надорвал конверт и молча выложил его перед Людмилой на стол. Зелеными уголками осторожно выглянули из конверта новенькие доллары.

– Вот… – объявил Денис, желая побыстрее закончить в сто первый раз сыгранную на бис семейную сцену из прошлой жизни. – Это тебе и не звони мне больше. Тем более не вздумай меня разыскивать! Договорились?

Людмила наугад вытащила из конверта несколько банкнот, недоверчиво повертела в руках, проверила на свет.

– Сколько здесь?

Денис с плохо скрываемым торжеством доброго кудесника ответил. Особо не надеялся, но не без удовольствия допускал, что сейчас его начнут горячо и страстно благодарить, возможны осадки в виде слез раскаяния. Но и без того до нельзя распахнутый халатик бывшей жены лучше не трогать, а то финальная сцена может затянуться, всколыхнуть ненужное. Времени на это у него уже нет, вышло время…

– Спасибо, – просто ответили Людмила. – Знаешь, очень кстати…Хотя, опять эти твои условия, ультиматумы. Я подумаю, подожду, пока ты вернешься. Одумаешься, поймешь, как ошибался насчет этой…твоей…и вернешься. Пойми, Дениска, им всем нужны только твои деньги. А я подожду… Колбаску эту замечательную ты точно не будешь? Вкуснятина! – подвела она черту, подчеркнуто небрежным жестом сунула конверт в карман халата. Застегнув его на все пуговицы, принялась на половинку сдобной булки намазывать масло, верхним слоем легла толсто нарезанная колбаса…