Варяги и Русь. Разоблачение «норманнского мифа» - Степан Гедеонов

Окончательная форма на -ин в славянских языках предполагает или существующее, или утратившееся, или воображаемое собирательное. Так челядь — челядин; люд — людин; русь — русин; гридь – гридин и т.д. Форма боярин предполагает первородное (утратившееся) собирательное боярь; память его сохранилась в древнечешском bujary – храбрый, удалый; bujarost – храбрость, удальство. Bujary составлено из двух корней: буй — храбрый, безумный;; яр, ярый.

Как буква γ в новогреческом μπογιάρος, так буква л в болгаро-сербском боляре есть не что иное, как евфоническая вставка. Сербы говорят србин и срблин; река Barbana в Далмации ныне Bojana и Boljana и т. д. К нам форма болярин перешла вместе с книгами Св. Писания от болгар.

Броня. «Наши брони не одно ли с шведским brynior?», – спрашивает Погодин. В самом деле, в средневековых германских документах встречаем слова: «Brunea, brunia, bronia – lorica». В древнейшем Евангелии Отфрида (нач. IX века): «Ist uns thas girusti, Brunia alafesti». Слово brunia, bronia, не имеющее корня в германских наречиях (ибо его этимология от британского bron-mamma более чем сомнительна), вероятно, проникло в Германию славянским путем. У чехов břn – панцырь; broń – по-польски оружие; bronić – защищать; у нас – бронити и боронити.

Вервь. Взятое в смысле округа слово вервь означает еще и ныне у крестьян Архангельской губернии поземельную меру 850 квадр. саж. Веревками и жердьми мерили все в мире народы. Гейзерих делил веревкой землю. Побежденная Нормандия размежевана по веревке Роллоном. Что такое: de pratis duodecim worpal, спрашивает Гримм. He наше ли славянское вервь? cрвн. «от Елизара шло пять вервей, а другая пять вервей шла от Онтона».

Весь. «Въ оньже аще (колйждо) градъ или весь внидете, испытайте, кто в немъ достоинъ есть». Wes по-чешски, wieś по-польски, vás по-краински – деревня, село. Смерды-владельцы в Богемии назывались wiesnicy, villani.

Вира. Г. Срезневский указывает на хорватское вира — вольная оценка, вольный переход; завирити — обязать задатком или залогом; веровати — обвинять, в Записке о правах дубровницких купцов (XIII—XIV века). В самом деле, по смыслу вира и вина однозначущи в русской юридической терминологии; вместо мыта списки Воскр., Ник. и Соф. читают вины: «Не платить вины нивчемже». В Лавр. сп. о русских детских под 76 г.: «Они же много тяготу людемъ симъ створиша, продажами и вирами»; Радз. и Троицк., читают: «винами». «Обычай откупаться за убийство существует в Черногории и доныне, – говорит Булгарин, – это называется: послать на веру».

Напрасно, стало быть, к тому же и в ущерб самой себе относит норманнская школа слово вира к перешедшим будто бы к нам из Скандинавии. Карамзин указывает на шведское оrа; но оrа (у датчан ore) означает не пеню, а монету или часть денежного фунта; да и едва ли переход формы оrа в русское вира будет согласен с законами строгой лингвистики. Погодин приводит германское слово wehrgeld (в древнегерманских памятниках wiregildum, wirgildum, wirgildi – wirigelt, wirgelt); но это слово не встречается ни в простой, ни в составной форме в скандинавских законах, за исключением vereldi. Техническое выражение древнескандинавского права для пени – bot; в древнешведских законах mordgiald, sporgiald. Сага Олафа Тригвасона передает русское вира скандинавским bое-tur. Вира, если допустить ее происхождение от германского wirgelt, указала бы не на сношения Руси с норманнами, а вендских славян с германцами и Руси с балтийским Поморьем.

Волхв. У скандинавов Alfve. «Се волсви отъ востокъ приидоша во Iерусалимъ». В истории взятия Трои: «Класъ (Калхасъ): низокъ, тонокъ, чистъ, седъ главою и брадою кудрявою, и вълховъ и кобникъ хитръ». Черноризец Храбр: «А персомъ и халдеомъ и асиреомъ звездочьтение влъшвение, врачевание, чарованиа и все хытрость человеча». В Супрасльской рукописи XI века: «влъхвовате и влъхвь».

Вено. У Погодина от скандинавского Vingaef. На древнесакском morgen gifa. Источники польского права употребляют выражения: dos, donatio propter nuptias, parapherna; в польском переводе: wiano, danina, dziedzina wzelka, wyprawa. Чешское право знает wěno и dziedziny wienne. В силезском праве: Dothalicium propter nuptias, quod vulgariter Wyeno nuncupatur».

Гривна. «Что за слово гривна? – спрашивает Погодин. – Оно употребляется в разных славянских наречиях и встречается в славянском переводе Библии, но давно ли? есть ли оно в древних списках?». Воцель производит слово гривна от гривы, санскр. griwa. В древнепольском праве grzywna означает марку. У литовцев: «Griwina – marca, quae 20 grossos».

Грид, гридьба, гридин. Мы находим у Круга особую статью о гридьбе при первых русских князьях; он производит русские гридъба, гридин от Hirdmenn’oв, телохранителей скандинавских конунгов.

Совершенно правильно относит г. Срезневский слово гридь к всеславянскому громада, у хорутан грида, означающим собрание людей, дружину. Гридити — быть в сборе. Подобно князьям, города имели свою гридь или гридьбу.

«И новгородьци… идоша съ княземъ Ярославъмъ, огнищане, и гридьба, и купци». «Онъ же (Мстислав Ростиславич) приеха Ростову, совокупивъ ростовци и боляре, гридьбу и пасынкы, и всю дружину, поеха къ Володимерю». Гридь, стало быть, то же, что стража, дружина; гридин от гриди. На Руси это древнеславянское слово отозвалось во множестве личных и местных имен: «…У Олешки да у Гриди у Никитиныхъ детей»; деревня Гридинское, Гридское болото, деревня Гридино. Гридя Мельников. Гридко Возило. У чехов в грамоте 088 г. Grid; под 026 Gridon; под 055, Gridata.

Коляда. Как слово коляда, так и обряд колядования существуют у всех славянских племен; этого одного уже достаточно для полного опровержения предположения Круга о происхождении коляды от скандинавского Jolessen. Круг замечает, однако же справедливо, что это слово не имеет корня в славянских языках, но заключать отсюда о его скандинавизме невозможно, не доказав предварительно: ) что слово коляда и обряд колядования не существуют на Руси, ни у прочих славянских народов до второй половины IX века, т. е. до призвания варягов; 2) что языческий обряд колядования, вместе со словом коляда, перешел к чехам, сербам, ляхам, краинцам, хорватам и пр. или от скандинавов, или от онорманившейся руси. Слову коляда приискивали и другие этимологии; его приводят обыкновенно в связь с латинским calendae, французским chalendes; и действительно, нельзя не признать сходства между обрядом русских святок и языческими каландами Древнего Рима и христианскими средних веков. Между тем, уже общность обряда колядования у всех славянских народов указывает на источник древнее римского; выводы лингвистические подтверждают предположение г. Буслаева о следах древнейшего геродотовского предания в обрядах и повериях, справляемых на празднике коляды; и слово, и отчасти сам праздник от древнегреческого источника. Существенная особенность колядования состоит в хождении славить; святочных песен – в припеве слава. В одной из древнейших этих песен сохранился в своей первобытной форме древнегреческий припев, соответствующий нашему переводному слава. Я выписываю эту песню, представляющую поразительное описание древнеэллинского вакхического жертвоприношения.

За рекою за быстрою, ой калиодкаЛеса стоят дремучие, .................В тех лесах огни горят,Огни горят великие.Вокруг огней скамьи стоят,Скамьи стоят дубовые;На тех скамьях добры молодцы,Добры молодцы, красны девицыПоют песни калиодушки.В средине их старик сидит;Он точит свой булатный нож;Возле его козел стоит.

Теперь, что такое припев: ой калиодка; что такое: песни калиодушки? Я думаю, не что иное, как греческий припев – ώ μαλή ώδή. Известно специальное значение слова какое, в древнегреческом язычестве. Припев ώ μαλή ώδή отражается в названии празднества лаконской Артемиды. От греческого ώ καλή ώδή – наши ой калиодка, песни калиодушки; от καλαοιδία – общеславянское коляда, песнь славления.