Пышка (ЛП) - Archer

сухо говорит мужчина. — Это не совсем та киска, которая нужна здесь.

— Мэлоун, — рычит Девлин на мужчину.

Мэлоун прав, но что мне было делать? Мама пошла и залетела. Мне даже кошку нельзя заводить в приюте. Не говоря уже о куче котят. Одна из причин, по которой мне нужна работа, заключается в том, что так я могу найти нам собственное жилье до того, как они попытаются заставить меня отказаться от неё. Я не позволю этому случиться. Я сделаю все, что потребуется, чтобы сохранить мою пушистую малышку.

— Она толстая, — бормочет Мэлоун.

Я задыхаюсь. О нет, он не просто назвал мою малышку толстой.

Не знаю, что на меня нашло. Прежде чем понимаю, что делаю, моя рука приходит в движение. Я бью его прямо по лицу.

Упс.

Глава 3

Девлин

Я не могу сдержать смех.

Мэлоун выглядит совершенно потрясенным, а девушка подносит руку ко рту, будто в ужасе от того, что сделала.

— Я-я… — она отступает и поднимает руку, как бы защищаясь.

Я перестаю смеяться.

— Тебя уже били, не так ли? — Я поворачиваю её, чтобы она оказалась лицом ко мне.

Мэлоун сердито смотрит на меня через плечо.

— Кто тебя бил? — Проходит всего секунда, а меня уже трясет от ярости. Кто, чёрт возьми, поднял руку на эту девушку?

— Она не толстая. Она беременна, — она наклоняется и берёт серую кошку. — Вот почему я назвала её Мамой.

— Я задал тебе вопрос, — я не дам ей сменить тему. Не с таким серьезным вопросом.

Она вздыхает и зарывается лицом в кошачий загривок.

— Неважно.

— Это важно для меня, — я вижу, что это будет нелегкий разговор для неё. Но, полагаю, не смогу винить её. Она не знает меня, не знает моих намерений. Блядь, я даже не знаю, кто она. Я просто не мог позволить ей упасть.

Всё во мне взывало к ней, и я просто действовал инстинктивно.

Мэлоун указывает на свое лицо с выражением «ахуеть, не могу поверить, что она ударила меня», что грозит снова рассмешить меня.

— Ты в порядке, — я указываю на дверь. — Иди, скажи Алонсо, что ему больше не рады в моем клубе.

Его глаза расширяются.

— Ты слышал меня.

— Ага. Да, я сделаю, — он тянется к двери.

— Если он создаст проблемы, приди ко мне.

Мэлоун смотрит на девушку, потом на меня, прежде чем уйти. Он, наверное, в таком же шоке, как и я. Черт, на меня не похоже, чтобы я действовал необдуманно. Такого никогда не было. Но эта девушка другая. Ей не место здесь, не в этой яме красивых женщин, похотливых мужчин и грязных денег.

— Как ты здесь оказалась? — Я поднимаю её подбородок, чтобы она посмотрела мне в глаза.

— Мне нужна была работа.

— Ты танцуешь?

Она начинает улыбаться, выражение её лица невинное и милое. Это как восход солнца или что-то в этом роде. Обычно я назвал бы это чушью, но смотря на неё, я понимаю, почему мужчины писали сонеты и оды женщинам, которых они обожали. Эта девушка — одна из тех женщин, которым нужно поклоняться.

— Я люблю танцевать. Это мой единственный талант.

— Я ни на секунду в это не поверю.

— Нет? — она наклоняется и расстегивает туфли, и остаётся босиком.

— Я верю, что ты отличная танцовщица. Я бы очень хотел увидеть, как ты танцуешь для меня.

Её щеки становятся ярко-алыми.

— Но Вы сказали, что я не буду танцевать на сцене из-за…

— Нет, — я не могу описать отвращение, которое возникает во мне при мысли о том, что другие мужчины смотрят на неё, хотят, желают её так же, как я. — Ты будешь танцевать только для меня.

— Так вот как я буду Вам помогать? — она спрашивает, затаив дыхание, но я не упускаю подозрения в её тоне.

— Я не собираюсь заставлять тебя танцевать для меня, если ты об этом, — я отступаю от нее, давая ей пространство, хотя это последнее, что хочу сделать.

— Вы не хотите, чтобы меня видели другие люди, — она поднимает руку и вытирает глаза. — Понимаю. Этот парень…

— Он гребаная свинья. Кусок дерьма, прилипший к подошве моего ботинка. Это всё, что он есть, и всё, чем когда-либо будет, — я не собирался звучать так свирепо, но она не дает мне шанса успокоиться.

Она просто смотрит на меня своими глубокими карими глазами, теми, что зацепили с того момента, как я посмотрел в них.

— То, что он сказал, было грубым, глупым и настолько чертовски неправильным, что я не знаю, с чего начать.

— Значит, Вы… Вы не считаете, что я слишком тол…

— Нет, — я хочу убить Алонсо за то, что он это сказал. Но то, что она говорит — другое. Не хочу, чтобы она чувствовала такую боль, только не из собственных уст. Не тогда, когда я чувствую ее подступившие слезы, боль, которую причинил ей этот идиот. — Ты будешь танцевать для меня. Точка. Ни для кого другого.

— Хорошо. Ладно. Думаю, это нормально, — кажется, она немного смущена, но кивает и кладет кошку обратно в сумку. — И что же мне делать? — Она осматривает мой кабинет.

— Ты сделала достаточно сегодня. Я отвезу тебя домой.

— Нет, — быстро говорит она.

— Нет?

— Я имею в виду, эм… то есть. Нет, сэр.

Оуу, блядь. Когда она назвала меня «сэр», мой член подпрыгнул. Он уже стоял по стойке смирно, но это слово, сорвавшееся с её губ, снесло мне голову. Она хоть представляет, какой властью обладает надо мной прямо сейчас? Я на грани.

— Извините. Не хочу показаться грубой, — она прочищает горло. — Просто я не хочу терять свои деньги за ночь.

— И не потеряешь, — я подхожу к двери. — Пойдем. Говори адрес.

— Я могу добраться домой сама.

— Уверен, что можешь, — я открываю ей дверь и беру сумку с кошкой внутри. — Ты приехала на машине?

— Нет, на автобусе.

— Откуда?

Она колеблется, затем выходит из моего кабинета.

— Я просто поймаю машину. Не беспокойтесь.

Ох, беспокойств хватает. Особенно, когда она так одета и когда мой член так тверд, что чертовски болит.

— Боюсь, что теперь, когда ты мой личный помощник, мне нужно будет иметь возможность связаться с тобой в любое время.

— Хорошо, у меня есть телефон. Просто позвоните мне, — её бедра покачиваются, когда она идет передо мной. Её пухлая задница чертовски аппетитная. Её изгибы, то, как она двигается — она чертова богиня, и совершила ошибку, зайдя в мой клуб. Я не могу отвести взгляд. И я, черт возьми,