О налогах и не только - Алексей Бессонов

– А от того, что я его позабыл, – хохотнул Шон, опускаясь, наконец на твердь земную. – Здорово, кум! Впрочем, ты погоди обниматься, у меня тут дело срочное. В общем так, – и дракон осторожно вынул из раструба своей перчатки вконец обомлевшего Толстопузика, – это вот ученик нашего полосатого мудреца Жирохвоста – говорит, будто послал его учитель, так как на южной границе появились братья-мытари.

– Что? – неприятно поразился барон.

– Вот то. Я не думаю, что Жирохвост стал бы поднимать тревогу из-за пустяков. Нужно принимать меры.

– Котенку – молока со сметаной! – вскричал барон, бережно взяв на руки Толстопузика, который, позабывши про все на свете, немедленно повернулся пузом кверху и замурчал. – Главного бухгалтера – ко мне, с документами.

…Кое-как замазав нашедшимся в походной аптечке йодом задницу брата Воровия, вся троица последовала дальше. Братья Украдовер и Жульман, так же пострадавшие от неожиданной атаки зловещего представителя кошачьих (Украдовер готов был поклясться, что то была пантера, Жульман же, на метр брызгая слюной, доказывал, что на них напал невесть откуда взявшийся снежный барс!), кряхтели и опасливо поглядывали по сторонам, не зная, чего теперь и ждать – за каждым поворотом им чудились полчища голодных тигров. Воровий молчал, так как напавшего на него зверя он по понятным причинам видеть не мог, однако же ощущал, что каждый шаг дается его разодранному заду с некоторым трудом.

Через некоторое время впереди показались черепичные крыши пейзанской деревушки. Дорога вдруг приобрела гладкое асфальтовое покрытие, сильно запахло сакурой и зреющим до срока кальвадосом.

– Живут, сволочи, – промычал себе под нос брат Воровий, оглядывая ладные двухэтажные домики с острыми крышами, тонущие в белом цветении садов. Там и сям под ногами валялись мелкие яблоки, груши и давленые вишни, которыми гнушались даже свиньи, в изобилии бродящие вдоль пейзанских заборов.

Остановившись у первых же с краю ворот, Воровий с силой застучал в крашеный зеленой краской металл:

– Эй, хозяева! Недоимки есть? Отвечай, говорю! Налоги плачены?

– Что там за скотина дубасится? – раздался недоуменный бас откуда-то сверху. – Марфа, глянь, что за уроды в калитку лупят? Звонка нет, что ли?

На стук брата Воровия калитку распахнула могучего телосложения баба в топике и короткой юбке, с золотым монисто, горизонтально лежащим на груди.

– Те чо, убогий? – поинтересовалась она, смерив мытаря презрительным взглядом.

– Недоимочки за кварталец имеются? – поинтересовался Воровий, ловко доставая из-под ризы кожаный с бриллиантами органайзер.

– Че-во? – удивилась баба. – Недоимки? Да пошел ты…

– Марфа, слей им помои, – посоветовал все тот же бас сверху.

– Сам слей! – рявкнула Марфа.

– Не могу, – стоически ответили ей, – у меня комментарии к Конфуцию. Некогда.

– Короче, – решила пейзанка, – дом старосты – третий с того краю. Вот до него и шлепайте, а мне с вами недосуг.

Брат Воровий постоял перед захлопнувшейся калиткой, потом резко развернулся и, махнув рукой остальным, зашагал по улице.

– Посмотрим еще, – прошептал он.

Достопочтенный Воровий не знал, конечно, что из-за ближайшего куста малины, упрямо вырвавшегося под забором на улочку, за ним пристально следят недобрые желтые глаза Жирохвоста. Поглядев, как троица мытарей шествует в направлении старостиного домика, суровый кот коротко мявкнул, и к нему тотчас же подбежали два молоденьких поросенка, давно уже заметившие появление в селе известного учителя.

– Вот что, ребята, – скомандовал он, не интересуясь даже их именами, – а ну-ка позовите мне старика Мэтровича, да быстро. Я пока здесь его подожду.

– Ясно, господин Жирохвост! – отрапортовали поросята и бросились по улице.

Не успел Жирохвост как следует вылизаться, а поросята уже вернулись вместе с могучим старым хряком Мэтровичем, молочным братом известного Партизана, давно обретавшегося в замке.

– Привет тебе, мудрец, – хрюкнул Мэтрович. – Что привело тебя в наши края?

– Собирай народ, старик, – глядя хряку в глаза, распорядился мощный кот. – Дело есть…

Троица странствующих мытарей, не утруждаясь уже заглядывать в иные дома, двигалась к обиталищу деревенского старосты. Найдя оное не столько по счету, сколько по скромной бронзовой табличке на калитке, брат Воровий приосанился и нажал на пуговку звонка. Некоторое время спустя – братия впрочем, заскучать все же не успела, – калитка распахнулась и все трое узрели окладистого вида старца в длинной холщовой рубахе, что-то жующего. Борода старосты доходила до пупа, а брови его отличались такой густотой, что и глаз-то не разглядеть.

– Чем могу? – гулко вопросил патриарх, внимательно разглядывая непрошеных гостей.

– Странствующие мытари, – выпятил грудь брат Воровий. – Орден «Внезапных проверяющих». Недоимки за квартал имеем?

Староста задумчиво поскреб за левым ухом.

– Голодные, небось, с дороги-то? – поинтересовался он.

– Ох-х… – помимо воли вырвалось у брата Жульмана.

– Да вы заходите, – улыбнулся староста. – У меня там еще похлебочки гороховой осталось немного. Как раз на троих…

– Увы, – сдержанно поморщился Воровий. – Вам, уважаемый, следует знать, что всякий, вступающий в наш орден «Внезапных проверяющих» дает строжайший обет не вкушать ничего, окромя жирной пищи и коньяков. Вот если б вы предложили нам шницелек под «Араратик», тогда еще, быть может…

– Лососинку тоже можно, – пискнул брат Украдовер.

– Да и икорочку по уставу дозволяется, – осторожно добавил Жульман.

– Только зернистую, – строго перебил его Воровий. – Ни в коем случае не паюсную! И то по четвергам.

– Ну, – нисколько не смущаясь, хмыкнул староста, – деликатесов не запас – не сезон нынче. Могу кальвадосу накапать – будете?

– Вы нам лучше – документики! – проговорил брат Воровий, воздевая свой скромный органайзер.

– Дык пройдемте, – охотно согласился староста и даже посторонился, пропуская гостей во двор.

А в замке тем временем шла задушевная беседа. Невзначай прилетевший в имение Кирфельд дракон оказался отнюдь не случайным гостем, а давно ожидаемым г-ном Клизьмуком из Канева по прозванию «Огненный клистир», приходившимся Шону не кем-нибудь, а самим кумом. Так как гостя ждали уже давненько, барон оказал ему в отсутствие Шона всевозможные почести, усадил за стол и велеть раскупорить старые бочки перцового – да и Клизьмук прибыл, понятное дело, не с пустыми руками.

Пока ждали бухгалтера, Шон успел откушать штрафную и неожиданно пришел в достаточно благодушное настроение.