Планета любви - Ольга Соболевская

И да — он умел читать мысли, я узнала это еще в первый день… «А не пойти ли нам гулять на Горьковскую?» — громко подумала я, и НВ мне ответил: «Нет, только не на Горьковскую!». «Как Вы так можете», — пожала плечами я. С НВ я быстро разучилась удивляться.

НВ отличало редкостное обаяние. Это было обаяние юного мальчика, милого, но иногда довольно жестокого. Иногда то, что он творил, было бы дико, странно, да и местами отвратительно для взрослого 46-летнего мужчины, с высоким давлением и морщинами, но для меня он был рыжим голубоглазым мальчиком, пахнущим нежностью и чем-то безумно приятным, на этот запах не повлияли ни курение, ни годы алкоголя и наркотиков. Рыжие волосы, худое тело, ноги — как у балерины. Я гладила эти золотисто-рыжие волосы, среди них — совсем чуть седины, время пощадило.

— НВ, мой солнечный мальчик, что будет, когда Вы поседеете? Я буду страдать… МММ?

— МММ… Ольга. Викторовна, я буду краситься.

А сквозь это очарование проступали какие-то совсем непонятные для меня черты.

У НВ были довольно странные принципы. Не вязавшиеся с его интеллектом, адекватностью, да и декларированной любовью к людям. Хотя какая там любовь. «Странных нет в принципе, есть плохие или хорошие… Кстати, я всегда считал, и это мой маленький принцип, что хорошим — хорошо, а х*** вым — х***ево». К какой категории себя причислял НВ — я так и не поняла. «Ещё чтобы сделать человеку хорошо, надо сделать х***ево, а потом сделать как было».

Не могу даже сказать, что НВ искренне любил котиков. Любил скорее на расстоянии, ибо своего кота и больших улиток сдал маме на дачу. Так проще.

Вначале мне казалось даже забавным, что он, как ребенок, перекладывал ответственность за себя — на других, в том числе — на меня.

— Ольга Викторовна, вот вы сейчас уедете, а я, я — что буду делать — сидеть и это крутить? Мне будет скучно без Вас. — И НВ ловко и привычно крутил на руке железный кастет.

Как-то раз НВ напился особенно сильно. По нему это почти никогда не было заметно, но тут утром выглядел он более чем обычно «не очень». Я его проводила на помойку и вскорости ушла на встречу с клиентами. Доехав, НВ «оборвал» мой вотцап.

— Ольга Викторовна, как Вы могли отпустить меня в таком состоянии? И за руль? О чем Вы думали, я мог не доехать! И НВ высылал мне видео — «размышления на помойке у дохлой крысы Машки», и это мне казалось очень трогательным. Хотя, что он «взрослый» — конечно, напомнила.

Еще до встречи, когда мы переписывались, у меня сложилось ощущение, что меня «испытывают на прочность». Да НВ этого и не скрывал. Жесткий выпад в мой адрес и внимательный взгляд… — «Ольга Викторовна, я проверяю, как вы реагируете, и как и что можно с Вами». И так было довольно часто, НВ проверял меня, а я его твердо осаживала. Пока я была сильная и уверенная, он останавливался всегда. Я же сразу же приучилась не расслабляться до конца в его присутствии, всегда была «в тонусе» и встречала его как прирученного, но все же опасного зверя, который в любой момент может напасть.

К тому же НВ был манипулятором. У меня было ощущение, что забытую книжку о подобных переговорах я изучала на практике довольно часто. Манипуляции были, казалось бы, безвредные и, использовались в основном как «уход от темы». Ну не хотел он что-то отвечать или делать — и вдруг на мой вопрос следовало, например, такое: «Ольга Викторовна, а что это за употребленное Вами слово, извольте дать точное определение, что оно значит… не смотрите в словарь, точное не можете? Что значит — примерное? Вы используете слова, значение которых Вы не знаете, и после этого кем Вы себя считаете? Что Вам дали Ваши образования? Из какой деревни Вы приехали?» — подобное было одним из самых мягких приемов. Кстати, в некоторых случаях — например, на значение слов — у НВ была прекрасная, просто энциклопедическая память.

Меня это восхищало. Боже, какой умный у меня мужчина! НВ же был не просто природным манипулятором, он еще изучал НЛП, будучи начальником отдела маркетинга крупной фирмы, а еще он умел читать мысли… Противостоять и получать ответы от него в таких разговорах было невероятно сложно и очень интересно. Я на него не обижалась: то ли он меня щадил — то ли мне было очень хорошо.

При этом — тогда— я ему безоговорочно верила. Мне предельной честностью казались даже эти манипуляции — это была некая тень, изнанка, которую не таясь показывали мне.

С ним было весело, даже когда он мрачно бурчал, что мир его не устраивает. Интересно. Неожиданно. НВ много рассказывал о своем прошлом, знал и пережил он много необычного. Рассказывала и я, а НВ всегда очень внимательно слушал.

Я с ним много смеялась… Странно, но при умении прекрасно и едко шутить — НВ никогда не смеялся. Не смеялся даже от травки. И только изредка улыбался, в основном во время любви.

Друзей у НВ не было. По его словам — умерли почти все, с остальными общался раз в год по телефону. Но были у НВ какие-то странные знакомства — в основном не счастливые, побитые жизнью, запутавшиеся люди. С ними НВ долго обсуждал их проблемы по телефону, иногда посылал мизерные суммы и давал «добрые советы». В некотором роде он был «вершителем судеб». Как-то он сказал: «Я их наставляю на путь истинный!» А на мое «зачем Вам это все» ответил: «Люди ко мне тянутся». …Я же никогда не верила в доброту и «христианские ценности» НВ. В переписке до знакомства это безусловно присутствовало, но в реальности он был довольно злым мальчиком.

Еще у НВ была пара знакомых психологинь с сайта знакомств; по словам НВ, они тоже с ним «советовались». Как-то он обмолвился, что знакомились с ним за последние годы в основном именно психологи, но личные отношения не завязывали. Говорили: «Вы очень интересный человек, НВ, но у Вас очень много проблем». «Ну и дуры», — думала я.

Надо сказать, НВ умудрился еще двадцать лет отжить с женой и родить двух двойняшек. Сбежала жена четыре года назад, причем окончательно и навсегда. Жену, по его словам, НВ любил и после развода — долго болел.

— Вы знали, что разведетесь? И