Последний ученик магистра - Сергей Корж

Что сказать? Кто рыбак, понимает: нет рыбы, которую невозможно поймать. Нужна лишь подходящая приманка. Возвращение домой – разве это не стоит усилий? Жертв? Я не просто клюнул наживку, я ЗАГЛОТИЛ ее!

Маг тем временем продолжал:

– Орки пойдут по моему следу, не скоро, но найдут место выхода из портала, тем более там остался лежать заговоренный наконечник. А там их будет ждать «дерево-страж». Это тоже одно из моих последних заклинаний. Чем больше орков придет, тем больше удобрения получит дерево, тем сильнее оно будет становиться. Ох и долго шаманам придется ждать своих охотников. Но к делу. Ляг на спину, открой глаза, посмотри на небо, выбери себе первую попавшуюся звезду и перемести ее огонек к своей Искре. Представь себе, что твоя Искра – это костер, а ты подбрасываешь в него ветки. Каждая звезда – это ветка, ты должен ощутить в себе с каждой веткой прибавление Пламени.

– Магистр, а вы знаете, что каждая звезда в небе – это чье-то Солнце. Точно такое же, как и то, что греет своими лучами вашу планету. Кстати, как вы зовете свое Солнце? А планету?

– Читай энциклопедию, ученик, раздел «Астрология и астрономия», там все есть, а теперь займись своим костром, ему катастрофически не хватает дров. И не переживай, утром проснешься отдохнувшим, бодрым, полным сил.

Целую ночь, как мне показалось, я таскал эти звездочки себе в костер, на двухсотой я заснул и проснулся утром действительно отдохнувшим и бодрым, быстренько позавтракал, погрузил свой немудрящий скарб в лодку, столкнул ее и поплыл по течению.

Лодка попала на фарватер, ее подхватил поток, и она поплыла себе не спеша, я же, разлегшись на ветках своего лежака, привязал воблер к леске, леску к сиденью, а сам принялся читать энциклопедию. За неделю, пока я доплыву до города, мне нужно узнать очень многое, в первую очередь законодательство королевства, во вторую – финансовое дело. Кстати о деньгах, совсем не сложно: сто медяков – серебряк, сто серебряков – золотой. Для сравнения, мера мяса (приблизительно килограмм) стоила медяк, корова – три серебряка, поросенок – восемь медяков. Мера зерна (десять кило) стоила пять медяков, хлеб-каравай (трехкилограммовый калач) – два медяка. Комната для дворянина в гостином дворе провинциального города – серебряк в месяц, в столице герцогства – три серебряка, в столице королевства – пять серебряных монет, а вот еда стоила везде одинаково. Налог с дохода – барону, он – графу, тот в свою очередь герцогу. Герцог – королю. Пять герцогов, все родственники короля. За бунт против короны, независимо от положения, богатства и родства, единственное наказание – смерть.

Рабства как такового в королевстве не было, но должники отрабатывали свои долги чуть ли не пожизненно, но не более двадцати лет, и только в одном поколении. На дорогах разбойничали, в городах воровали, но все как-то без излишней злобы. Смертная казнь для злодеев применялась редко, ее надо было заслужить на каторге минимум годом ударного труда.

Магическая академия была в столице королевства. В нее брали с двадцати лет как вполне сформировавшуюся личность, осознанно идущую по трудному пути раскачки Искры, зубрежа заклинаний и визуализации стихий. Университеты существовали в каждой столице герцогства, в них попадали только отличники учебы, закончившие обучение в начальных школах для детей в каждом баронстве и графстве. Туда попадали самые толковые и сообразительные.

Армия и флот. Университеты заканчивали дворяне и самые умные из простонародья, первые шли в армию, вторые на флот. Постоянное соперничество во всем – в знании этикета, во владении оружием, отбить девушку у соперника, перепить его в пьянке, вызвать на дуэль и покрыть соперника мелкими порезами, обескровив его, – считалось высшим шиком среди молодой королевской элиты.

Наконец, церковь. Как же без нее. Как ни странно, во всех королевствах было единобожие, и высшим почитаемым существом было Солнце. Звали его на местном языке Праматерью всего сущего. Понятия «планета» не существовало. Также почитали и Землю – по ней ездили, на ней строили, ее пахали, за нее умирали, в ней заканчивал свой земной путь всякий родившийся. Землю называли Праотцом. Эти два культа Солнца и Земли были самыми популярными. Существовал и пантеон богов помельче, все они прекрасно уживались между собой. Храмы находились на самообеспечении, платили в казну налог и занимались первичным просвещением, лечением и совершением обрядов – посвящения Праматери младенцев, бракосочетания пар, отпевания и кремации после смерти, поэтому кладбищ не было, было ритуальное сожжение. К покойнику приходили с последним подарком – поленом, а на заднем дворе церкви существовало специальное место для кремации, покойника сжигали, прах развеивали, но не весь, часть его собирали в горшок, в него досыпали землю и высаживали многолетний цветок. Уход за этими цветами и был данью памяти об усопших родичах. В народе эта процедура называлась «уход к Праматери».

Цена на услуги священника была установлена столетия назад и с тех пор не менялась – два медяка. Нищета начиналась тогда, когда в кармане не оставалось и двух пятаков священнику на отпевание.

В королевствах существовали гильдии. Ремесленников, по интересам, купцов по состоянию, магов по наличию Искры. Каждый одаренный обязан был принести клятву стихиями гильдии и королю. Приставка «ван» в имени говорила о наследном дворянстве, «тан» говорила, что человек простолюдин, но окончивший университет. Даже король носил титул «ван», но, как говорится, он был всего лишь первым из дворян, и не более.

Священниками, посвященными Праматери, были исключительно женщины, Земле, естественно, мужчины, и те и другие имели право на семью и, как правило, были многодетны. Доходы с ритуалов делились пополам, половина уходила в казну, половина оставалась священникам. Из этой половины половина шла на нужды деревни, а именно устройство трех праздников: весной, после сева, праздника Праматери, осенью, после сбора урожая – Праотца-Земли, и дня рождения короля. Как ни странно, но короли рождались только зимой.

Церковь была в каждой деревне одна, в городе – в каждом квартале. Вид церкви, внутреннее убранство, одежда священника – все было строго регламентировано и подчинялось линии «Строгая аскеза». Во всем. В пище, одежде, удобствах. У священников был свой университет, учиться в котором мог каждый, будь он дворянин или простолюдин. По окончании семилетней учебы послушник направлялся на семилетнюю практику в сельские церкви, по окончании практики одни восполняли естественную убыль священников, другие строили новую церковь. По закону любое поселение начинается с церкви. Сначала строится храм, потом вокруг него, по единому для всех поселений проекту, селятся крестьяне, ремесленники, отставные воины.

Что-то дернуло лодку, я закрыл энциклопедию, глянул на карту – я был единственный человек на двадцать верст, так я примерно определил радиус действия «радара». Леска! Она-то и послужила причиной рывка, ну не она, а рыба, решившая полакомиться наживкой. Представляю ее ощущения: заглотала сверкающую безобидную рыбешку, а та вдруг стала рвать ей внутренности. Метрах в десяти из воды выпрыгнула большая рыбина, дергаясь на крючке и пытаясь, видимо, выплюнуть сумасшедшую рыбешку. После получасовой борьбы рыба сдалась и обреченно позволила себя вытащить в лодку.

Наш судак, а на языке королевства – чорон. Кстати о языке, его знание я получил в момент, когда заклинание «последний помощник» оценило мои параметры и признало достойным звания Последнего Ученика. Амулет, брошенный магом сквозь время и пространство, выбрал меня из сотен проезжающих той дорогой, активировал переброс, вот тогда-то я и получил знания местного языка и еще пары наречий, которыми обладал на тот момент сам магистр. Как получилось с моторикой лицевых мышц, не знаю. Вроде и на Земле нас не сильно выворачивало, когда мы говорили по-английски. Итак, чорон.

– А давай-ка, друг чорон, мы попробуем тебя на вкус, – пробормотал я вслух.

Приглядев пологий песчаный берег с редким кустарником, я направил лодку в маленькую бухточку. Освободив и смотав снасть, почистил рыбу, нарезал кусками, черпанул воды котлом из реки и поставил на костер. Долго ли вариться рыбе? Соль, лист какой-то травы, по запаху очень похожей на лаврушку, горсть пшена, и вуаля – садитесь жрать, пожалуйста.

Поел, остатки кулеша положил в лодку, накрыв котел листом какого-то лопуха. Плыть дальше сегодня я не собирался, торопиться пока было некуда, знаний для спокойного вхождения в общество недостаточно. Поэтому «учиться, учиться и еще раз учиться». В два приема вытащил лодку на берег и с помощью небольшого бревна, найденного тут же на берегу, придал ей горизонтальное положение, натянул тент из плотной ткани, нашедшейся во втором мешке, завалился на лежак и открыл энциклопедию. Странным образом, но раз прочитанное накрепко запоминалось.