Да будет воля моя - Дженнифер Бенкау

Солнце работает половину дня в страховой компании, однако ее настоящим призванием является маленький «Интернет-шоп», через который она продает сшитые ею самой, да к тому же с большой любовью, обложки для книг, сумочки для мобильных телефонов, наволочки для подушек и трогательных плюшевых зверушек, с которыми она по отдельности прощается, прежде чем послать их покупателю. Дерия не может объяснить себе, почему у такой притягательной и яркой личности, как Сузанна, нет кучи подружек, как у Кэрри из «Секса в большом городе». Вместо этого Солнце держится за Дерию, которая рядом с ней чувствует себя, словно луна – бледная и холодная. Это не мешает и не смущает Дерию. Нет, она даже вынуждена признать, что чувствует себя очень уютно в приятном тепле Солнца.

– И что же ты собираешься делать со всеми этими фруктами? Разве ты никогда не слышала об опасном шоке от витамина С? Или о гипервитаминозе?

– Будь сильной! Я купила их для тебя. Я хотела принести их тебе. – Солнце бросает Дерии один из апельсинов и вместе с ней поднимается по лестнице на первый этаж, в квартиру Дерии.

– Прогноз погоды угрожает нам целой неделей затяжных дождей, и я подумала, что смогу сделать нам пару смузи типа «Грипп – нет, только не для меня».

– Очень приятно, что ты думаешь обо мне.

– В своих собственных интересах, – улыбается Солнце. – Дело в том, что мне нужен твой совет. И, кроме того, у меня сломался миксер. У тебя же есть?

– У меня есть миксер для пюре. Кажется.

– С ним тоже можно поработать.

Дерия открывает дверь, снимает туфли и заносит свои покупки и покупки Солнца в кухню, прежде чем снять пальто и тщательно, без складок, развесить его на плечиках. Кот по кличке Один приветствует их мяуканьем и так настойчиво трется о ноги, словно хочет сбить ее с ног.

– Ты – зажравшееся белое чудовище, – ласково ругает она кота. – Неужели ты всерьез думаешь, что получишь ужин вот так сразу? Солнце, хочешь кофе, прежде чем мы займемся фруктами?

Солнце тоже сняла куртку, теперь Сузанна садится за кухонный стол и усаживает кота к себе на колени:

– Спасибо, нет. Ты ведь знаешь, что я не смогу уснуть, если вечером выпью кофе.

У Дерии та же история, и именно поэтому она пьет кофе.

– Меня все время удивляет, что ты приходишь из итальянского кафе и, едва попав в дом, сразу же включаешь эту ужасную штуку.

– Привычка, – отвечает Дерия и снимает чашку с тщательно вытертой полки.

– Скорее всего, это каприз, почти такой же, как твоя привычка к чистоте. Эта квартира вызывает у меня угрызения совести – когда в нее ни войдешь, все выглядит так, будто ты только что все здесь вычистила.

– Я просто люблю чистоту.

– Нет, просто у тебя нет никакого хобби.

Честность – это второе имя Солнца, и тут она редко идет на компромисс. Но у нее такой характер, что даже спорить с ней приятно.

– Пару маленьких капризов ты можешь и оставить мне… Иначе мы начнем спорить о твоей ужасной коллекции фарфоровых слоников. А сейчас я выпью кофе. На работе я не успеваю это сделать. Да и мой собственный кофе все равно лучше.

«По крайней мере я знаю, что мои чашки чистые», – мысленно продолжает она.

– Твоя хозяйка не должна допустить, чтобы ее горячий итальянский шеф с горячей кровью услышал такое, – говорит Солнце, обращаясь к Одину.

Кот переворачивается на спину и подставляет живот, и Солнце начинает самозабвенно чесать его.

– Он бы выгнал меня ко всем чертям, – шутит Дерия. – А теперь признавайся – какой тебе от меня нужен совет?

Солнце вздыхает, а Дерия знает свою подругу достаточно хорошо, чтобы предвидеть ее ответ.

– Опять речь идет о твоем брате? Ему нужны…

«…снова нужны твои деньги», – хочет сказать она, однако вовремя успевает остановиться. Она не хочет обидеть Сузанну, но такой излишней прямолинейностью легко может это сделать.

– Он попросил еще раз помочь ему… – бормочет Солнце. – Но я не знаю, действительно ли так для него будет лучше.

Дерия отставляет кофе в сторону, садится за стол рядом с подругой и берет ее за руку.

– Значит, он снова не пошел на эту терапию, да?

Сузанна качает головой и вдруг становится ужасно усталой:

– Он сочиняет, что у него не было времени.

– Но ты ему не веришь.

– Нет.

– Зачем ему в этот раз нужны деньги?

Солнце невесело улыбается:

– Чтобы отремонтировать машину. Вроде бы она уже не может ездить, а это для него настоящая катастрофа… Говорит, она ему нужна, чтобы ездить к врачу, и на терапию, и вообще куда угодно, куда ему срочно нужно. Странно только то, что вечером машина стоит перед его квартирой, а целый день ее там нет. Значит, не настолько уж она неисправна. Почему он все время врет мне, Дерия, почему?

У Дерии нет ответа, которого не знала бы сама Солнце. Не говоря ни слова, она обнимает ее. Наверное, очень тяжко наблюдать со стороны, как твоего младшего брата пожирает зависимость, а ты сама только беспомощно следишь за этим. Дерия не знает ее брата и, наверное, лишь приблизительно может представить себе, что чувствует подруга.

– Ведь у него нет никого, кроме меня, – шепчет Солнце.

Сейчас она кажется очень маленькой, Дерии хочется спрятать ее себе под куртку и защитить от жестокостей этого мира. Мира, который часто оказывается слишком грубым, холодным и безнадежным для такого человека, как Солнце.

Ее собственные заботы кажутся мелкими и сморщенными, как изюминки, перед лицом этой проблемы. Каким незначительным вдруг кажется вопрос, заметил ли ее мужчина, которого она знала еще в юности. Не все ли равно, вспоминает он время от времени о ней или уже нет?

Кого она сейчас пытается обмануть? Ведь этот мужчина наверняка Якоб.

И это меняет все.

Когда вечером она сидит за работой и пробивает на кассе покупки поздних посетителей, она снова невольно вспоминает о Якобе. Никто здесь даже в самой малой степени не похож на него, но ей кажется, что везде, куда она только ни посмотрит, сразу узнает его глаза. Обычно Дерии удается хорошо спрятаться за своей работой.

– Семнадцать евро девяносто семь, пожалуйста. У вас есть карточка скидок?

– Нет.

– Вы собираете наши баллы лояльности?

– Да, спасибо.

– И два евро три цента сдачи, пожалуйста. Приятного вам вечера.

Работа кассирши просто прекрасна для нее и ее неврозов – из-за этих самых неврозов она злится на себя, но их же и пестует, как маленьких милых домашних животных, ведь без них она бы не была собой.

Сидя за кассой или работая официанткой кафе, ей без труда удается общаться с незнакомыми людьми, улыбаться, время от времени поддерживать ни к чему не обязывающий разговор… Все это ей нужно, чтобы быть уверенной, что она просто немного странная, но вовсе не серьезно психически больная. Робкая – это да, пусть, но все же не погрязшая в социофобии. Раньше она частенько впадала в панику: ей казалось, что с ней что-то не так, что она выбивается из того русла, в котором двигаются нормальные люди. Люди искусства считаются особенно подверженными душевным болезням – она должна радоваться, что теперь уже не так близка к искусству. Но нет, она этому не рада.

За это время Дерия поняла, что хотя и попала в штопор, но все же вписалась в поворот. Ее психотерапевт утверждает это. И Солнце с этим мнением соглашается. И ее работа, во время которой она не моргнув глазом общается с чужими людьми, тоже доказывает это.

– Сорок пять евро двенадцать центов, пожалуйста. У вас карточка есть?

– Нет. Я плачу картой ЕС.

– Пожалуйста. Вставьте карточку вот сюда, введите ПИН-код и подтвердите нажатием на зеленую кнопку. Вы собираете наши баллы?

Ее работа – это шарф и шапочка, с помощью которых она согревает и хранит свое одиночество. Ее фразы – маска, которая демонстрирует улыбку, независимо от того, что за ней скрывается. Это никого не касается.

Она воспроизводит один и тот же набор фраз покупателю за покупателем, но в мыслях она уже далеко в прошлом, вернулась на многие годы назад. Раньше на каждом углу еще стояли киоски, в которых вечером или по выходным можно было купить напитки, сладости и сигареты. Она еще помнит, что всегда заказывал Якоб: пачку сигарет «Лаки Страйк» и пакетик сладостей за две марки. Якоб, который тогда еще не был уверен, превратился он уже во взрослого мужчину или остался еще юношей, почти подростком. Сейчас маленьких киосков в Дюссельдорфе почти нет – да и кому они нужны, когда все супермаркеты с понедельника до субботы открыты до позднего вечера? Дерия спрашивает себя, курит ли еще Якоб – уже тогда он хотел бросить курить – и любит ли еще жевательную резинку со вкусом вина.

Следующий покупатель кладет на транспортер «Лаки Страйк» и два пакетика «Харибо». Дерия медленно, очень медленно, поднимает глаза. Надеется. Боится. Молится.

Это может быть Якоб.

Но это не он, это подросток лет пятнадцати, и прическа у него такая же, какая была у Якоба. Однако волосы светлые, а не каштановые. И глаза синие, а не карие. Он возмущается и обзывает ее дрянью, когда она, увидев сигареты, просит предъявить паспорт… Якоб так бы никогда не сделал.