Заговор врагов - Эдуард Даувальтер

новая оппозиция существует уже несколько лет, с самого возвышения над страной нового диктатора, и что это самая многочисленная оппозиция из когда-либо бывших в большевистской партии: на XVII-oм съезде, съезде «единодушия», она была представлена, может быть, полутора тысячами делегатов из общего числа 1961 делегат. По своему составу это был съезд оппозиции. Оппозиции в маске… Съезд, по словечку, пущенному Сталиным несколько позднее, когда он кое о чем догадался, двурушников.»6

Это оказалось правдой, из 1966 делегатов съезда победителей 1108 оказались предателями, впоследствии были осуждены. Причем эта цифра не окончательная, некоторые уцелели и не были разоблачены.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЗАГОВОРЩИКИ И ШПИОНЫ

В ОГПУ

В тот период фигурой №2 в системе ОГПУ был Генрих Ягода, который уже успел засветиться в связях с правыми, о чем прямо говорилось в нашумевшей в феврале 1929 г. троцкистской листовке, где описывался разговор Бухарина и Каменева. В нем были упомянут Ягода и еще один видный чекист №3 Меер Трилиссер, возглавлявший внешнюю разведку (ИНО) и был вторым заместителем председателя ОГПУ. Они упоминались как сторонники правых. После этого Трилиссер, Ягода и председатель ОГПУ Вячеслав Менжинский написали Сталину заявление, где отрицали свое участие в делах правых.7

Вряд ли Сталин доверял этим чекистам, но он доверял Менжинскому, который подписав это заявление поручился за Ягоду и Трилиссера. В итоге им оказали доверие и это определило очень многое, правые группы заговорщиков на долгие 6 лет оказались прикрытыми своими сообщниками в ОГПУ.

Кроме Генриха Ягоды и Меера Трилиссера все руководство ОГПУ к 1934 г. состояло из в основном из правых, взявших все командные посты. Меер Трилиссер в своих показаниях 26 января 1939 г. говорил:

«Расстановка этих ягодинских кадров преследовала своей целью захватить все руководящие посты в ОГПУ для борьбы против ЦК ВКП(б). Так, например, в дивизию особого назначения Ягодой был направлен Фриновский; в ГУПВО – Канцельсон и Коган; в школу ВПШ – Лепсис; в школу ТОГПУ – Лейзерсон; в ЭКУ – Прокофьев, Слуцкий и Гай; в ячейку ОГПУ – Миронов; в секретный отдел – Агранов; в ИНО – Горб; в ИНФО – Алексеев, затем – Паукер, Шанин и другие.

Помню, что об опасности подпольной группы правых, созданной в ГПУ, в которую входили Ягода, Фриновский, Погребинский и другие, сигнализировали коммунисты на своей партийной конференции в Сокольниках и на партсобрании ячейки ОГПУ.

Таким образом, к 1929 году в руках правых ягодинцев с молчаливого согласия Менжинского оказались все командные позиции в ОГПУ: оперативные отделы и вооруженные силы.»9

Из протоколов допросов видно, что Ягода использовал шантаж и угрозы для подчинения себе людей в системе ОГПУ и вне ее. Вместе они прикрывали правых. Авель Енукидзе в своих показаниях 30 мая 1937 года сказал:

«Главная роль Ягоды в организации правых, по словам Томского, заключается в обеспечении безопасности работы правых и партийных организациях, воинских частях и т.д.»10

Бывший 1-й секретарь коллегии ОГПУ СССР Павел Буланов в своих показаниях от 25 апреля 1937 г. добавлял:

«Общий курс Ягоды в те годы (1932-35гг.) был направлен на сохранение кадров правых, троцкистов и зиновьевцев. Кипы агентурных сообщений, прямые данные об их активной контрреволюционной деятельности разными канцелярско-следственными способами консервировались, не реализовывались, смазывались.»11

Их прикрывали, поэтому антисталинский заговор был настолько масштабным. Это же было причиной того, что шпионы чувствовали себя безнаказанно. За шесть последующих лет в заговор были вовлечена большая часть партийных деятелей, все секретари обкомов, большинства горкомов, секретари ЦК и даже члены Политбюро. В заговоре принимали участие основная часть высших военных руководителей, почти все командующие военными округами, руководители Генштаба и три маршала СССР из пяти. Заговорщики проникли в Кремль, им присягнул комендант Кремля Яков Петерс. Наконец, все руководство ОГПУ и начальники региональных отделений были в составе заговора. Сталин и его сторонники были в меньшинстве.

У читателя может возникнуть вопрос, почему же при таком раскладе переворот не был осуществлен? Есть три не противоречащих друг другу ответа на эти вопросы, вопервых нерешительность заговорщиков, трусость, отсутствие достаточного желания рисковать своим положением. Во вторых недоверие между самими заговорщиками и даже борьба между ними, они были разделены на группы, которые не желали победы одной из них. Чекисты не хотели прихода к власти военной хунты, правые бухаринцы не хотели ни власти военных, ни власти чекистов. Этого хватало, чтобы они вставляли палки в колеса друг другу.

Третья причина противодействие зарубежных стран, которые не желали форсирования событий, потому что опасались прихода к власти непредсказуемых военных, о которых говорили, как о "бонапартистах", особенно это касалось командарма, а затем маршала СССР Михаила Тухачевского. Сталин на западе рассматривался как более значимый гарант мира. Это не значит, что они вообще не желали свержения Сталина, у них был повод отстрочить переворот до начала войны, когда сталинский режим получил бы удар сразу с трех сторон – армии агрессора, восстания вооруженных формирований в тылу и наконец дворцового переворота, мятежа в разгар войны. Агрессор одержал бы победу и заключил бы сепаратный мир с новой властью.

Об том, что все должно было обстоять именно так, показывал Павел Буланов:

«Ягода мне говорил, что существует договоренность между объединенным центром правых и троцкистов, с одной стороны, и немцами, и японцами – с другой, о немедленном прекращении военных действий, если к власти придут правые и троцкисты. Ягода говорил также, что мы им за это обещали территориальные уступки и концессии.»11

Таким образом, отсутствие монолитности заговора и его зависимость от внешних сил не способствовали его быстрому и успешному завершению.

Шпионы в центральном аппарате ОГПУ

В органах было немало лиц, связанных с иностранными спецслужбами. Характерно то, что проникновение предателей в систему ОГПУ шло через линию внешней разведки. Те, кто должны были налаживать шпионскую работу за границей и добывать информацию, сами становились предателями. Нет свидетельств, что сам Ягода был шпионом какой-то иностранной державы, но он прикрывал шпионов внутри НКВД и через них мог договариваться с зарубежными правительствами. Первый пример недавно канонизированный властью, Артур Христианович Артузов работал на три иностранные разведки, сам он рассказывал на следствии

«Ягода действительно завербовал меня на почве того, что знал о моей шпионской деятельности, но не с немцами, а с французами....Я работал на три разведки. В 1919 году я был завербован для ведения шпионской и разведывательной работы в пользу Франции, в 1925 году в – пользу Германии и в 1932 году – в пользу Польши.»12

Артузов сначала служил в контрразведывательном отделе, а затем в системе разведки. В январе 1930 г. он стал заместителем начальника ИНО ОГПУ, с августа 1931 года начальником ИНО и был введен в состав коллегии ОГПУ. К этому моменту он уже был шпионом двух иностранных разведок. На этой