Операция «Дозор» - Николай Егоров

И все-таки родился у Пантелея один счастливый замысел. Очень секретный замысел. Многое еще надо взвесить, со всех сторон оглядеть. Но кажется, что-то может выйти. И так хочется, чтоб вышло!..

Пока Пантелей думал думу о своей странной доле, наступила пора купаться. Плаврук с капитанского мостика еще раз оглядел морскую даль. Горнист продул горячо блестевшую трубу. Валерий Васильевич что-то сказал Валерии Васильевне и покинул пост на границе двух отрядов.

— Ребята, — обратился вожатый к пионерам, — кто хочет нырять, — поднимите руки.

Мальчишки вскочили и пустились плясать, хлопая в ладоши и крича «ура».

Орионовна раздраженно замахала руками. Валерий Васильевич с любопытством смотрел на ребят, будто это были марсиане.

— Я просил вас поднять руки, а вы что делаете? — спросил Валерий Васильевич.

— Но ведь нырять запрещено! — сказала Орионовна, и мальчики замолкли: могло оказаться, что радуются они рано, если не зря.

— А мы не будем отменять запрет, — объяснил Валерий Васильевич. — Мы проведем организованную тренировку на тему: «Как правильно погружаться в воду и как на ней держаться…»

Вожатый упирал на слово «организованно» и «тема». Это, видно, убедило и успокоило Орионовну.

— Обязательно организованно и непременно осторожно, — предупредила воспитательница.

Мальчишки снова заплясали и закричали «ура!».

— А мы что — хуже? — обиделась Ленка Яковлева.

— Я обращался не только к мальчикам, — сказал Валерий Васильевич.

— Это вы сейчас так, — не желая расставаться с обидой, упрекнула Ленка. — Всегда и везде мальчишкам — все в первую очередь, а девочки — обойдутся! Должно же быть равноправие?!

— Хорошо, — предложил Валерий Васильевич. — Пусть девочки ныряют первыми.

Девчонки запротестовали — многих страшила эта необычная тренировка.

А все было очень просто. Следовало набрать в легкие воздух, погрузиться в воду, сложиться калачиком и подождать, пока вода вытолкнет тебя на поверхность. Главное — не барахтаться: вода держит спокойного и уверенного и наказывает трусливого и суетливого.

Для мальчишек тренировка была нетрудной — они умели плавать и не боялись воды.

Опустившись на дно, Пантелей открыл глаза, увидел неясные очертания камней. Толща воды была пронизана обломками солнечных лучей. Они дрожали, перекрещивались, как остроги вонзались в голубых медуз. Пантелей почувствовал, как его поднимает. Спине стало тепло — она показалась из воды. Можно было выпрямиться и стать на ноги.

Бастика Дзяка вода выбросила, как мячик, — так он легок. Бастик ударил ладонями по воде и заорал:

— Я — подводная лодка! Я — атомная подводная лодка!

Некоторые из девчонок отказались нырять. А те, кто согласился, жеманились, визжали, затыкали уши и носы растопыренными пальцами, просили Валерия Васильевича внимательно смотреть за ними и спасать, если они начнут тонуть.

Только Капа Довгаль держалась здорово: нырнула без ужимок, а вынырнув, тряхнула головой и молча вышла на берег, не обратив внимания на похвалу Валерия Васильевича.

Если бы Пантелею для выполнения тайного и важного замысла понадобился помощник, более подходящего, чем Капа, не сыскать. К сожалению, помощник не нужен — Пантелей все должен сделать сам! Только сам!

2

Доктор сказал, что второго моря не будет.

Это значило: нынче после полдника все останутся в лагере. И даже начальник лагеря не в силах теперь что-либо изменить; доктор сказал!

Совсем молодой, с большими айболитовскими очками на тонком лице, доктор никогда не снимает белого халата. В столовой, в Спальнях, на пляже, в кино он появляется в белом халате с градусником и старинной деревянной трубкой для прослушивания больных — она торчит из нагрудного кармана, как маленький коричневый горн. Говорили, что трубка досталась доктору по наследству от прадеда, деревенского лекаря.

Доктор даже в море совал термометр, прикрепленный к палке. Если море волновалось, доктор отзывался о нем, как о заболевшем: «Лихорадит».

Сегодня море спокойное. Стоит неподвижная жара. По отзывам ребят, которые уже бывали в этом лагере, — в такую пору другой погоды здесь не бывает. Тут и ветры дуют словно по расписанию. Вечером налетает с гор холодный и порывистый ветер, под ударами которого деревья жалобно стонут. К ночи стихает. А утром задувает с моря, будто ветер возвращается в горы. Он свежий и дышать им — одно удовольствие. Но с каждым часом он все больше нагревается, размякнет. К полудню его охватывает сонная лень, и он совсем сникает.

Зной нарастает и нарастает, и спасение одно — залезть в море. Но доктор второе море отменил. Боится, что ребята с непривычки перегреются и перекупаются. Дома с утра до вечера не вылезали из речек и прудов и — ничего не случалось. А здесь вот доктор тревожится. Что, все вдруг слабосильными стали?

Ребята приуныли. Не обрадовал даже полдник: каждому две шоколадные конфеты и большое яблоко. Уныния не рассеяло и объявление, переданное по радио от имени завхоза Павла Тарасовича: «Тот, кто соберет и сдаст пятьдесят оберток от конфет, получит приз — шоколадку».

Нехитрая хитрость — Павел Тарасович, прозванный Полторасычем то ли за свой огромный рост, то ли за мрачность характера, надеялся, что мальчишки и девчонки кинутся собирать фантики и вмиг очистят территорию лагеря. Малыши из десятого и девятого отрядов, «ромашки» и «чебурашки», еще во время полдника едва из рук не вырывали бумажки — каждому хотелось приз получить. А старшие огорчились — их и сладкое не прельщало…

Санька Багров, придя на отрядное место, залез на дерево, смотрел оттуда на море, опечаленно размышлял вслух:

— И чего это наш доктор не достался другому лагерю?

Ребята молчали — зачем попусту душу травить?

Бастик Дзяк скрылся в кустах и завопил:

— Сдавайтесь! Выходите по одному и складывайте одужие!

Порой он вылетал из кустов, воинственно озирался и снова бросался в наступление.

Девчонки, как всегда, сидели по одну сторону стола — против мальчишек. Деревья отбрасывали на длинный стол резные тени. Из глубины леса тянул сквознячок. Самая дисциплинированная в отряде пионерка, любительница порядка и справедливости, Ленка Яковлева поежилась:

— Сейчас бы на пляж, под солнышко. В прошлом году в это время вовсю купались…

— И ты Яковлева! — не глядя бросила Орионовна. Она сосредоточенно перелистывала песенник. — Не думаю, что в минувшем году в лагере нарушался общий порядок.

— Не нарушался. Другой был. — Санька Багров мечтательно пропел: — Соо-сосемммм друууугой! И доктор был другооой!

Валерий Васильевич принес футбольный мяч, постучал им о землю, пристыдил:

— Хватит, ребята, скулить. Еще надоест в море барахтаться!

Пантелей точно знал, что уже в середине смены не так будет тянуть на море. Но то — в середине смены. А сейчас… влекло одно море, по которому за зиму соскучились.

— А ведь впереди малая олимпиада, — сказал Пантелей. — Надо готовиться. И нормы ГТО сдавать надо. И там — плавание. А без тренировок не проплывешь как следует…

— Все в свое время. А сегодня у нас футбол, — Валерий Васильевич сжал, как арбуз, мяч в руках и вопросительно взглянул на Орионовну.

— Но ведь… такой зной! Дети должны акклиматизироваться, дети должны поправляться, а не бегать под солнцем, истекая потом!

— Они ж не поросята! Зачем им привесы?! — Валерий Васильевич врезал мяч в землю, тот со звоном подскочил и прилип к ладони вожатого. — Они должны быть здоровыми, подвижными, стройными — это главное.

— Верно. Однако… — Орионовна поискала подходящее выражение, — и репетировать надо…

Ребята давно были на ногах — футбол любили все. Футбол и в жару, и в дождь, и в снег найдет охотников.

Бастик Дзяк прервал сражение и вылез из кустов. Поднялась Капа Довгаль.

— Давайте так, — предложил Валерий Васильевич. — Я с ребятами проведу тренировку, а девочки будут петь. А потом девочки сыграют в волейбол, а мальчики споют…

— Я — на футбол, — заявила Капа.

Ленка Яковлева дернула челку, будто сказала «фи».

Валерий Васильевич одобрительно кивнул, и ни один из ребят не стал возражать — и потому, что Валерий Васильевич одобрительно кивнул, и потому, что Капа Довгаль есть Капа Довгаль, другим девчонкам не чета.

— Только вы там не очень, — нехотя уступила Орионовна.

Футбольное поле уже было занято — тренировался первый отряд, здоровенные ребята, которых по росту хоть сегодня включай в команду класса «А».

— Сыграем с ними! — загорелся Санька Багров. — Мы их всухую! Десять — ноль!

Валерий Васильевич не согласился — рано храбриться! — отвел ребят на небольшую полянку, на которой во время принципиальных матчей рассаживались болельщики.