Анжелика. Тени и свет Парижа - Анн Голон

Писарем у Николя служил Магистр. Весельчак, «хозяин» Нового моста, не стеснялся пользоваться услугами ученого грамотея, ведь даже Коротышке-Ролену служил такой же старикан — Паленый. Поговаривали, что у Магистра «не все в порядке с башкой». Николя платил своему «секретарю» крадеными кувшинами с вином, которыми были забиты все погреба Нельской башни. Магистр был закоренелым пьяницей. Обычно его видели сидящим за столом и что-то пишущим гусиным пером при слабом свете, падавшим сквозь бойницы. У старика постоянно тряслись руки, а рядом с ним на полу валялись кипы бумаг.

Как-то раз Анжелика сидела за общим столом в ожидании Николя и то ли слушала, то ли нет разглагольствования Деревянного Зада, устроившегося на столе. Неожиданно Магистр встал, нетвердым шагом приблизился к ней и решительно потянул ее к двери. Так, по-прежнему ведомая властной рукой, она оказалась на улице, окруженная наступающей ночью и зимним холодом.

— Ты должна выходить отсюда, — сказал старик, глядя прямо в лицо Анжелике, — не бойся, что тебя узнают, сейчас ночь. Но тебе нужно выходить, иначе ты сойдешь с ума.

И молодая женщина поняла, что с тех пор, как оказалась в Нельской башне, она ни разу не смогла заставить себя покинуть надежное убежище, выйти за его стены и очутиться там, где ее поджидали всяческие опасности.

— Иди! — скомандовал Магистр, толкая Анжелику перед собой.

Она машинально подчинилась, и, быстро отойдя от Нельской башни, миновав развалины некогда знаменитого дворца и других домов, которые были построены и затем разрушены, весь этот хаос, ставший свидетелем многочисленных бандитских стычек, Магистр повел ее в лабиринт переулков, улиц и тупиков.

Внезапно ее обуял страх: идти ночью по Парижу с полубезумным стариком! Затем Анжеликой вновь овладела тупая покорность.

— Ну, вот мы и пришли! — удовлетворенно изрек Магистр. — Посмотри! Не правда ли, красивый дом, а сегодня вечером в нем устраивают праздник.

Анжелика вгляделась в темноту. Действительно, они оказались перед красивым особняком, в котором веселилась шумная компания, в окнах виднелись многочисленные силуэты гостей и слуг с факелами.

Пусть и не из новых, этот особняк, безусловно, был одним из самых роскошных и притягательных зданий Парижа, отражавших последние архитектурные веяния — стремление к красоте и к избавлению от массивности, без которой нельзя было строить предназначавшиеся для обороны старинные замки.

— Садись, — сказал старик.

Сам он уселся прямо на землю на другой стороне улицы, опершись спиной о низкую ограду.

Но Анжелика подчинилась не сразу. Он удивил ее настолько, что она почувствовала, как в ней пробуждается былое любопытство. Она решила прервать свое затянувшееся молчание и задать вопрос:

— В каком мы квартале?

Старик прыснул от смеха, выдав несколько ехидных «Хи! Хи! Хи!». Анжелика не поняла, что же так развеселило Магистра: то, что он смог заставить ее заговорить, или же нелепость вопроса.

— В каком квартале? Да оглянись вокруг… Смотри получше!

Анжелике пришлось приложить настоящее усилие, нет, не для того, чтобы открыть глаза, они и так уже были широко раскрыты, но для того, чтобы заставить себя наконец воспринимать все то, что ее окружало, для того, чтобы просто видеть — ведь на самом деле именно от этого она до сих пор отказывалась. Молодая женщина заметила, что улица освещена фонарями зажиточных домов и лунным светом, который струится сквозь облака. И у нее вырвалось удивленное восклицание.

Совсем неподалеку Анжелика смогла рассмотреть знакомый силуэт Нельской башни.

— Ха! Да! — усмехнулся Магистр. — У нас под боком расположились богачи. А под боком у богачей раскинулся самый большой парижский Двор чудес. Они еще не поняли… Они любят это местечко, мы тоже. Они — из-за аббатства Сен-Жермен-де-Пре, что неподалеку, а мы — из-за ярмарки Сен-Жермен и Нового моста. Они строят себе красивые дома и готовят нам «поживу». Сядь, я тебе говорю. Теперь ждем.

Усевшись на землю, Анжелика съежилась около нищего старика. Постепенно она начала чувствовать холод, а также осознавать всю необычность ситуации.

— Это отель Генего[5], — объяснил старик. — Самый прекрасный в Париже. Но зря они разрушили дворец Невер. Уж поверь мне, было время, когда я блистал там во всем великолепии. То, что происходило в его залах, стоило голубой комнаты красавицы Артемизы. Никогда не нужно разрушать дома, где блистали великие умы. Но они принадлежали к королевскому роду и потому полагали, что имеют право на все…

Анжелика мерзла, но рассказы Магистра ей были интересны, к тому же ее манили освещенные окна, за которыми угадывались движение, роскошь, жизнь другого мира.

Какая-то тень мелькнула между деревьями перед особняком. Внезапно перед сидящими появился какой-то незнакомец в черном. Скорее всего, он был духовным лицом, так как не носил парик. Мужчина подошел, устроился рядом с Магистром и заговорил с ним на вульгарной латыни. Затем он передал нищему толстую связку свернутых рулонов и бутылку вина в придачу, после чего таинственная тень, бывшая, по всей видимости, капелланом из особняка, исчезла.

— Возьми, — проворчал Магистр, вручая документы Анжелике, — да помоги мне подняться.

Наверное, капеллан доверил нищему работу переписчика.

Надо полагать, его попросил об этой услуге один из начинающих поэтов или романистов, что в поисках меценатов и покровителей часто посещают такие места, как отель Генего, — места, где собирается высшее общество и блестящие умы. Эти новички начинали с чтения своих творений лишь в кругу внимательных друзей, а потом отваживались замахнуться на «право публикации произведения», то есть заключить соглашение с известным и жадным книготорговцем, спешащим поскорее издать и продать пользующиеся огромным спросом произведения, распространение которых «принесет солидный доход», если говорить на языке коммерсантов. Экземпляров рукописи никогда не хватало — они оставались на руках друзей; отсюда и возникала нужда в многочисленных переписчиках.

Прижимая бутылку к сердцу, Магистр взглянул на принесенную рукопись. «Надо же, какая-то бабенка написала», — открытие вызвало у нищего смех.

Он надежно спрятал бутылку под полой рваного плаща. Анжелика поздравила себя с тем, что возвращаться им недалеко, потому что холод явно усиливался. Но на обратном пути Магистр совсем по-стариковски засеменил. На него нашел стих, и он пустился в откровения.

— Вся моя жизнь, — объяснял он, — сломалась из-за того, что меня приняли за искателя сокровищ. А дело это крайне опасное и к тому же преследуется законом. Но отнюдь не я указал им место захоронения. Я только сказал, кто покоится в этой могиле. Ведь я всегда был знатоком истории, потому-то меня и наняли.