Сиротка. Расплата за прошлое - Мари-Бернадетт Дюпюи

— Не пугайте детей! — возмутилась Лора. — Боже мой… А Киона? Мукки, где Киона?

— Дедушка видел ее в саду. Поэтому не тревожился за нее.

— Да, он видел ее из нашего окна! — всхлипывая, уточнила Лоранс. — Дедушка такой храбрый! Он не переставал успокаивать нас, пока мы спускались по лестнице. А вокруг все горело, это было ужасно!

С этими словами она снова разрыдалась под сочувствующими взглядами Мари-Нутты и Мукки. Они понимали, что терзает их сестру.

— Мои рисунки, картины — все сгорело, — простонала она.

— Ты нарисуешь другие, Лоранс, — ответила ее бабушка. — Тебе не стыдно так убиваться из-за каких-то бумажек, когда твой дед и бедняжка Мирей остались в этом аду?

Лоре хотелось выглядеть достойно, быть примером, но внутри у нее все похолодело, ноги подгибались от ужаса. Она жила в Валь-Жальбере около четырнадцати лет, и большой дом, пожираемый огнем, был ее любимым домашним очагом, ее крепостью. «Под этой крышей я родила малыша Луи, после того как вновь обрела Жослина, моего Жосса».

Она безотчетно вцепилась пальцами в плечо сына. Мальчик тихонько захныкал. До сих пор ему удавалось держаться, но под воздействием этой легкой физической боли он не выдержал и заплакал.

— Я хочу к папе, — пробормотал он. — Мама, скажи, где папа?

— Нельзя терять надежды, солнышко, — ответила она, не зная, чем его утешить.

Будущее рисовалось ей в самых мрачных красках. Лора видела себя разоренной вдовой с разбитым навеки сердцем. Она пережевывала эти грустные мысли, как вдруг с жутким грохотом внутрь дома обрушилась крыша. Облако дыма взметнулось к ночному небу, в то время как по саду разливалась волна удушающего жара.

— Здесь нельзя стоять! — закричала Андреа Маруа, хватая за руку Мари-Нутту.

Перепуганная учительница не осмеливалась думать о своем муже. Она отказывалась принимать его смерть — теперь не оставалось сомнений, что тело ее супруга лежит под грудой горящих обломков.

— Смотрите! — воскликнул в эту секунду Мукки.

Вытянутой рукой подросток указывал на странную процессию, состоящую из Онезима, Жослина Шардена, Мирей и Жозефа Маруа.

— Слава тебе, Господи! — закричала Лора и бросилась к ним. — Жосс, Жосс, ты жив!

Выглядела группа довольно жалко. Лора успела обратить внимание на то, что двое мужчин скорее несут экономку, чем просто поддерживают. У несчастной женщины все лицо было в крови, волосы на голове обгорели.

— О мадам! — с трудом произнесла та. — Боже милосердный! Я думала, настал мой смертный час, клянусь вам.

— Я отвезу вас в больницу, мадам Мирей, — заверил ее Онезим. — И месье Жослина тоже.

Лора не нуждалась в этом уточнении. Ее муж едва держался на ногах. На руках и груди виднелись сильные ожоги, пижама в некоторых местах почернела от огня. В свои шестьдесят три года Жослин Шарден совсем не походил на старика: он был высоким и крепким, несмотря на худощавость. Хотя его волосы, бороду и усы припорошила седина, от этого мужчины исходило ощущение спокойной силы.

— Жосс, мой Жосс, я так испугалась! — выдохнула Лора, не решаясь к нему приблизиться. — Тебе очень больно?

— Я жив, Мирей тоже, поэтому плевать на боль, — ответил он. — Без Жо мы бы остались там, да, моя славная Мирей?

Экономка кивнула и потеряла сознание.

— Силы небесные! — запричитала Андреа. — Бедняжка! Отнесите ее подальше, на траву, там прохладнее. Слышите? Это сирена! Сюда едут пожарные.

— И что они теперь сделают? — скептически заметила Лора. — Нам сейчас нужнее доктор.

Жозеф Маруа опустился на землю возле кустарника. Он не переставал кашлять. Лицо его побагровело, а волосы слегка опалились. Его жена бросилась к нему.

— Слава Богу, ты живой, — с нежностью произнесла она.

— Да, я выбрался, но горло дерет от дыма, — прохрипел он. — Жаль, воды нет. Мукки, сбегай к нам домой, принеси ведро воды, кружки какие-нибудь — разберешься на месте.

— Хорошо! Я быстро!

Лоранс и Мари-Нутта опустились на колени возле Мирей. Для них экономка представляла собой неотъемлемую часть семьи. Она в некотором роде была их запасной бабушкой, как иногда в шутку говорила Эрмин.

Луи в это время оглядывался по сторонам. За ухоженным садом с цветниками и кустами роз, за белым дощатым забором, который подкрашивали каждый год, виднелись клены и березы ближайшего леса.

«А как же Киона? Почему никто ее не ищет? — подумал он. — Киона, вернись!»

На улицу Сен-Жорж выехал грузовик. Это была «скорая помощь». За ней следовала машина мэра поселка. Увидев санитаров, Лора замахала руками. Обычно всегда тщательно следящая за своим внешним видом, она ни на секунду не вспомнила о том, что на ней сейчас ночная рубашка без рукавов и с довольно глубоким декольте.

— Скорее, здесь двое раненых! — крикнула она. — А где же пожарные?

— Их вызвали в Шамбор, мадам, — ответил один из мужчин. — К тому же, полагаю, они мало чем могли бы помочь.

Лора Шарден ничего не ответила. Жослин был жив, Мирей тоже, и теперь она могла наконец осознать реальный масштаб свалившегося на нее несчастья. Ее прекрасный дом был полностью разрушен. «Вся моя жизнь превратилась в пепел! — подумала она. — Наши памятные вещи, фотографии, одежда, посуда, безделушки, книги… Господи, все эти книги, которые мы с таким удовольствием покупали с Жоссом в Шикутими для долгих зимних вечеров… А рояль! Партитуры, мебель! И где же шкатулка? Господи, почему ее не было на месте?»

Она сжала ладони, стоя рядом с мужем, которого осматривал фельдшер. Как только тот закончил, Лора сочувствующе коснулась плеча Жослина и тихо спросила:

— Жосс, дорогой, это ты взял мою шкатулку с деньгами? В шкафу ее не оказалось.

— Моя бедная Лора, ты же решила перепрятать ее два дня назад… В комод с двойным дном.

— И правда!

Она устало прикрыла глаза. Теперь они полностью разорены. К ним подошел мэр Валь-Жальбера в сопровождении своего старшего сына — вид у него был совершенно потрясенный.

— Боже мой, что здесь произошло, мадам Шарден? — спросил он, недоуменно качая головой. — И как назло, дождей давно не было, все вокруг высохло! Какое ужасное испытание выпало на вашу долю. Вам не удастся отстроиться заново, бедняжка.

— Спасибо, это я уже поняла! — с горечью заметила Лора.

— Пожар не мог возникнуть сам собой, — проворчал Жозеф Маруа. — Нужно провести расследование!

Для своего появления Киона выбрала именно этот момент. Она держала на длинной веревке пони Базиля и коня, которого в феврале, на двенадцатилетие, подарил ей отец. Озаряемая пламенем пожара, в красной рубашке и бежевых холщовых брюках, девочка сама казалась олицетворением огня со своей светло-рыжей копной волос, медовой кожей и янтарными глазами. Она с грустью смотрела на удручающее зрелище в саду Шарденов.

Киона окинула взглядом машину «скорой помощи», Мирей, лежащую на носилках, Жослина со склонившимся над ним врачом, плачущих женщин и Луи, что-то шепчущего на ухо Лоранс.

— А вот и Киона! — крикнула Мари-Нутта.

Киона не двинулась с места. Она ни за что на свете не отпустила бы лошадей, зная, что они убегут, напуганные едким запахом дыма.

— Мне очень жаль! — крикнула она издалека.

— Что значит «очень жаль»? — как ужаленная, взвилась Лора. — Это еще почему?

Не дожидаясь ответа, она направилась прямиком к девочке.

— Отпусти ты этих животных, они не уйдут далеко. И будь добра, объяснись.

— Не могу, Лора, они очень напуганы! Я пообещала им защиту. Видишь, они успокоились, потому что я их держу.

Рассерженная, Лора чуть не влепила ей пощечину. Но ценой невероятных усилий ей удалось сдержаться. Киона вскинула голову, готовая защищаться.

— Не трогай меня! — предупредила она. — Я знаю, что ты хочешь меня ударить, Лора. Я сказала тебе, мне очень жаль. Я не могла этому помешать.

— Если я правильно поняла, ты виновница этой трагедии? Это ты подожгла дом, ты отняла у меня все? Признавайся! Ты отомстила мне, потому что я наказала тебя вечером?

Киона немного помолчала, уязвленная этим обвинением, которое казалось ей в высшей степени несправедливым.

— Да нет же, дело не в этом! Я бы никогда такого не совершила! — наконец сказала она. — Ты преувеличиваешь, я вовсе не подлая и не сумасшедшая. Я просто хотела сказать, что ничего не знала о пожаре. Мне не было послано предупреждения. А тебе лучше поехать с моим отцом в больницу. Ему совсем плохо. Смотри, его положили на носилки!

— А кто виноват? — истерично взвизгнула Лора. — С тех пор как ты появилась в его жизни, ему никогда не бывает хорошо, никогда! Лучше бы ты осталась жить в своей глуши, вместо того чтобы отравлять нам жизнь.

Эти полные ненависти слова поразили Киону в самое сердце. Незаконнорожденная дочь Жослина Шардена и Талы, прекрасной индианки, давшей жизнь Тошану, занимала особое место в семье.