Вопросы священнику - Сергей Шуляк

2. Подозрительность и домыслы вместо доказательств

Скептики полностью пренебрегают теми правилами и методами, которые веками вырабатывались для установления истинности фактов и выводов. Имею в виду логику, науку и правоведение.

Логика формулирует правила доказательства и обоснования утверждений и выводов. При построении любого умозаключения посылки должны быть истинными. А выводы должны быть сделаны только тогда, когда они соответствуют закону достаточного основания, введенному математиком и философом Г. Лейбницем. Согласно этому закону, «для истинности всякой мысли должно быть достаточно оснований, то есть умозаключение необходимо обосновать исходя из суждений, истинность которых уже доказана». Скептики не просто не верят в чудо схождения Благодатного огня, но активно пытаются провести мысль, что ежегодно на протяжении многих веков совершаются подлог и обман. Как они это доказывают?

Поскольку скептики часто употребляют понятия «свидетель», «свидетельство», то важно обратиться к такой дисциплине как право, ибо многовековая мировая правовая практика выработала четкие критерии, которые точно определяет: кто именно может быть привлечен к делу как свидетель. Во всех системах права и даже в обычном словоупотреблении свидетель – это человек, лично присутствовавший при данном событии, то есть очевидец.

Псевдосвидетельства. Скептики привлекают в качестве «свидетельств» людей, которые совершенно не причастны к описываемому событию. Так, например, они приводят высказывания Ибн-ал-Каланиси (ум. 1162), ал-Джаубари (ум. 1242), Муджир-ад-дина (ум. ок. 1496).

Ибн-ал-Каланиси:

«Когда они находятся [в храме] на Пасху, там вешают лампады в алтаре и устраивают хитрость, чтобы огонь к ним дошел по маслу бальзамового дерева и приспособлений из него, а его свойством является возникновение огня при соединении с жасминовым маслом. Он обладает ярким светом и блестящим сиянием. Они ухитряются провести между соседними лампадами натянутую железную проволоку наподобие нити, непрерывно идущую от одной к другой, и натирают ее бальзамовым маслом, скрывая это от взоров, пока нить не пройдет ко всем лампадам. Когда они молятся и наступает время нисхождения, открываются двери жертвенника, а они полагают, что там колыбель Исы [Иисуса], да будет Ему мир, и что оттуда Он поднялся на небо. Они входят и зажигают много свечей, а в здвнии от дыхания множества народа становится жарко. Кто-нибудь из стоящих старается приблизить огонь к нити, он [огонь] зацепляется за нее и переходит по всем лампадам от одной к другой, пока не зажигает все. Кто смотрит на это, думает, что с неба сошел огонь и зажглись лампады».

Ал-Джаубари:

«А дело в том, что эта лампада величайший из фокусов, устроенных первыми поколениями; я разъясню его тебе и открою тайну. Дело в том, что в вершине купола есть железная шкатулка, соединенная с цепью, на которой подвешена. Она укреплена в самом своде купола, и ее не видит никто кроме этого монаха. На этой цепи и есть шкатулка, внутри которой пустота. А когда наступает вечер субботы света, монах поднимается к шкатулке и кладет в нее серу наподобие “санбусека”, а под ней огонь, рассчитанный до того часа, когда ему нужно нисхождение света. Цепь он смазывает маслом бальзамового дерева, и когда наступает время, огонь зажигает состав в месте соединения цепи с этой прикрепленной шкатулкой. Бальзамовое масло собирается в этой точке и начинает течь по цепи, спускаясь к лампаде. Огонь касается фитиля лампады, а он раньше бывает насыщен бальзамовым маслом, и зажигает его».

Скептики эти отрывки взяли из работы востоковеда И.Ю. Крачковского («“Благодатный огонь” по рассказу ал-Бируни и других мусульманских писателей X-XIII вв.» // Христианский Восток. Пг., 1915. Т. 3, вып. 3). Они, заимствуя эти высказывания, либо не прочитали, либо проигнорировали комментарий к ним самого Крачковского.

«Из приведенного обзора легко можно видеть, чем преимущественно отличаются мусульманские рассказы о чуде св. огня от христианских. Все они излагаются со вполне понятной краткостью, сводящейся иногда к простому упоминанию (Ал-Джахиз, ’Али-ал-Хереви); все они основаны не на личных наблюдениях. Единственное исключение представляет Ибн ал-Джаузи и источник ал-Бируни; анализ последняго сообщения мы оставляем пока в стороне. Передачей из третьих рук объясняются попадающиеся иногда слишком очевидные ошибки, как дата у ал-Мас’уди или сообщение Ибн-ал-Каланиси о мнении христиан относительно места рождения и вознесения Иисуса Христа. Фактическая сторона этих рассказов сводится к очень немногому: из них вытекает лишь то, что во все время, к которому относятся перечисленные авторы, чудо свершалось ежегодно и представляло собой общеизвестное и обычное явление. Описание самого чуда и всего обряда имеется единственно у Ибн-ал-Джаузи. Все остальные элементы прочих сообщений должны быть отнесены не столько к действительной, сколько к легендарной истории. На одном из них с несомненностью сказывается влияние литературной обработки сюжета. Это рассказ о беседе высокопоставленного лица с монахом относительно фактической подкладки чуда. Исторической основой его является, быть может, попытка осмыслить разрушение Иерусалимского храма ал-Хакимом и возможный разговор его с одним из приближенных, приводимый Ибн-ал-Каланиси и ал-Харири. Обработкой сюжета представляются все последующия версии, где вместо ал-Хакима появляется какой то правитель (Йакут = ал-Казвини), или ал-Мелик ал-Му’аззам (ал-Джаубари), или, наконец, сам Салахаддин (Ибн-ал-Джаузи), а вместо приближеннаго лица – монах (ал-Джаубари), священник (Йакут = ал-Казвини) и сам патриарх (Ибн-ал-Джаузи).

Вторым общим элементом является попытка объяснить чудо. Это объяснение частью исходит от самого автора (ал-Джаубари, Ибн-ал-Джаузи, Муджир-ад-дин), частью влагается в рассказ о беседе правителя с духовным лицом (Ибн ал-Каланнси, Йакут). Самое разнообразие этих объяснений и их противоречивость указывает, что и здесь едва ли можно искать фактическую основу. У Ибн-ал-Каланиси и Муджир-ад-дина это объяснение сводится к поджиганию нити, соединяющей все лампады; ближе к современной действительности одна лампада, фигурирующая у Йакта и ал-Джаубари. По словам первого, она просто зажигается; по словам второго, фитиль воспламеняется от сложного скрытого прибора с серой, рассчитанного на известный срок. У последнего в рассказе имеется и внутреннее противоречие: в начале он говорит, что у всех христиан существует как бы заговор относительно мнимого чуда; из конца же повествования обнаруживается, что с тайной его знаком единственно монах, устраивающий прибор» Крачковский выделяет мусульманина ал-Бируни (1000 г.), как человека, который строит рассказ «на личных наблюдениях».

Фильтрация материалов. Самое интересное в том, что как раз ал-Бируни, в отличие от тех, кто не присутствовал в храме Воскресения, признает чудо схождения Благодатного огня.

«Кругом скалы – хоры, на которых помещаются мусульмане, христиане и все, кто приходит к месту гроба в этот день, преклоняясь перед Богом и молясь ему от полудня до вечера. Приходит му’аззин соборной мечети, имам и эмир города. Они садятся у гроба, приносят лампады, которые ставят на гроб; а он бывает закрыт. Христиане до этого тушат свои светильники и лампады и остаются так, пока не увидят, что чистый белый огонь зажег лампаду. От нее зажигаются лампады в соборной мечети и в церквах, а затем пишут в столицу халифата о времени нисхождения огня. По быстроте нисхождения и близости его к полудню заключают об урожае в этот год, по запаздыванию до вечера и удалению (от полудня) – о неурожае.

Передавал мне еще этот рассказчик, что один из правителей вместо фитиля положил медь, чтобы она не могла загореться и все это расстроилось бы. Но вот, когда спустился огонь, загорелась и медь. Нисхождение этого огня в день переходящий не заслуживает еще удивления, но появление его без видимой материи гораздо более удивительно. Сомневаться в этом нельзя, так как существует (удовлетворяющий) всем условиям истинности рассказ про церковь в одном из сел Египта».

Поэтому скептики ал-Бируни, который присутствовал в храме Гроба Господня в Великую субботу, не цитируют, а высказывания людей, которые там не были, приводят как «свидетельства». Эта фильтрация источников запрещена методологией науки. Научное сообщество предпринимало и предпринимает немало усилий, чтобы оградить сферу науки от различных подделок. Один пункт, который направлен на борьбу с различными видами интеллектуального мошенничества, сформулирован так: «Игнорирование данных, существенно отличающихся от остальных, без уведомления об этом». Этим и занимаются скептики.