Рядом с тобой (СИ) - Касперович Алла Леонидовна

Ульяна ушла к себе, но надолго одна не осталась — мама последовала за ней и прикрыла за собой дверь.

— Свет включи. Темно же!

— А мне хватает огоньков на окне — так хоть праздник чувствуется! — хмыкнула Ульяна и плюхнулась в любимое светло-коричневое кресло, стоявшее в углу около торшера.

— Кстати о праздниках… — Вера Пална сделала глубокий вдох. — Ты к брату на день рождения пойдёшь?

— А надо?

— Уля!

— Да пойду я, пойду. А ты, мам?

Вера Пална обняла себя за плечи, подошла к окну и выглянула на заснеженную улицу. Завтра дворников ждало много работы.

— Ты же знаешь ответ.

— Мам, там не будет папы. И этой его — тоже. Вадим обещал.

— Это неважно. Теперь это их дом, и ноги моей там не будет. Вадима я завтра утром поздравлю. Мы уже с ним договорились встретиться в кафе.

— Так, может, и я с вами? — не особо надеясь на успех, попытала счастья Ульяна.

— Нельзя.

— Так и знала.

— Ты и так не была ни на одной его вечеринке. Вадим жаловался, что никто не верит, что у него вообще есть сестра.

— Может, так даже лучше?

Вера Пална повернулась к дочери:

— Уля…

— Да пойду я, не волнуйся. Но я и правда не понимаю, что я там буду делать.

— Побудешь часик и уйдёшь. Это ведь несложно?

У Ульяны на то было своё мнение, но высказывать его она не стала — всё равно бесполезно. Кивнув, Вера Пална ушла, оставив дочь бездумно листать новостную ленту.

— Тук-тук! Можно? — за дверью раздался бодрый голосок Сонечки.

— Открыто!

— Я в курсе! У меня руки заняты.

Вздохнув, Ульяна отложила телефон и с сожалением покинула самое удобное кресло на всём белом свете. Только его она и забрала из отцовского дома.

— Смотри, что у меня есть! — расхохотавшись, Сонечка продемонстрировала два бокала, в которых пузырилось что-то очень похожее на шампанское.

— Я не пью, — напомнила Ульяна, пропуская девушку в комнату.

— А я в курсе! — подмигнула ей подруга и протянула один из бокалов. — Это газированный виноградный сок. Специально для тебя купила, между прочим!

— Спасибо.

Они устроились на диванчике друг напротив друга, подобрав под себя ноги и облокотившись на широкие подлокотники. Хозяйка комнаты собиралась сделать глоток, но гостья её остановила:

— Эй! А тост?

— Ну так говори.

— За любовь! — широко улыбнулась Сонечка и подняла свой бокал.

— Я не верю в любовь. — Ульяна посмотрела на мерцающие на окне огоньки. — Её не существует.

— Есть-есть! Просто ты ещё никого не любила! Короче, за любовь! — Так и не дождавшись отклика, она сама легонько стукнула своим бокалом о бокал подруги.

— Не хочу никакой любви, — покачала головой Ульяна, но выпила сок до конца.

— А у тебя никто и не спрашивает! — хихикнула Сонечка. В её бокале плескалось кое-что покрепче.

Глава 2

Понедельник — день тяжёлый даже в выходной. Встать по будильнику удалось только с шестого раза. Мечислав поднял голову и, прищурившись, уставился на настенные часы, надеясь, что телефон ошибся и можно поспать ещё пару часиков. Но стрелка упорно указывала на десять, поэтому пришлось выползать из постели. Одеяло соскользнуло на пол, но поднимать было лень. Впрочем, застилать кровать было вовсе не обязательно. Возвращаться домой до завтра Мечислав всё равно не планировал, да и отчитывать его за неаккуратность было некому. Вот она прелесть самостоятельной жизни!

А вот минусов оказалось хоть отбавляй. Если в родительском доме за всем следила экономка, то здесь, в квартире-студии, затариваться едой и прочими необходимыми для жизни мелочами нужно было самому. И обычно новоявленный хозяин жилплощади в новомодном квартале напрочь об этом забывал. Вот и сейчас, открыв пустой холодильник, Мечислав почесал голый живот и поплёлся в душ. Под тёплыми струями он кое-как ожил и вернулся на кухню, чтобы хотя бы выпить чашку кофе. Увы, даже зёрнышка не нашлось. Так кофемашина и простояла без дела почти месяц.

Хорошо ещё, что внизу недавно открылось кафе, а так Мечислав Олегович Громов давно откинул бы свои холёные копыта. Однако поесть не удалось, потому что позвонил не кто иной, как сам именинник.

— Дрыхнешь ещё? — Голос Вадима звучал раздражающе бодрым. — Я уже с мамкой встретиться успел, а ты всё дрыхнешь!

— Не-а, я не сплю. — Мечислав залпом выпил стакан воды. — Завтракать собираюсь. С днюхой тебя, Шелест.

— Ага, — хмыкнул друг, а потом завопил прямо в трубку: — Какое завтракать — ты уже у меня должен быть!

Мечислав поморщился, отодвигая телефон подальше от себя, пока Вадим истошно орал:

— Меч, ты издеваешься?! Мне батя дом оставил только с условием, что я сам всё подготовлю! Они с Ленкой уже час как смылись, а у меня вообще ничего не готово! Совесть имей, а?

— Слушай, Шелест, что ты как маленький? Тебе двадцать восемь исполнилось или восемнадцать? Еду закажем, дома у тебя и так всё чисто. Можем вообще кейтеринг заказать!

— Ага! А если батя узнает? Ты ж знаешь, какой он у меня! Если ему что-то в голову зашло, ничем не выбьешь!

— Опять хочет тебя к самостоятельности приучить?

— Ну.

Потерев висок, Мечислав вздохнул:

— Ладно, еду. Дай хоть кофе возьму.

— Угу. И мне.

— Напомни, почему мы с тобой дружим?

— А я откуда знаю! Двойной капучино с карамелью и шоколадными крошками.

— Ничего не слипнется?

— Ты за мой зад не волнуйся! Дуй сюда быстрее, чтоб мой кофе не остыл!

Мечислав оглядел свою пустую кухню и снова вздохнул. А он-то себя неприспособленным к жизни считал. Ладно, кофе и в дорогу. До посёлка ехать минут двадцать, так что придётся купить термостаканы.

В квартире Кизиловых-Шелестовых утро началось не с будильника, а с громкого голоса Веры Палны:

— Девочки, подъём! Завтрак на столе. Я ушла поздравлять Вадима. Василий Геннадьевич у соседа!

Входная дверь хлопнула, и подруги с трудом разлепили глаза. Сериальчик оказался настолько захватывающим, что невозможно было остановиться, пока не пошли титры последней серии.

— Во сколько мы вчера легли? — Ульяна ткнула лежащую около неё девушку указательным пальцем под рёбра.

— Не знаю… — простонала Сонечка. — Давай ещё поспим.

— Да ну! Потом голова болеть будет.

— Она у меня и так болит. Я ещё посплю.

— Ты домой сегодня пойдёшь? — вставая, поинтересовалась Ульяна.

— Не пойду! — пробурчала Сонечка в подушку, а потом подняла голову и посмотрела подруге в глаза. — Мои ещё из запоя не вышли. Можно я и сегодня у вас переночую?

— Да запросто! Будешь маму мою развлекать.

— Да запросто! — повторила Сонечка просияв. — Будем с ней пирожки печь!

— Ты же на диете! — усмехнулась Ульяна и надела пушистые тапочки в виде кроликов.

— Я же сказала — печь пирожки. Я не говорила, что буду есть пирожки!

— А тебе и говорить не надо!

В хохочущую Ульяну полетела подушка, но девушка не осталась в долгу, и завязался самый настоящий бой, после которого блинчики с мясом зашли на ура.

— Эх, — вздохнула Сонечка, глядя на сидящую напротив неё подругу.

— Ты чего?

— Да вот жалко, что кудряшки твои растрепались. Давай сегодня снова сделаем! Вчера так красиво было!

— Было и прошло, — хмыкнула Ульяна. — Да ну! Это долго.

— Зато красиво!

— Зато долго!

— Ладно, не нуди. Скажи лучше, во сколько к Вадиму поедешь?

— К пяти. К половине седьмого домой вернусь.

— Совсем там быть не хочешь, да?

— Да.

Сонечка сменила тему, чтобы не травить подруге душу. Некоторые раны не затягиваются и спустя годы.

Дорогу к посёлку расчистили, и Мечислав без проблем проехал. Когда-то и он здесь жил, но отец продал дом, сославшись на то, что неудобно мотаться в офис. Дети выросли, каждый на своё двадцатипятилетие получил по квартире, и птенцы вылетели из гнезда.

Дом Шелестовых найти было легко — он располагался почти в самом начале посёлка. Припарковав машину около высокого забора-стены, первый гость позвонил в звонок.