Таба Циклон - Даня Шеповалов

- Отвали!

- Ну серьезно, зачем вы тащите его уже… - Тим снова разворачивает камеру, чтобы продемонстрировать, как он смотрит на часы. - Уже полтора часа!?

- Надо! - сердито бросает Кит. - Я буду делать тотем!

- Тотем?!

- Священный Тотем!

- Ага. Насколько я понимаю, Священный Тотем должен защитить вас от Таба Циклона?

- Да!

- А что такое Таба Циклон?

- Я не знаю.- Простите за бестактный вопрос, а нельзя было найти бревно для Священного Тотема, который защитит вас неизвестно от чего… ну, скажем, найти его чуть поближе к дому?

- Нельзя! Нужно именно это бревно!

- Разумеется. Вопросов больше нет.

Кит проходит между двумя деревьями, и бревно застревает между ними. Ему бы просто отойти назад и развернуться, пройти боком, но он лезет вперед, покрасневший от злости, бревно глухо ударяется о стволы молоденьких сосен, сдирая с них золотисто-коричневую кору.

- Интеллект моего брата может поначалу потрясти неподготовленного зрителя! - комментирует сцену Тим. - Ведь он лишает девственности! Он может все!

Бревно действительно должно было бы быть короче раза в два, чтобы Киту удалось пройти между соснами, но он упорно рвется вперед, не желая обходить препятствие.По экрану телевизора идут помехи, изображение проносится кадрами снизу вверх, какое-то большое неясное пятно телесного цвета.

- Так, это не то, это не смотри, - Рита поспешно нажимает на STOP, перематывает назад.

- Хочешь. еще раз про благородство посмотрим?

- Бред какой-то, - доносится из коридора привычная папашина присказка.Следом в гостиной появляется и он сам. Во рту дымящаяся сигарета, в руках - практически пустая бутылка шампанского с коричневой этикеткой вина там осталось на два-три глотка. Он заходит и смотрит на маму, которая застыла в телевизоре на стоп-кадре со смешно скошенными глазами.

- Заросло уже все, наверное… - говорит Папаша.

- Что?

- Да на кладбище, говорю, заросло все. Давно уже не были. С июля, так ведь? Может, съездим как-нибудь? В следующие выходные, а? Как раз два года будет… Да и Яночка с Аней обещают прилететь…

- Не знаю, пап. Может, ты сам съездишь?

- Ну да… Вы меня вообще не слушайте. Я же понимаю, это я просто… Им-то что уже… Да и вам голову забивать. А я-то… Ну и вот…

Столбик пепла ломается у основания сигареты под грузом собственной тяжести падает на ковер. прихватив с собой тлеющие остатки табака.

- Знаете, ребята, я тут подумал… - Папаша замолкает, глядя, как от красного уголька по ковру начинает расползаться дымящийся ожог.

- Что подумал, пап?

- Я? А, ну да, я тут подумал… Раз уж я все равно никуда не гожусь, то надо бы вам хоть заработать на мне денег.

- И каким же образом? - спрашивает Рита.

- Очень просто. Вам надо застраховать мою жизнь.Он допивает розовое шампанское прямо из горла, морщится и ставит пустую бутылку на пол рядом с телевизором.

- Дядя Ром, ты не обижайся, но тебя согласятся застраховать разве что от того, что тебя НЛО украдет, - говорит Рита.

Папаша долго смотрит на ее губы, потом на копилку Тимы. Тяжело вздыхает и выходит в коридор.

- Бред какой-то… - вновь доносится оттуда.

ДЕВЯТЬ ОТВЕТОВ

Когда в дверь профессора Быданова позвонили, тот сидел на полу в гостиной и задумчиво теребил вывалившуюся паркетину, на поверхности которой были уже едва различимы следы лака. Голоса в голове профессора говорили, что он все делает неправильно. Всего было четыре голоса, их наводил специальный прибор, встроенный спецслужбами в телевизор. Голоса дежурили посменно, сейчас была очередь старушки. «Ты должен жениться на Жанне! - твердила она. - Ты должен жениться на Жанне!» Старушка была не самым плохим вариантом, по крайней мере, она не ругалась матом. Хотя ее намерение непременно женить профессора на своих постоянно меняющихся фаворитках несколько утомляло. В дверь снова позвонили, на этот раз уже настойчивее.

Профессор прошлепал через длинный коридор, босые ступни неприятно липли к холодному паркету. По привычке остановился у зеркала в прихожей, хотя оно не радовало его вот уже лет двадцать. Вместо лица - какой-го обрюзгший серый корнеплод. Экскаваторные складки челюстей, переходящие в зоб подбородка. Мутные маленькие глаза, сросшиеся брови. Может, и правда жениться на Жанне, пока еще не поздно?

Быданов прильнул к глазку, но ничего не увидел - похоже, его прикрыли ладонью с другой стороны.

- Кто там? - спросил профессор.

За дверью молчали.

«Лучше сам открой», - посоветовала старушка и спешно удалилась, шурша многочисленными юбками.

Через несколько секунд Тима и Рита, поднырнув под рукой философа, пробрались в гостиную и изучали его жилище. Громоздкая лепнина на потолке была покрыта мелкими трещинами и слоем непонятно откуда взявшейся копоти. Старое пианино придвинуто к стене, вокруг штабелями сложены прямоугольные свертки, упакованные в грубый серый картон с масляными разводами - видимо, тираж одной из научных монографий философа. За окном прогрохотал трамвай, заставивший звонко задрожать пыльные двойные стекла. В пустом пространстве между ними Мирно покоились кверху лапками засохшие комары и мухи - внушительная коллекция нескольких сезонов.

- Интересно, а зачем ему носок на люстре?

- Не знаю. Может, он ему счастье приносит? - предположил Тим.

- Ага! В личной жизни…

- А в чем, собственно, дело? - спросил Быданов, догнав друзей в гостиной. - С кем имею честь?

Философу никто не ответил: Тима уже раскачивался в стонущем от старости кресле-качалке, а Рита успела расковырять один из серых свертков и теперь с неподдельным интересом рассматривала объемный труд профессора.

- Кхм-кхм, - кашлянул философ, пытаясь привлечь внимание посетителей. - Так по какому, собственно, поводу…

Рита протянула философу экзаменационный листок, посреди которого красной ручкой было выведено: «Незачет! Профессор Быданов».

- Это вы написали?

- Позвольте… - философ взял листок в руки и, близоруко щурясь, поднес его почти к самым глазам. - Так-так… Да, я.

- И чем же вам не понравилась работа этой девушки? - спросила Рита.

- Кхм… - Быданов машинально оттянул больщими пальцами рук свои широкие клетчатые помочи и тут же отпустил их. Подтяжки громко хлопнули о грудь профессора.

- Она не раскрыла сущность герменевтики. Герменевтического подхода.

- Кого-кого? - переспросил Тима.

- Герменевтики, - почему-то смутившись, повторил Быданов и растерянно опустился на край выдвижной кровати.

Повисла долгая пауза. Было слышно лишь, как скрипит кресло-качалка да над кладбищем насекомых бьется о стекло муха, утомленная жарой и нудной бесперспективностью своих действий, очевидной для всех, кроме нее самой.

Тима заметил, что профессор как-то странно косится на него. Быданов кусал нижнюю губу и раздраженно заламывал ладони, будто бы с каждой новой секундой из его тела испарялась спинномозговая жидкость или происходило еще что-то, доставлявшее ему невыносимые муки.

- Что-то не так? - спросил мальчик философа.

- У вас на плече пушинка.

- Чего? - удивился Тима.

- Пушинка. На футболке, на плече. Вот здесь. Можно я сниму?

Тима брезгливо покосился на профессорскую руку, тянущуюся к его плечу. От нее неприятно пахло старческим мускусом. Мускус накладывался на затхлый запах мелкой бумажной пыли, которая циркулировала по давно не проветриваемой квартире.

- Вот так, оп-па… Не могу терпеть, когда неаккуратно…

Тима поспешно слез с кресла и отошел подальше от Быданова.

- Так значит, герменевтика… Рита, ты знаешь, что такое герменевтика?

Девушка молчала, увлеченная чтением монографии.

- Рита!

- А? Что?

- Ты знаешь, что такое герменевтика?

- М-мм… Да, знаю. Это философская такая штука.

- Ты что, философ? - спросил профессора Тима.

- Философ, - обреченно вздохнул тот.

- Ну хорошо, и в чем же тогда суть герменевтического подхода?

Профессор вдруг испытал давно забытое ощущение - будто бы он студент, безнадежно заваливающий экзамен, и преподаватель дает ему последний шанс, задавая неприлично простой вопрос. Он поднялся с кровати и с нескрываемым возбуждением принялся мерить шагами гостиную. С каждым новым шагом он чувствовал себя все увереннее.

- Молодой человек, это беседа не на час и не на два… - Быданов остановился, вновь продел большие пальцы рук под помочи и принялся едва заметно раскачиваться на носках взад-вперед, привычно входя в лекторский тон.

- Тут нужно начинать с истоков, рассма…

- Ясно! - оборвал его Тима. - Рита, а ты можешь быстро объяснить?

- Конечно, могу, - ответила девушка.