Человек за спиной - Алексей Борисов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Полагаете, имеет отношение к убийству? — поинтересовался Козлов.
— Не знаю пока, — пожал плечами Платонов. — Как Владыкин заходил в арку, получается, никто не видел?
— Увы, никто. Сыскная полиция посетила и дом напротив по Малой Мещанской, там ни в одной квартире нас не порадовали.
— Очень жаль.
В обеденный субботний час Малая Мещанская улица вряд ли могла похвастать чрезмерным многолюдством. Обитатели этого не слишком респектабельного места, свободные от трудов праведных, в основном заполняли набережную Екатерининского канала. Район доходных домов в большинстве своем населяли те, у кого с доходами было туго. Это прискорбное обстоятельство отнюдь не мешало им посещать многочисленные дешевые трактиры Столярного переулка, находившиеся дальше от набережной и Кокушкина моста. В них гуляли допоздна.
Григория Денисовича Платонова интересовало другое. Не став отпускать извозчика, он сначала заглянул в арку, где минувшим вечером произошло убийство. Прямоугольное отверстие скорее напоминало вход в туннель и производило мрачное, давящее впечатление даже при свете дня. В белесых же сумерках позднего майского вечера внутри арки, несомненно, было еще темнее и мрачнее. Проходной двор за ней, в самом деле, физически сильный человек мог проскочить за считанные секунды.
«Хорошо подобрано», — пробормотал Платонов. Вернувшись обратно на улицу, он принялся неспешно исследовать булыжную мостовую перед аркой. Здешний дворник, видимо, скреб метлой поверх камней: то ли инструмент поизносился, то ли его обладатель счел, что и так сойдет. Недокуренная папироса от Лоренца, в точности как из портсигара, обнаружилась в щели рядом с круглой тумбой, которая служила отбойником для экипажей и карет.
Редкие прохожие брели мимо, не обращая внимание на чиновника, присевшего на корточки. Чужие дела тут мало кого интересовали, и откровенничать с полицией народ не привык. Григорий Денисович выпрямился, положил окурок в небольшой кожаный кисет без табака, всегда носимый при себе. В этот миг спиной он ощутил на себе чей-то пристальный взгляд.
Выдержав краткую паузу, Платонов моментально повернулся на каблуках. Его глаза уловили движение занавески в окне третьего этажа грязновато-желтого дома напротив. Белая материя дрогнула и застыла, скользкое ощущение чужого взгляда пропало. Григорий Денисович постоял еще с минуту, потом зашагал через улицу к дому.
— Барин, ждать? — окликнул его извозчик.
— Жди, — бросил он на ходу.
Во двор вела квадратная арка, очень похожая на ту, где погиб Владыкин. Проведя в уме необходимые вычисления, коллежский советник потянул на себя дверь в угловом парадном. В нос ему из полумрака ударил запах чего-то вроде прокисших щей или, возможно, плесени. Пол под ногами на площадке и на лестнице был давно не мыт. В одной из квартир второго этажа кто-то визгливо бранился.
Дверь нужной квартиры была без таблички. Платонов отрывисто постучал, эхо разнеслось по всем пяти этажам. Тишина. Постучал еще и услыхал подобие шороха за дверью.
— Будьте добры, помогите, — сказал он.
Звякнула отмыкаемая цепочка.
Глава вторая
Семейные истории
В дом на набережной Мойки пускал вышколенный швейцар. Владыкины занимали всю левую половину второго этажа, там же постоянно обитала их прислуга. Хозяйка приняла Григория Денисовича в гостиной. На вдове действительного статского советника было черное платье с глухим воротом, из украшений — только символическая нитка белого жемчуга на шее. Как про себя отметил Платонов, Ирина Сергеевна в иные времена отличалась если не редкой красотой, то безусловной привлекательностью. Увы, годы не пощадили ее. Лицо с тонкими чертами осталось чистым и практически без морщин, однако с ним диссонировала чрезмерная полнота, совершенно испортившая когда-то стройную фигуру. На незваного гостя Владыкина смотрела твердо, не мигая. По ее зеленоватым глазам с короткими ресницами невозможно было прочесть, плакала она или нет, получив горестное известие.
— Сударыня, приношу вам свои соболезнования, — сказал Платонов, сняв форменную фуражку и наклонив голову.
— Оставьте. Вы же не за этим явились, — без сантиментов отреагировала его собеседница.
Сесть она не предложила, сама оставшись стоять. Ритуал вежливости был соблюден, настало время продолжить расследование.
— Не стану спорить. Удобно ли задать вам несколько вопросов? — таким же тоном осведомился Григорий Денисович.
— Мне уже задавали вопросы господа из полиции. Вы имеете к ним отношение?
— Нет. Я служил вместе с вашим мужем. Старший помощник делопроизводителя третьего отделения канцелярии министра.
Владыкина приподняла бровь.
— Чем занимается ваше отделение?
— Делами по инспекторской и церемониальной частям.
— Инспекторской… Что сегодня инспектируете?
— Обстоятельства смерти вашего мужа внушают определенные подозрения.
— Кого и в чем подозревают?
Платонов по-прежнему был сама невозмутимость.
— Я не готов назвать конкретное лицо. Скажите, вас совсем не удивила столь поздняя отлучка Петра Константиновича в пятницу?
— Нет, — односложно и без колебаний ответила Владыкина.
— Почему?
— Его время от времени вызывали на службу по вечерам. Вам должно быть известно.
— Разумеется. Напомните, пожалуйста, когда это имело место в прошлый раз.
Этот вопрос заставил вдову помедлить.
— Довольно давно, — наконец сказала она.
— В апреле?
Ирина Сергеевна отрицательно качнула головой.
— Наверное, в марте.
— Раньше вызывали с такой же частотой?
— Раньше чаще, — раздраженно произнесла Владыкина. — Вы уверяли меня, что знаете, тогда зачем спрашиваете?
— Я знаю о порядке, принятом в нашем министерстве, не более, — Платонов продолжал, будто эмоции хозяйки его абсолютно не касались. — Петру Константиновичу приходилось регулярно отлучаться?
— То есть?
— Раз, два, три в неделю? Может быть, реже?
Вдова опять задумалась ненадолго.
— Примерно раз в две недели.
— В это же время?
— Я не помню точно. Поздно, да. Позже девяти.
Григорий Денисович, прежде смотревший мимо хозяйки квартиры на средиземноморский пейзаж в красивой резной раме, взглянул ей прямо в глаза.
— Выходит, вы не удивились вызову? И тот факт, что за мужем прибыл не казенный курьер, а какой-то мальчишка, вас тоже не смутил?
— Решительно не понимаю, что вы имеете в виду! — с откровенной неприязнью фыркнула Владыкина. — Так было всегда. Понимаете? Всегда. Мало ли кого
