Девочка Ариаса... (СИ) - Юдина Екатерина

И лишь со временем я уловила чье-то присутствие рядом с собой. Этот человек сидел на краю моей кровати и еле ощутимо прикасался к лицу, убирая в сторону пряди растрепавшихся волос.

Почему-то от этого становилось легче и даже казалось, что боль отходила. В сознании возникали нити спокойствия и, в тот же момент там просыпалась тревога — мне очень сильно не хотелось, чтобы этот человек уходил.

Подняв ослабшую ладонь, я сжала ткань его футболки и что-то прошептала. Правда, сама не поняла, что именно. Но, к счастью, этот человек никуда не ушел. Поправил мое одеяло и, вновь убрав волосы с лица, тоже что-то сказал.

Я толком не улавливала голоса и вообще не понимала слов, но все это все равно просто невероятно успокаивало.

Краем сознания я понимала, что уже наступила глубокая ночь. Вокруг полная темнота и тишина, но сейчас они даже пугали.

Изнывая от боли, пробивающей все тело из-за лихорадки, я перевернулась на бок и на ощупь нашла руку человека, сидящего рядом со мной. Переплела его пальцы с моими, только сейчас понимая насколько широкая и большая у него ладонь. Сколько же в ней силы, но совершенно не пугающей. Даже она успокаивала.

Я не понимала, что делала. Интуитивно потянула его к себе, безмолвно прося лечь рядом. Думала, что он откажется, ведь я уже привыкла, к тому, что желаемое недоступно и чаще всего люди просто отворачивались, но, нет, он сделал так, как я просила. Понял меня без лишних слов.

По телу расплылась волна облегчения и я даже улыбнулась.

Боль и жар никуда не исчезли, но уже теперь они легче переносились. К тому же тишина и темнота больше не пугали. Они сплетались с этим моментом и становились с ним одним целым.

Почему-то создавалось ощущение, что это именно он держал мою ладонь в своей. Она была приятно прохладной хоть и грубой.

Прерывистое дыхание и легкое покалывание в глазах. Еще несколько мгновений и по щеке скользнула слеза, с которой наружу вырвались те пагубные эмоции, которые душили меня во время лихорадки.

Я вздрогнула ощутив, что он большим пальцем свободной руки стер эту слезу и, наклонившись, поцеловал меня в щеку.

Наверное, я умею быть жадной, так как мне невыносимо сильно захотелось попросить еще, но в том состоянии я могла лишь прошептать что-то бессвязное и, ощутив, как он немного сильнее сжал мою ладонь в своей, закрыть глаза, после чего сделать еще несколько глубоких вдохов.

Ночь тянулась невыносимо медленно и порой я засыпала, но, вновь просыпаясь, ощущала, что этот человек продолжал бережно держать меня за руку.

И тогда мне захотелось, чтобы он никогда не исчезал из моей жизни.

Я даже загадала желание — пусть он всегда будет рядом.

Вот только, когда я утром проснулась и, чувствуя себя в разы лучше, оглянулась по сторонам, рядом с собой никого не увидела.

Наверное, именно этого следовало ожидать. Мое воображение лишь нарисовало этого человека.

В груди что-то неприятно заскребло и я, уткнувшись лицом в подушку, шумно задышала.

Хотелось плакать.

Ближе к обеду я стала чувствовать себя значительно лучше и сразу пошла в душ, а, выйдя из ванной комнаты, увидела, что на крою моей кровати сидел Тео. Сейчас он был в очках, а не в линзах и, держа в руках описания тех лекарств, которые мне прописали врачи, читал их.

— И что ты тут делаешь? Заняться больше нечем? — на парня я посмотрела с неприкрытой злостью.

Я прекрасно помнила, что произошло на его дне рождения и из-за этого пропитывалась гневом, который едкими колокольчиками звучал в сознании. Испепелял его.

— Как ты себя чувствуешь? — Тео оторвал взгляд от длинного листа бумаги, но мои вопросы проигнорировал.

— Было лучше, пока тебя не увидела, — буркнула, после чего обошла кровать и умостилась на ее противоположный край. Причем, легла спиной к Тео.

Даже не измеряя температуру, я ощущала, что у меня все еще был жар. Но я ни на мгновение не сожалела о том, что приняла душ. Я в этом нуждалась. Поэтому, даже, если мне сейчас станет хуже, оно того стоило.

— Злишься на меня?

— Да, — я укуталась одеялом и закрыла глаза. Собиралась поспать. — Ты ужасен и я не могу понять, почему ты считаешь, что можешь лезть в мою личную жизнь. Хоть ты и мой брат, но она тебя вообще не касается.

— Личная жизнь? То есть, с тем парнем ты рассчитывала на что-то серьезное?

Я сразу проигнорировала вопросы Тео, но тут же услышала уже более строгое:

— Камила, посмотри на меня.

— Не хочу, — я еще сильнее укуталась в одеяло. — И, нет, с тем парнем я ни на что не расчитывала. Просто хотела немного пообщаться с ним.

— Он не тот с кем тебе стоит разговаривать.

— Не тебе это решать. Знаешь, с тем парнем я бы и правда просто поговорила, после чего наши дороги разошлись бы. Он мне вообще не особо понравился, но наступит день, когда появится парень, в которого я влюблюсь и, поверь, мне не нужно будет твое разрешение, чтобы начать с ним встречаться.

На некоторое время в комнате повисла тишина и почему-то она казалась невыносимо тяжелой и гнетущей. Будто бы пропитанной чем-то раздирающим. Я затаила дыхание и закрыла глаза. Пыталась понять, что это могло значить, но пришла лишь к одному выводу — наверное, я надумывала себе лишнего.

Тогда Тео ничего не сказал. Да и уже вскоре в комнату вошли горничные, которые не дали закончить этот разговор, из-за чего осталось ощущение сильного давления и внутреннего смятения.

Я старалась этого не показывать, но, тем не менее, я ждала, когда мама или папа придут ко мне. Мне хватило бы короткого визита и обычного вопроса: "Как ты себя чувствуешь?".

Но я даже этого не дождалась.

Уже вечером я успокаивала себя тем, что папа человек занятый и, возможно, из-за работы не смог зайти ко мне. Может, его на данный момент вообще не было в Мадриде.

Ну а мама… Она тоже могла быть занята.

Ко мне же приходили врачи, а, значит, родители обо мне точно заботились. Я им не безразлична. Верно?..

Вот только, на душе все равно было на редкость паршиво.

Зато я узнала, что Тео был дома, хотя думала, что вот как раз он найдет, чем заняться. Например, тренировками, или игрой в баскетбол. Другие ребята вечно вытягивали моего брата из дома. Тем более, Адан вернулся.

Как я узнала, что Тео остался дома? Он опять пришел ко мне.

Аппетита вообще не было и я отказывалась есть, из-за чего просила горничных унести суп и больше ничего мне не приносить. От запаха еды воротило.

Но желудок жалобно забурчал, когда Тео вошел в мою спальню и положил на тумбочку упаковку с моими любимыми вафлями.

— Я не хочу есть, — сказала, собираясь сохранить гордость и не принимать подарки от врага, коим сейчас для меня и являлся Тео.

— Тогда выброси их.

Больше ничего не говоря, парень ушел, а я на самом деле собиралась отправить вафли в урну, но, к сожалению, не смогла. Рука не поднялась. В итоге вообще съела все, что мне принес Тео. Разве что мысленно поругала себя за слабость перед вафлями.

Постепенно мне становилось все лучше и лучше и вот наступил день, когда я полностью выздоровела.

Я бы не сказала, что к этому моменту я с Тео помирилась, но жизнь вернулась в прежний темп.

Единственное — между нами осталась недосказанность. То есть, тот самый незаконченный разговор, но Тео больше не затрагивал ту тему и я так же не видела смысла копаться в ней.

Так продолжалось до того времени, пока я не начала общаться с соседским мальчишкой. В особняк, находящийся дальше по улице, переехал парень на два года старше меня. То есть, он был одногодкой Тео, но с моим братом общего языка не нашел. Зато, мы с ним подружились. Даже пару раз вместе на велосипедах ездили и вот, однажды, он провожая меня к дому, поцеловал в щеку.

А на следующий день, когда я попыталась дозвониться к нему, парень на мои звонки не ответил и лишь чудом я узнала, что это по той причине, что Тео ему лицо разбил и сказал не приближаться ко мне.