Завет Христа - Ульрих Хефнер

Дыхание его стало глубоким, сердце спокойно билось в привычном ритме. Прошла целая вечность. Преследователей больше не было слышно. Он сделал шаг вперед и выглянул из своего убежища. Какой-то металлический шум заставил его вздрогнуть. Он обернулся, и тут же голова его будто взорвалась в луче яркого света. Прежде чем погрузиться во тьму, он успел почувствовать удар о холодный каменный пол.

Когда он снова очнулся, его конечности горели огнем. Он медленно открыл глаза. Мигала свеча. Он попытался сосредоточиться, однако его сковала боль. Он недоверчиво закрыл глаза. Мир перевернулся.

ЧАСТЬ 1

СКРЫТЫЕ В ДОЛИНЕ КИДРОНА

Живу Я, говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был.

1

Иерусалим, к востоку от Храмовой горы, днем позже…

— Вы должны быть осторожнее! — заявил Джонатан Хоук двум своим сотрудникам, пытавшимся положить длинную и тяжелую доску над глубоким темным котлованом.

— Стараемся, профессор, — возразил Том Штайн. — Но мы должны следить за тем, чтобы котлован не завалило. Нам нужна устойчивая опора, чтобы поставить горбыли.

— Я знаю, Том, — ответил профессор. — Именно поэтому я и говорю, что вы должны быть осторожны. Я не хочу, чтобы стены котлована обрушились, у нас жесткий график.

Мошав Ливни улыбнулся.

— А я-то думал, он о нас беспокоится, — пошутил он, лукаво подмигнув.

Место раскопок находилось недалеко от старой части города Иерусалима, вблизи Львиных ворот, из которых выходит дорога на Иерихон. Во время дорожных работ было найдено римское оружие и инструменты, датируемые примерно временем рождения Христа и сохранившиеся благодаря глинистой почве. Раскопки, начатые сразу под старой городской стеной, Институт археологии университета Бар-Илан в Тель-Авиве поручил профессору Хаиму Рафулю и американскому специалисту по римской истории, профессору Джонатану Хоуку из Принстонского университета. Вместе со студентами из университета Бар-Илан над проектом работали археологи и другие ученые из разных стран мира. Очевидно, строители во время проведения земляных работ, сами того не желая, наткнулись на старый римский гарнизон. И теперь артефакты поднимали из земли почти ежечасно. Однако раскопщикам было ясно, что нужно копать еще глубже, чтобы поднять все сокровища из необъяснимости забвения на свет Божий.

Солнце пылало над городом, и мокрая от пота рубашка липла к спине Тома.

— Как полагаешь, насколько глубоко находится исходная каменная стена? — спросил он своего израильского коллегу, которому приходилось не лучше.

— Я так думаю, мы должны углубиться еще минимум на метр, — ответил Мошав и заглянул в узкую темную яму.

— Не получится, если не укрепим боковые стены, — возразил Том. — Нам нужно больше материала. Прочные деревянные балки и горбыли.

— Я сообщу Яаре, пусть передаст Аарону, что нам нужно больше горбылей и досок, — сказал Мошав и ушел в направлении главного склада.

Том опустился на землю в тени маслины и посмотрел ему вслед. За это время были сделаны четыре раскопа вдоль дороги на Иерихон к западу от Храмовой горы. Рядом с местом первых находок, посреди оливковой рощи, в стороне от дороги, располагались три других раскопа, в которых нашли оружие, доспехи, украшения и кухонную утварь. Без сомнения, здесь некогда стоял большой римский лагерь, простиравшийся в тени Храмовой горы в северном направлении. Первые находки — керамика и ее фрагменты — были уже расположены в хронологическом порядке Джиной Андреотти (специалистом по археометрии) с помощью идентификации осадочных пород, а также измерений, и датированы временем рождения Христа. Проведенная в университете Тель-Авива радиометрическая проверка подтвердила предварительные расчеты Джины. Однако для историков находки не были неожиданностью. Бесчисленные артефакты из бурного прошлого, без сомнения, все еще дремали глубоко под землей и ждали, когда же их обнаружат.

Раздался перезвон колоколов церкви Святой Магдалины. Том сделал добрый глоток воды из бутылки и огляделся. Две тысячи лет истории лежали у его ног, и тем не менее он не мог рассмотреть их. Этой ночью он плохо спал, и ссора с Яарой не шла у него из головы. Том влюбился в эту привлекательную женщину-археолога, но не ожидал, что она ответит на его чувства. После вчерашней ссоры она старалась не попадаться ему на глаза. А ведь каких-нибудь два дня назад они еще лежали в его палатке, крепко обнявшись…

— Ты задумался? — профессор Хоук, которого все называли просто Джоном, вырвал его из мрачных мыслей.

Том взглянул на него снизу вверх.

— Я… я…

— Это из-за Яары?

— Почему сразу из-за Яары?

Хоук улыбнулся.

— Да ладно, это ведь секрет на целый свет, что между вами что-то происходит, — отечески заметил он. — Вам бы не удалось утаить это — во всяком случае, от меня. В конце концов, не зря же меня учили проливать свет на хорошо охраняемые тайны.

Том посмотрел в безоблачное небо.

— Я не знаю…

— Все наладится, — успокоил его профессор. — Все женщины капризны, такова их натура. Дай ей время.

— Наверное, ты прав, — задумчиво ответил Том.

— А как у вас здесь дела? — сменил тему Хоук.

Том указал на раскоп:

— Грунт хрупок. Мы не можем копать дальше, пока не обшили стены. Мошав пошел заказывать материал.

— Думаю, здесь когда-то находились кухня и столовая, — предположил профессор. — Отсюда мы достали очень много глиняных черепков. Если бы мы только могли копнуть хоть немного глубже!

— Я думаю, если мы найдем несколько балок и толстых брусьев, то сможем укрепить стенки. Наверное, сначала надо бы сделать небольшой земляной вал по краям…

Хоук положил Тому руку на плечо.

— Углубляться можно только после того, как будешь уверен, что стены выдержат. Рисковать нельзя ни в коем случае. Но я знаю, что могу положиться на своего инженера. Я для верности пришлю тебе Аарона.

Том покачал головой.

— Не стоит, он нужен на первом раскопе. Здесь мы и сами справимся.

Тель-Авив, университет Бар-Илан…

Тем временем в маленькой аудитории университета Бар-Илан в Тель-Авиве профессор Хаим Рафуль с гордостью презентовал делегации международных журналистов почищенные и частично подготовленные образцы предметов, найденных у подножия Храмовой горы.

Черепки глиняных кувшинов, хорошо сохранившиеся мечи с круглыми эфесами, принадлежавшие римским легионерам, несколько серебряных монет с портретом императора Тиберия Клавдия Нерона, бронзовая кастрюля, емкости для духов, наконечники пик и стрел, а также драгоценности, маленькие бронзовые фигурки, пряжки и женские заколки для волос. Четыре больших стола были завалены артефактами, добытыми из-под земли в поле у дороги на Иерихон.

— Мы надеемся, что скоро наткнемся на следы римских поселений, — подчеркнул профессор Хаим Рафуль. — Поскольку мы обнаружили много разнообразного оружия, а также предметы быта и драгоценности римлянок, то мы исходим из того, что речь идет о поселении, а точнее, о военном гарнизоне. Если там жили и женщины, а привилегией привозить свои семьи в занятые области обладали только офицеры высокого ранга, то мы предполагаем, что на территории римского гарнизона находились также населенные пункты. Потому мы с нетерпением ждем дальнейших открытий.

— Каким веком датируются находки? — спросила журналистка, на пиджаке которой был логотип Ассошиэйтед Пресс.

Хаим Рафуль откашлялся.

— После определения возраста находок нашими специалистами мы полагаем, что найденные артефакты датируются временем Христа. Самое старое захоронение, открытое на сегодняшний день, датируется примерно XV веком до нашей эры, однако большинству артефактов, и прежде всего тем, которые были найдены на поверхности, приблизительно две тысячи лет.

— Но ведь есть и более древние находки, — заметил английский репортер. — Что делает эти раскопки такими особенными, ведь в Израиле каждый месяц копают на новом месте?

Хаим Рафуль улыбнулся.

— Вы правы. Эти находки указывают на то, что мы наткнулись на римское поселение, где жили легионеры примерно в то самое время, когда Иешуа принял смерть на кресте. Вероятно даже, что там жили солдаты, которые отвечали за проведение распятия.

— Вы имеете в виду Иисуса Христа, — уточнил англичанин.

— Я имею в виду сына плотника из Назарета, — возразил Хаим Рафуль. — У него много имен, некоторые называли его даже Спасителем мира. Я не хочу обещать слишком много или подавать вам большие надежды, но эти раскопки, вероятно, предоставят нам возможность создать другой портрет того времени. Может быть, даже другой портрет Иешуа.