Современная дРама (СИ) - Томченко Анна

Лида, жена шефа бывшего мужа, была очень дружелюбной. На моем фоне- добрая фея: посочувствует, пожалеет. Олеся же работала юристом и иногда брала дела по металлургическому заводу, поэтому все мы были повязаны. И если с рыжеволосой бестией меня связывала школьная жизнь и дальнейшая дружба, то Лидия появилась недавно, но как-то удачно влилась в нашу компашку. И ничего странного, что подруга узнала о моем разводе от неё.

Диван промялся. Одеяло сдёрнули и я не хуже графа Дракулы зашипела, но получила по зубам, то есть в зубы сунули бутерброд, а в руку чашку с чаем.

— И долго будешь страдать? — Олеся рассматривала меня с вниманием энтомолога, которому попалась новая бабочка. Грязная, с оторванными крыльями, но такая незнакомая. — Нам ещё твоего муженька обчищать…

Чистить никого не хотелось. В чем я и призналась, но подруга обидно рассмеялась.

— Ты серьезно? — она усадила на колени собаку и предложила ей кусок буженины. — Не знаю чего ты там себе придумала, но мы с Лидой против. И вообще, хорош хандрить. Поехали вечером в ресторан. У меня такой мужик наклевывается…

С точки зрения морали ее амурные дела для меня сейчас, как керосин в мангале, ни к месту. Но Олеся всегда считала, что лучший способ забыть хахаля — упасть в объятия к принцу. Она вытянула меня из постели и засунула под душ. Прямо в трениках!

— Учти я испорчу тебе свидание! — рявкнула я в закрытую дверь, стаскивая промокшую одежду.

***

Принца Олеси звали Анатолием. Он был статен, важен и смазлив. Мне не понравился, поэтому мысленно я окрестила его Упырем. Но подруга млела и несла такую пургу, что снежная буря на выселках удавилась бы от зависти. А я вспоминала.

Похожий ресторан. Уровнем пониже, конечно. Где сидели студенты после удачно закрытой сессии. И я, выходящая из дамской комнаты. И он, что нахально остановил меня.

— Красотка, принеси вон за тот столик ещё выпивки, — он указал на большую компанию молодых парней и фривольно засунул за бретельку моего топа стодолларовую купюру.

Я осмотрела парня. Темноволосой, веселый, с бешеными искрами в глазах и не сдержалась от колкости:

— Да мой господин, — хлопнула ресницами, — может быть ещё и оральных ласк закажете?

Меня ждали подружки и нахал, что так неудачно обознался, приняв меня за официантку, мешал приятному вечеру.

— А ты можешь? — оторопев, спросил он, уже внимательнее разглядывая и мою короткую юбку, и облегающий топ, и собранные в длинную косу темно-русые волосы.

— Конечно, — совсем по-идиотски кивнула я головой, — в конце смены у служебного входа…

Тогда я рассчиталась за столик его сотенной купюрой. И свалила из ресторана раньше всех. А через пару дней на выходе из универа он меня поджидал.

— А как же ласки? — потёртые джинсы и серое пальто.

— А разве у служебного входа не стояли шлюхи? — наигранно удивилась я, проходя мимо открытой дверцы старенького сузики.

— Я думал там будешь ждать ты.

— Как вы однако дёшево оценили бакалавра юриспруденции… — не сбавляя шагу, заметила я.

— Там была сотенная купюра, — дотошно уточнил парень, следуя за мной, — ни одна девочка по вызову столько не стоит…

— Какой вы неприхотливый, — взмахнуть рукой, ловя такси, — элитная девочка стоит дороже.

— Сколько? — схватив меня за руку и развернув к себе лицом, зло спросил парень, видимо приняв меня за ту самую, не обременённую моралью.

— Мне почем знать?

Я расцепила его пальцы и юркнула в подъехавшую машину. А на следующий день возле универа стоял курьер с букетом эустом и запиской: «Не знаю сколько стоят элитные девочки, но бакалавр юриспруденции бесценен».

Миша ухаживал за мной полтора года, а потом в один из золотых сентябрьских дней позвал замуж.

— Алиса, — отвлёк меня Упырь. Я моргнула пару раз, фокусируясь взглядом на Анатолии. — Может тебе вызвать такси до дома?

— Так не терпится уединиться? — сварливо осведомилась я, входя в роль ворчливой дуэньи. Мужчина белозубо оскалился.

— Да, — честно признался он. — А с тобой это как-то… Не получается.

Вот не зря он мне не понравился. Мерзкий, обаятельный тип, который кружит головы всяким дурочкам. Хорошо, что Олеся таковой не являлась и я, обнаглев, выпалила:

— За сто баксов уединяйтесь хоть в уличном сортире, — его глаза округлились.

— Да столько ни одна девица на стоит!

— Вот именно, — поддакнула я, противно всасывая через трубочку коктейль, — но я ж не про какую-то там девицу сейчас говорю…

— Пятьдесят…

— Ты ещё торговаться вздумал? — возмущение было таким праведным, что сама себе поверила. — Сейчас разрыдаюсь на почве собственного развода и, вообще, не увидишь Олесю в ближайшие пару месяцев…

Анатолий имел деньги. Ресторан, в который он пригласил, обладал очень дорогой репутацией. И часики, что блестели на его запястье, не в переходе куплены. Знаю. Я такие присматривала Рубенскому, но снегоход оказался дешевле. И торговалась я лишь из желания убедиться в этом.

— Хорошо, — порывисто выдохнул он, а у меня дёрнулся глаз, — диктуй номер телефона, налички нет.

— Погоди погоди, — затормозила благотворительный момент. — Ты дашь мне денег и я просто уеду домой, так? Никаких гарантий и «мелких шрифтов»?

— Ты точно не дьявол? — он изогнул бровь. — Торгуешься, как будто я душу закладываю…

— Ну зачем мне твоя душа, вот если бы речь шла о почках… — я многозначительно просверлила его взглядом, демонстративно останавливаясь в области чуть ниже рёбер.

— А ты уверена в своём божественном происхождении? — Упырь прищурился.

— Вне всяких сомнений, — заверила я, вернувшись к коктейлю. — Но ты же помнишь, что Люцифер тоже был ангелом?

— Падшим.

— Ровно, как и женщина, за которую ты сейчас принимаешь Олесю, — парировала я, не давая загнать себя в словесную ловушку.

— И которую ты за сотню баксов продаёшь…

— Все мы не идеальны… — развела руками я и, дождавшись пополнения счета, встала из-за стола. По пути к гардеробу написала смс подруге: «Пока ты там пудришь носик, твой рыцарь заплатил мне сотку, чтобы я оставила вас наедине. Если что, я в соседнем ресторане».

Через полчаса подруга соизволила ответить: «Езжай домой, я его почти окрутила!»

Вот вам и современные отношения: все хотят друг друга, а я выступаю в образе торгаша…

***

Спиридонов пригласил на день рождения. Я фыркнула и удалила сообщение. Олеся, которая с обеда околачивалась у меня, засуетилась и решила, что мне необходимо там появиться, ведь бывший муж тоже будет. В этот момент я осознала, что либо она так радеет за сохранение моего брака, либо не хочет начинать процесс дележки имущества.

— Кстати, — вспомнила я свидание недельной давности, — как у тебя с Анатолием все прошло?

— Замечательно, — усмехнулась она, заныривая в недры шкафа и вытаскивая один за одним вечерние платья. — С утра я ему оставила записку, что все было хорошо и две тысячи рублей…

— Зачем? — я увернулась от лифчика, что сорвался в полёт вслед за плиссированной юбкой.

— Оплатила ночь, — хрюкнув от смеха, пояснила подруга и мы в голос расхохотались.

Через три дня уговоров и угроз медноволосая жрица закона уломала меня. Даже сама гардероб на выход подобрала, обрядив мою скромную персону в узкие джинсы с дырками в самых загадочных местах и белую мужскую рубашку с портупеей. Последняя нервировала больше всего. Вид был, словно я сбежала с тусовки бдсмщиков или тайно работаю в ментовке. Подруга визжала, что это последний писк моды. Ну, куда мне, селу неасфальтированному, до предсмертных криков полоумной бестии.

Вася праздновал своё тридцатилетие в небольшом уютном ресторанчике, что располагался в одном из парков города. Атмосфера интеллигентности и уединённости. Я мельком задумалась откуда у этого гения деньги, чтобы снять целый ресторан, но потом рассудила, что не моего, скорбного, ума это дело.

— С днём рождения Спиридонов, — сказала я без пафоса, протягивая томик стихов Бродского в подарочном переплете и с заначкой из трёх сотен баксов внутри. — Я хотела подарить носки, но в них некрасиво запаковываются деньги…