Посвященные в любовь... (СИ) - Варс Ирина

— М-м-маша… — услышала она тихий прерывающийся голос мужа. Ты… смогла… вырваться?

— Ванечка, мой родной, ты пришел в себя. Как же я рада. Скажи, откуда я должна была вырваться?

— От… Князя… Он… он мне позвонил, сказал, что убьет тебя, если я не приеду в Старую… Старые Сосенки.

— Но меня никто не похищал!

— Какой же я идиот, Машенька! Всего-то нужно было позвонить тебе… Как же я наказал нас…

— Тише, тише, Ванечка, ты просто испугался за меня. Не надо больше думать об этом.

— Сашка, Ванька наш из комы вышел! — услышали они радостный голос Мики за дверью. — И Федор Андреевич приехал. Я только что столкнулся с ним. Он меня не узнал. Побегу Павлу скажу, что вернулся к нам наш братец!

— Ванечка, тебя что-то беспокоит?

— Маш, я хочу в туалет. Нужно, наверное, Мику попросить помочь мне.

— Ваня, я уже подготовила все для тебя. Все новое, дезинфицированное. И я могу это сделать сама. Неужели после четырех лет супружеской жизни ты стесняешься меня? Или тебе хочется, чтобы молодая медсестрица брала тебя своими руками за… бубенчики?

— Маш, ты о чем? Я хотел попробовать встать сам.

— А я о том, любимый… Выбирай: или я, или медсестра.

— Конечно, ты, счастье мое. Мне просто не хотелось, чтобы ты выносила за мной все эти утки, судна…

— Значит, если бы со мной случилось так, что я не смогла бы подняться, ты пригласил бы медсестру или медбрата? Я поняла, что могу идти домой. Не буду мешать тебе наслаждаться обществом опытных красоток.

— Нет, Маша, нет! Я не это имел в виду. Без тебя я просто не выживу.

— Ванечка, любимый, я же всей душой хочу помочь тебе.

— Знаешь, воробушек, а ведь я уже видел то, что сейчас произошло между нами. Я вспомнил! Я был у Бабли, и она сказала, что мне нечего там делать. И родители только помахали мне руками.

А потом Бабли подвела меня к какой-то двери, приоткрыла ее, и я увидел тебя. Ты излучала свет, а потом я что-то сказал, наверное, обидное, и ты будто погасла. Бабли закрыла ту дверь и открыла другую со словами: «Люби и принимай ее любовь, потому что она чистая. Без Маши ты пропадешь». И вытолкнула меня за дверь. Прости меня, солнышко мое! Я дурак. Единственное, что оправдывает меня, это то, что я только что вернулся оттуда. И мозг еще не включился полностью в работу.

— Глупыш ты мой, — осторожно обняла его Маша. Я же люблю тебя и хочу быть рядом с тобой, — приговаривала она, ловко подставив утку. Я же триста раз перепроверю, чтобы все было стерильным и чистым. Я же оботру салфетками или обмою тебя и не пропихну под тебя мокрое и холодное судно.

— Маш, поцелуй меня, пожалуйста.

— Ты сейчас такой «красивый» в синяках и похож на бандита, — нежно и осторожно поцеловала его Маша.

— Ну вот, вот она, сила любви! — воскликнул Мика. — Я же говорил: уже целуются. Можно выписывать.

— А ты не завидуй! Это хорошо, что целуются, да еще с такой красавицей, — сказал Павел Сергеевич.

Щеки Маши вспыхнули румянцем. Иван улыбнулся. А Мика грустно вздохнул.

Федор Андреевич велел всем, включая Павла, выйти. Они долго общались с Иваном. Потом он предложил Мике посидеть с другом. А Машу пригласил в кабинет Павла.

— Вот что я скажу, Машенька. Для начала надо купить хорошую электроколяску. Даже две. Не пугайся! Одну мощную, чтобы передвигаться по дому, двору. Вторую — облегченную, чтобы перемещаться здесь. Будет непросто. Но я постараюсь вытянуть его.

— Маша, я не хочу тебя пугать, но здесь четко высвечивается синдром нарушения кровообращения и чувствительности конечностей.

Объясняю: это происходит из-за того, что нейронная сеть, находящаяся внутри кожного покрова, не может передавать нервные импульсы в отделы головного мозга. И самое неприятное, что поражены обе ноги. Но… Во-первых, мы захватили симптоматику на начальной стадии развития. Это большой и жирный плюс.

Во-вторых, Иван — здоровый, крепкий и тренированный молодой мужчина. В-третьих, результаты МРТ и КТ дают нам картину отсутствия травм позвоночника, наличия остеохондроза, межпозвонковой грыжи и т. д. В-четвертых, а это самое главное, у нас разработана собственная методика лечения, основанная не на лекарственных препаратах, чтобы не усугублять состояния печени, почек, сердца… И Мика — яркая иллюстрация того, что все возможно.

— Маша, тебя Ваня зовет, — неожиданно втиснулся в кабинет Мика.

Чем дальше в лес, тем гуще чаща…

— Ванечка, я здесь! Что случилось?

— Маш, я нечаянно облил футболку водой.

— Сейчас я тебе помогу, мой родной. Все будет хорошо.

Иван видел, что Маша устала. Но при этом делает все легко и аккуратно.

— Удивляешься, что так быстро меняю тебе белье? — взглянула она на мужа. У меня есть небольшой опыт. Я три месяца проработала в детской больнице. Деньги нужны были. Научилась даже уколы делать, ставить капельницы. Потом вспомнила о своем хобби. Стала пейзажи и натюрморты продавать. А полученные навыки пригодились, когда наши малыши родились.

— Бедная моя девочка, досталось же тебе по жизни, — подумал он.

— Ты знаешь, я уже соскучился по малышам. Даже по их запаху, смеху, шалостям… А уж как по тебе соскучился…

— Это очень хорошо, Ванечка. Это стимул! Федор Андреевич сказал, что очень многое сейчас зависит от тебя, от твоего желания встать на ноги. Самое главное — у тебя нет переломов в позвоночнике. Я не просто верю, любимый, я знаю точно, что мы все преодолеем.

— Привет, сынок, — раздался бодрый голос Римаса.

— Машенька, вы с Верушкой пока пообщайтесь, а я с Ваней поговорю. И скажи Мике, чтобы немедленно заказал билет в Тель-Авив и номер в отеле. И напомни ему, что в Израиле сейчас не зима!

— Не смотри с таким удивлением, Ваня. Мику я отправляю за теми же уколами, которые его поставили на ноги.

Не сомневайся, сынок! Ты будешь ходить. Будет больно. Но Мика же в свои 10 лет выдержал! Значит, и ты встанешь! У тебя жена и дети. А это дорогого стоит. Маша мне очень напоминает мою Верушку. Было дело: с того света меня вытащила. И Маша твоя такая же преданная, самоотверженная, любящая.

— Ваня, мы с Верушкой предлагаем перевезти детишек с нянями к нам. Так и Нил, и мы будем чаще видеться с внуками. Машу буду привозить на несколько часов к нам я сам или водитель Арса. У твоей палаты будут дежурить два охранника круглосуточно. И я хотел бы, чтобы ты рассказал мне все, что помнишь. И еще: подумай, не было ли в последнее время чего-то такого, что удивило тебя.

— Я понял, отец, — неожиданно произнес Иван. И счастливая улыбка озарила лицо Римаса.

— За два дня до происшествия мне несколько раз звонила какая-то женщина, явно с уличного телефона и несла бред о том, что моя Маша мне изменяет. При этом все разы она попадала на тот момент, когда мы с Машей находились рядом. Я озверел и потребовал адрес, где якобы сейчас находилась моя жена. Ответ с требованием положить пакет с определенной суммой в ячейку камеры хранения на Витебском вокзале и сообщить код через 40 минут возмутил меня окончательно. В конце она добавила, что перезвонит через 40 минут. Я воспользовался тем, что Маша вышла из комнаты и далеко послал женщину, а телефон отключил. И теперь очень сожалею об этом.

Надо было с Микой и Сашкой договориться, доехать до вокзала, сообщить номер ячейки и код. И взять даму с поличным.

Единственное, что я вижу в своих видениях — это Князя в старом деревянном доме и женщину в белом халате.

Вчера мы с Машей собирались отметить четвертый год нашего счастья. Я уже выехал домой. Но мне неожиданно позвонил Князев с неопределившегося номера и сказал, что Маша находится у него и, если я сейчас не встречусь с ним в деревне, он пришлет мне ее по частям. Его голос я сразу узнал.

— Мне все ясно, Ваня. Я подъеду через два часа за Машей. Она соберет детей и все, что ей и тебе понадобится. Отвезем детей к нам, устроим их в детской, и я привезу сюда Машу. Держись, сынок, мы все преодолеем!