Слепое пятно - Мелджин Брук

Для спящего Эймс-Бомонта единственная реальная угроза — демоны, а они пистолета Мэгги не боятся. Но яд Сэра Щена может демона парализовать, а массивные челюсти запросто разорвут пополам.

Впрочем, Мэгги не была расположена вдаваться в подробности организации охраны Эймс-Бомонта, даже в разговоре с его племянником. Поэтому ограничилась коротким:

— Да.

— В облике демона?

К счастью, нет. Но если Блейк знает, что у Сэра Щена имеется форма демона, то можно понять, с чего он так побледнел. К трем головам Мэгги привыкла, но вряд ли когда-нибудь сможет привыкнуть к той огромной страшной твари, в которую умеет превращаться этот пес.

— Нет, сейчас он выглядит как трехголовый черный Лабрадор. — Очень большой черный Лабрадор. Когда Мэгги присела возле пса, глаза ее оказались на уровне его плеча. — Как только мы выйдем, он перекинется одноголовым. Сбрую, Сэр Щен?

У нее в руках появилась упряжь поводыря. Хаммерспейс — так называется магическая кладовая Сэра Щена, которая всегда с ним — позволяет спрятать почти любой предмет, но даже адский пес не может сделать так, чтобы упряжь размером на ретривера подошла к туловищу медвежьих габаритов.

— А еще прошу сократиться, — сказала Мэгги, закатывая глаза. Эта собачья зараза никогда не упустит возможности заставить себя просить.

На этот раз, наверное, — чтобы Блейк услышал и спросил себя, какого же размера был этот пес раньше. Сэр Щен дружелюбен настолько, что по адским стандартам он плохой пес, но очень любит нервировать окружающих. Просто у него чувства юмора больше, чем у собратьев по породе. И он с меньшей охотой рвет глотки и сжирает все остальное.

Во всяком случае, так Мэгги слышала. Сама она ни разу в Аду не была, и потому с другими хеллхаундами не знакома. И если ей повезет — и если весь сделанный ею при жизни негатив не приведет ее в Яму сразу после откидывания копыт, — то и не познакомится.

А если очень повезет, то и ни с каким демоном она больше не столкнется. Когда она обнаружила, что ее прежний работодатель — из этой породы, ей хватило на всю оставшуюся жизнь.

Приладив сбрую, она почесала Сэра Щена за ушами левой головы. Темные глаза слегка сверкнули алым и закатились под лоб в восторге. Ужасающе мощен и страшен этот пес ада, — но почесывание и пища делают его несколько более покладистым.

— Нигде его не оставляй, — тихо сказала Мэгги, — и я прослежу, чтобы Эймс-Бомонт купил тебе целую мясную лавку.

Очевидно, удовлетворенный посулом, Сэр Щен встал рядом с Блейком. Блейк сжал рукоять поводка.

— А что за проблема, если он оставит меня где-нибудь? Вы же там будете.

Блейк слышал? С ушами, значит, все у него в порядке.

— Меня не будет, — ответила Мэгги, выходя в холл и жестом веля Сэру Щену следовать за ней. — Я вас отвезу в аэропорт, а он будет сопровождать в самолете.

— Что за самолет?

Мэгги остановилась возле входной двери и выглянула в окно. Осмотрела машину за машиной, прохожего за прохожим. Не узнала никого и не увидела ничего, что вызывало бы срабатывание тревожных инстинктов, которым она за много лет научилась доверять.

Хотя пару раз инстинкты ее подвели, и потому она не снимала руки с пистолета.

— Сэр Щен, у тебя слишком много голов, — напомнила она хеллхаунду и только потом ответила Блейку: — Я зафрахтовала самолет, который отвезет вас обратно в Сан-Франциско. Мистер Эймс-Бомонт присмотрит за вами, пока я…

— Не выйдет, — перебил Блейк.

— …найду вашу сестру, — закончила Мэгги, не давая себя сбить.

— Где вы ее найдете? У вас есть информация, которой нет у меня, о том, куда он ее увез?

— Нет, — ответила она, открывая дверь.

В любом случае, пока нет.

Глава вторая

Выйдя на тротуар. Джефф впервые за четыре года взглянул на Мэгги Рен. Во всяком случае, впервые при личной встрече. Месяца три назад он видел ее фотографию в папке, которую дядя приложил к ее личному делу. Узнал он ее и ее светлые глаза немедленно. Эти глаза невозможно забыть, учитывая, что в последний раз он их видел поверх ствола ее пистолета за секунду до того, как она спустила курок. Она тогда была сотрудником ЦРУ, выполняющим задание в Дарфуре — где они оба были очень далеко от родного дома.

Хотя где на самом деле ее родной дом — непонятно. Брошенный родителями ребенок, она переходила из приюта в приют, пока в двенадцать лет не нашла себе пристань. Оттуда она пошла в армию и почти сразу ее завербовало ЦРУ. Долгие годы жила в округе Колумбия, но почти все время работала на выездах.

Возврат к гражданской жизни не был простым. Она поселилась у своего работодателя, конгрессмена и по совместительству демона. Узнав об этой последней его ипостаси, она от него ушла и стала работать у дяди Колина.

Джефф не знал ее имени, пока дядя не переслал ему ее дело.

И он не знал, считает ли она дом, приобретенный недавно в Сан-Франциско, недалеко от дядиного особняка, своим домашним очагом. И была эта покупка защитой от дяди или сигналом, что она с ним заодно. В конце концов, она пошла к дяде работать, зная, кто он такой.

И Джефф питал надежду, что эта работа для нее не проходная.

Если судить по внешним признакам, работа ей подходила. Даже Билсуорт — мажордом, господствующий над британским имением еще с тех пор, как Джефф бегал в коротких штанишках, — не мог придраться к идеальному завитку светлых волос на шее, накрахмаленной белой блузке или черному жилету и жакету. Бритвенно-острая стрелка на брюках выдержала перелет и нью-йоркскую влажность.

Что-то нечеловеческое было в этой неукоснительной аккуратности, но назвать это свойство демоническим Джефф не мог.

А вот слово «валькирия» ей бы подошло. Она оказалась выше, чем он думал. Глядя на ее рост и волосы, Джефф понимал, почему коллеги-оперативники называли ее «Брунгильдой-пулеглоткой».

Точнее, он понимал, почему Брунгильда. Очевидно, пули — это совсем другая история, где-то в секретной папке, которую он пока не видел.

Прохожий на тротуаре вскинул глаза на Мэгги. Джефф не мог понять выражения ее лица. С той минуты, как они вышли наружу, на нем ни разу ничего не отразилось.

Его слепота была для нее неожиданна, но сейчас она нашла тому объяснение. Вполне можно было представить себе ее мысли: Что тут может делать слепой?

На это были два ответа. Короткое объяснение звучало так: он не слеп. Просто своими глазами не видит.

Этот факт требовал уже более подробных разъяснений, в том числе рассказа о Люцифере и демонах, развязавших вторую войну против Неба, и о человеке, который положил конец битве, своим мечом убив дракона Хаоса. Этот человек стал Стражем, ангелом-защитником. Есть и другие Стражи, но именно тот меч создал семьи Эймс-Бомонтов и Рэмсделлов, и в конце концов — семью Блейк.