Ночь пламени - Амелия Ламберте

оказалось понимающим, коллеги – открытыми и общительными (нашлись и любители просто почесать языками), но вот дел за эти две недели почти не было.

– Думаешь, как отметить праздник? – весело спросил Габриэль, приближаясь ко мне.

– Я намерен его проспать, – честно ответил я. – Или провести на дежурстве. При таком столпотворении что угодно может произойти, – заметил я, глядя в ночное небо.

– А как же ритуал?! – удивленно спросил Габриэль.

Я тяжело вздохнул.

– Ритуал оставим для нормальных магов – вроде тебя, – поморщился я. – Я с магией дружу плохо. Да и в работе я на нее не привык полагаться, – пожал я плечами.

«И чего это меня потянуло на откровения?.. Наверное, все из-за того, что долгое время ни с кем нормально не общался».

Габриэль открыл было рот, чтобы что-то сказать, но смолчал.

– И духи тебя не оставили? – озадаченно выдохнул он. – Не наказали за неуважение?!

– С духами у меня особые отношения, – отмахнулся я. – К тому же я никогда не оставляю их без подношений. Повеселись там за меня.

Я махнул рукой Габриэлю и направился домой. Настроения разговаривать после вечера в таверне, полной народу, ни с кем не было. Даже с жизнерадостным магом.

Под ногами заскрипел снег. Спиной я чувствовал озадаченный взгляд Габриэля, но скоро я отвлекся и уже думал о том, чем заняться сегодня вечером. Готовить и убирать смысла не было: с этим прекрасно справлялся домовой. С ним вообще забавная история получилась. Я долгое время жил с домовым под одной крышей в Столичном городе. Мы хорошо ладили, нам весело и хорошо жилось вдвоем (с людьми у меня отношения были хуже), а когда я заявил, что вынужден покинуть дом и город… Ну и истерику закатил Сева! Разнес все вокруг, кричал, что никуда меня не пустит, а если я все-таки уйду, то не позволит никому войти в дом и проклянет его, чтобы никто не смог здесь жить. Делать было нечего – пришлось взять духа с собой. Даже стихийные не устраивают таких скандалов, как домовые!

И вот теперь он для меня готовил и убирал, как заботливая матушка. Не присматривал только за двором – заявил, что это не его территория. И еще поставил условие, что стирать я буду сам. Я не возражал против такого разделения обязанностей. Правда, Сева часто ворчал, что я слишком много времени провожу на работе. Ну а как иначе? Здесь только дежурства и спасают от безденежья.

Я подумал о том, что проводить ритуал не буду. В Академии магов они были обязательными и даже нравились мне. Было в этом что-то… Даже не знаю, как описать. Мистическое? Сакральное? Однако после того как меня выставили с третьего курса, подобные обряды перестали казаться мне такими уж привлекательными. Можно сказать, я перестал проводить ритуалы больше из вредности, но все равно не потерял благосклонности духов. И свою магию.

Да, я оказался тем редким учеником, кто прошел выпускной ритуал Распределения намного раньше срока, и оно показало, что мой моей силы недостаточно, чтобы освоить всю программу. Сбит с толку оказался не только я, но и преподаватели. Случаев, когда маг просто так терял силы, в их практике еще не было. Конечно, существовало лишение способностей для преступников, но это был совершенно другой случай.

Распределение в стенах Академии проходило в два этапа. Первый был при поступлении, когда смотрели на предрасположенность к той или иной стихийной магии. Второй происходил после окончания обучения. Там уже Распределение давало понять индивидуальные способности каждого мага: некоторые отправлялись на дальнейшее обучение боевой магии, другие – защитной, третьи изучали особенности и тонкости создания артефактов, а кто-то сразу отправлялся работать на благо магического общества.

Выпускной ритуал Распределения, если судить по рассказам, был торжественным и волнительным, а после него ученики всегда устраивали грандиозную вечеринку. Основная часть обучения была закончена, а впереди кого-то ждала работа, а кого-то дальнейшая учеба на совсем другом уровне. Мое же распределение проходило спешно и в одиночестве. И я, и преподаватели были встревоженны и растерянны, поэтому для меня этот день был совсем не торжественным.

Сумрачно вспоминая все это, я быстрым шагом шел домой. Студень, двенадцатый месяц в году, выдался очень холодным. Даже согревающий амулет не помогал.

Уже стуча зубами и дрожа от холода, я едва ли не бегом устремился к скромному, невзрачному домику. Он состоял из гостиной, совсем маленькой спальни, кухни и уборной. Его мне выделили как сотруднику полиции, и большего при моей работе мне было не нужно. Сева поддерживал дома тепло даже в лютые морозы, и мне не терпелось войти в теплую комнату и лечь на свою кровать.

– Лекса, стой! – услышал я позади напуганный женский голос. Я резко обернулся, но не успел ничего спросить. В меня с разбегу врезалось какое-то громадное животное. Я замахал руками, пытаясь удержаться на ногах, но все-таки упал в мягкий сугроб рядом с дорогой. Повезло еще, что не лицом!

– Простите, – смущенно пробормотала подошедшая ко мне девушка. – Я все никак не могу с ней совладать… Ну что, довольна? – сердито обратилась она, видимо, к Лексе.

Я проследил за ее взглядом, – девушка смотрела куда-то на дерево, – и мои брови удивленно поднялись. Я впервые видел, чтобы в качестве домашней зверюшки кто-то держал рысь.

– И она вас слушается? – невольно вырвалось у меня. Недовольство от внезапной встречи сменилось любопытством.

– Да какое там! – с досадой отозвалась девушка.

Ее голос показался мне смутно знакомым. Она протянула мне руку. Я не стал отказываться от помощи и, схватившись за нее, поднялся на ноги и отряхнулся от снега. Наконец я поднял голову и сумел рассмотреть лицо девушки.

– Лимирей?..

– Дэниэл?..

Мы застыли друг напротив друга, рассматривая и сомневаясь: «Не обознались ли? Может, показалось?» Я не был уверен, не была ли та, что стоит напротив, иллюзией, которая исчезнет от одного прикосновения, как это бывало во снах? И она ли это вообще?

Рысь не интересовала уже нас обоих. Я стянул с руки перчатку и осторожно коснулся щеки Лимирей. Она вдруг опомнилась и вздрогнула.

– Это и правда ты? – вырвалось у меня.

Я тут же прикусил язык. Семь лет в полиции научили меня задавать самые хитрые вопросы, а сейчас только: «И правда ты?» А с другой стороны, что еще я мог сказать девушке, которую не видел десять лет?

– Ну, вроде настоящая, – осторожно ответила Лимирей. – А как ты оказался здесь? То есть мы здесь всех знаем…

– Я перевелся сюда две недели назад, – быстро ответил я.

Она опустила взгляд. Из нескладной