Дьявол носит чёрный - Шэн Л. Дж.

– А я практически чувствую твой взгляд на своей заднице, – ровным тоном парировала я.

– Можешь почувствовать на ней и другие части меня, если тебе так хочется.

Мэдди, только не вонзай в него нож. Чейз не стоит тюремного срока.

– Кто тот парень? – Он вызывающе зевнул. В его словах всегда присутствовала дьявольская нотка. Чейз разговаривал в бесстрастной манере, допуская лишь легкую иронию, дабы напомнить, что он лучше вас.

– Ого. Вау. – Я раздраженно покачала головой. У него хватило наглости спросить меня об Итане.

– Ого-вау? Он рэпер? Если да, то ему не помешает макияж. Расскажи парню про клуб Black & Co. У нас действует пятнадцатипроцентная промоскидка на услуги личного стилиста.

Не оборачиваясь, я показала Чейзу средний палец, игнорируя его мрачную усмешку.

Мы остановились возле моей двери. Лайла жила напротив. Собственность домовладельца была разделена на две студии. Лайла первой переехала в Нью-Йорк после нашего выпуска. Когда она сказала мне, что квартира-студия напротив свободна, поскольку бывшие жильцы переехали в Сингапур, и что домовладелец предпочитает арендаторов, которые платят вовремя, я ухватилась за эту возможность. Днем Лайла работала воспитателем в детском саду, а по вечерам подрабатывала няней, чтобы поддерживать свой доход. Мне сложно вспомнить ее без малыша на руках или вне процесса вырезания букв и цифр для урока на следующий день. Каждое утро она приклеивала к своей двери слово дня. Отличный способ поговорить со мной, даже когда мы не имели возможности обменяться даже парой слов в течение суток. С годами я даже привязалась к ежедневным словам Лайлы. Они стали спутниками, своего рода маленькими знаками. Предсказаниями о том, как пройдет мой день. Но сегодня, спеша на работу, я забыла взглянуть на заветные буквы.

И рассеянно посмотрела на надпись сейчас, сунув ключ в скважину своей двери.

Опасность: подверженность или ответственность за травмы, боль, вред или потери.

Меня охватило дурное предчувствие. Оно зародилось у основания позвоночника, оказывая постоянное давление.

– Ты здесь не для того, чтобы извиниться, да? – вздохнула я, не сводя глаз с двери.

– Извиниться? – рука Чейза, появившись из-за моей спины, легла над моей головой. Его теплое дыхание опалило мою шею, отчего крошечные волоски на ней встали дыбом. Эффект Чейза. – За что, черт возьми?

Я толкнула дверь, впуская его в квартиру. В мои владения. В мою жизнь.

Болезненно осознавая тот факт, что в последний раз, когда Чейз ворвался в мое королевство, он сжег его дотла.

Глава 2

Мэдди

2 июля, 1999

Дорогая Мэдди,

Сегодня мы вложили увядшие маргаритки миссис Ханнам меж страниц твоих детских книг. Ты сказала, что хочешь похоронить их как следует, потому что тебе их жаль. От твоего сочувствия у меня перехватило дыхание. Вот почему я развернулась и покинула комнату. Не из-за пыльцы. Конечно, нет. Господи, я же флорист!

Интересный факт: маргаритки символизируют чистоту, новые начинания.

Я надеюсь, что ты по-прежнему сострадательна, добросердечна и помнишь, что каждый день – это новое начало.

С любовью, навсегда, мама. Х

Я отбросила обувь к стене. Дейзи вскочила со своей подстилки на подоконнике возле цветов, завиляла хвостом и принялась лизать пальцы моих ног в знак приветствия. По правде говоря, не самая девчачья ее привычка, но одна из наименее пагубных.

– Чему я обязана этим неудовольствием, мистер Блэк? – я сняла желтый пиджак.

– У нас проблема. – Чейз погладил Дейзи, прежде чем пройти в мою студию. Казалось несправедливым, почти безумным, что я потратила столько слез и бессонных ночей, дабы примириться с фактом, что он никогда больше не будет просто стоять на моей кухне, только для того, чтобы… ну, позволить ему вновь здесь находиться и выглядеть чертовски уместно. Будто ничего не изменилось. Но это неправда. Я изменилась.

Чейз заглянул в холодильник, вытащил банку диетической колы – моей диетической колы, – а затем, прислонившись к кухонному столу, открыл ее и сделал глоток.

Я пронзила его взглядом, задаваясь вопросом, не случился ли у него внезапный сердечный приступ. Он оглядел мое сжатое, крошечное пространство, без сомнения оценивая изменения, привнесенные после его последнего визита. Новые обои, свежие простыни и (наименее заметная, но тем не менее существующая) свежая вмятина в моем сердце, имеющая форму его железного кулака. Чейз включил свет – у меня один переключатель на всю квартиру – и тихонько присвистнул.

Под неумолимым свечением светодиодов я заметила, что он растрепан и небрит. Глаза налиты кровью, а рубашка немного смята. Его стрижка за двести долларов отчаянно нуждалась в подравнивании. Сейчас он совсем не походил на красивого безупречного повесу, коим горделиво себя считал. Казалось, будто мир наконец-то решил взвалить свою сокрушительную тяжесть на его славные плечи.

– Похоже, ты понравилась моей семье, – холодно признал Чейз, словно подобная перспектива была столь же маловероятна, как и существование единорога.

Я направилась к нему и забрала диетическую колу. Из принципа сделала глоток и поставила банку на стойку между нами.

– И?

– Мама никак не может перестать болтать о банановом хлебе, который ты обещала для нее испечь; мечта моей сестры – стать твоей лучшей подружкой, поскольку ты связала ей ту шапку; а отец клянется, что ты – женщина мечты каждого мужчины.

– Я тоже очень высокого мнения о твоей семье, – сказала я. И это правда. Семейство Блэков совсем не походило на то отродье, которое они по ошибке выпустили в мир. Они были милыми, сострадательными и гостеприимными. Всегда улыбались и, самое главное, часто предлагали мне бокал вина.

– Но не обо мне, – добавил он с довольной ухмылкой, наводящей на мысль, что от неприязни в свою сторону Чейз получает особое удовольствие. Словно он достиг своей цели. Разблокировал новый уровень в видеоигре.

– Не о тебе, – коротко кивнула я. – Вот почему лестью ты ничего не добьешься.

– Я и не пытаюсь ничего от тебя добиться, – заверил он меня, выпячивая грудь. Отголоски его аромата – дерева, лосьона после бритья и мужчины – проникли в ноздри, заставив меня вздрогнуть. – По крайней мере, не в том смысле, о котором ты думаешь.

– Ближе к делу, Чейз. – Я вздохнула, опустив взгляд и пошевелив пальцами ног. Мне хотелось, чтобы он поскорее убрался отсюда, дабы я могла нырнуть под одеяло и запоем смотреть «Сверхъестественное». Единственное, что могло спасти сегодняшний вечер, – это здоровая доза Дженсена Эклса в сочетании с невероятным количеством шоколада и импульсивными покупками в Интернете. И еще вино. Убила бы за бутылку. Предпочитая, чтобы жертвой стал стоящий передо мной мужчина.

– Есть проблема, – снова сказал он.

С ним она есть всегда. Я смотрела на него пустым взглядом, безмолвно призывая продолжать. Затем случилась самая странная вещь. Он… что… вздрогнул? Чейз Блэк.

– Возможно, я забыл упомянуть при них, что мы расстались, – осторожно сказал он, переводя взгляд на Дейзи, которая в данный момент с восторженной собачьей улыбкой приставала к ножке дивана.

– Ты что? – у меня закружилась голова, и я стиснула зубы. – Прошло шесть месяцев. – И три дня. И двадцать один час. Не то чтобы я считала. – О чем ты думал?

Он потер костяшки пальцев о щетину, по-прежнему не сводя глаз с моего щенка.

– Честно говоря, я думал, ты поймешь, что отреагировала слишком остро, и вернешься.

Будь я мультяшным персонажем, моя челюсть упала бы прямо на пол, а язык бы выкатился, словно красный ковер, врезаясь в дверь, через которую я бы позже вышвырнула Чейза, оставив в ней дыру в форме его тела.

Судорожно вздохнув, я прижала пальцы к векам.

– Ты шутишь. Скажи, что ты просто дурачишься.