Власть без славы. Книга 2 - Фрэнк Харди

Рэнд вытащил из кармана пачку денег.

— Могу передать деньги сейчас же. Вам остается только оформить это дело и удовлетворить мою заявку на рудники. Тэргуд позаботится, чтобы все было в порядке. Он теперь казначей штата. Мы с ним и Большим Биллом хотим учредить компанию. Уж мы тогда вас не забудем, не беспокойтесь.

Данкен положил локти на стол и уронил голову на руки.

— Оставьте деньги, — тихо сказал он.

— Спасибо, Данк! На будущей неделе зайду, — весело сказал Рэнд и вышел. Данкен не пошевелился и не поднял головы; он почти не отдавал себе отчета в том, что сделал. «Рано или поздно это должно было случиться, — думал он, — это — начало конца для меня».

Он встал, взял из пачки несколько бумажек, а остальное запер в ящике стола. Потом надел шляпу, вышел на улицу и медленно побрел в свой излюбленный трактир.

Через полтора месяца в Чиррабу приехал некий доктор Дженнер. В кармане у него лежала телеграмма от министра горной промышленности, в которой Дженнеру предписывалось дать заключение относительно просьбы Джорджа Рэнда, арендатора рудников «Леди Джоан» и «Джилоуэлл», о выдаче ему правительственной субсидии в десять тысяч фунтов.

Путешествие поездом утомило доктора Дженнера. Он привык ездить верхом — так он объездил весь Куинсленд и всю Северную территорию, производя разведку залежей руды. Поезд в Чиррабу медленно тащился по узкоколейке, вагоны были неудобные, и Дженнер был рад, что окончилась эта мучительная тряска.

Доктор Дженнер был очень высокого роста — больше шести футов — и слегка сутулился. Серый длинный пиджак и узкие брюки еще больше удлиняли его тощую фигуру. Походка у него была размеренная и энергичная, черты лица заостренные; проницательные голубые глаза глядели прямо перед собой. Чувствовалось, что это человек упорный, настойчивый и твердо решивший во всем следовать своему долгу и соблюдать справедливость.

Доктору Дженнеру было под сорок. Шестилетним мальчиком он приехал со своими родителями из Дании в Северный Куинсленд. Так как от их хижины до ближайшей школы было двадцать миль, то учиться он начал только с десяти лет. Затем ему удалось поступить в Сиднейский университет. Блестяще окончив курс, Дженнер решил посвятить себя геологии и поступил на работу в министерство земледелия Нового Южного Уэлса. В 1912 году он стал главным геологом и директором рудников на Северной территории. Там он впервые столкнулся с мошенничеством, которое так часто наблюдается в горнорудном деле. Потерпев поражение в борьбе со взяточничеством среди чиновников и арендаторов, он вышел в отставку и перешел в куинслендское управление рудниками.

Доктору Дженнеру уже несколько раз случалось бывать в Чиррабу. Его интересовал этот район — он был уверен, что здесь находятся богатейшие в мире залежи руды. Запущенный вид городка встревожил Дженнера: так много видел он рудничных городков, пришедших в упадок или совершенно заглохших либо потому, что иссякла руда, либо потому, что спекулянты уже нажили себе состояние и забросили рудники, не исчерпав их до конца.

Доктор Дженнер слыхал, будто лейбористское правительство собирается взять в свои руки плавильные заводы; он сам советовал правительству сделать это. Он слыхал также, что когда Мэлгарская компания просрочила взнос арендной платы, рудники «Леди Джоан» и «Джилоуэлл» были переданы какому-то синдикату. Доктор Дженнер был возмущен этим решением, но когда он попробовал заявить протест, ему сказали, что министр и его помощники могут руководить министерством и без вмешательства Дженнера. Слыхал он и то, что арендаторы получили субсидию в три тысячи фунтов для того, чтобы выкачать воду из шахт; он приехал в Чиррабу с твердым намерением расследовать, как Рэнд истратил эти деньги.

Дженнер отнес чемодан в гостиницу и снял номер. Приняв ванну, он с аппетитом съел незатейливый обед и уселся на веранде, покуривая свою любимую трубку. Бар был открыт, оттуда доносились голоса и смех. На веранду выходило окно из зала — там играли в карты, и игра, как видно, была в самом разгаре. Дженнер решил немного пройтись.

Он чувствовал себя одиноким. По складу своего характера доктор Дженнер был семьянином. В разлуке с женой и своими шестью детьми он всегда тосковал. Жена часто говорила, что он двоеженец: кроме нее, у него есть вторая жена — работа. И действительно, доктор Дженнер словно супружескими узами был связан с землей. Его страстно увлекало исследование ее тайн, изучение напластований горных пород. Всю свою жизнь он посвятил тому, чтобы помочь человеку вырвать у земли ее сокровища. Пройдет несколько дней, думал Дженнер, и он уже не будет чувствовать себя таким одиноким. Он стал размышлять о деле, которым ему предстояло заняться завтра. Передачу прав на рудники Рэнду он считал явным беззаконием. Этот некрасивый поступок был совершенно не в духе Данкена. Доктора Дженнера несколько озадачило то, что Мельбурнская компания протестовала так слабо; когда же правительство выдало Рэнду субсидию для откачки воды из шахт, он просто ушам своим не поверил.

Он отнесся к просьбе Рэнда о второй субсидии с большим подозрением. Как ни жаль ему было отрываться от своей работы ради расследования этого дела, он решил разобраться в нем до конца.

Доктор Дженнер не спеша вернулся в свой номер, зажег лампу и присел к столику. Он всегда возил с собой перо и бумагу и с дороги писал подробные отчеты в министерство. Помимо этого, доктор Дженнер занимался разнообразной литературной работой: его перу принадлежали учебники почвоведения и минералогии; кроме того, он регулярно печатал в социалистических и других прогрессивных органах штата Куинсленд статьи по политическим и экономическим вопросам.

Перо его быстро бегало по бумаге. Бабочки, мушки и всякая мошкара кружились вокруг лампы и падали на бумагу, но он не обращал на них внимания. Вдруг за дверью кто-то сказал:

— Доктор Дженнер живет в этом номере, — и сейчас же раздался решительный стук в дверь.

— Войдите, — сказал доктор Дженнер, продолжая писать. У него был звучный, слегка гортанный, но не резкий голос.

Дверь открылась; Дженнер поднял голову и увидел невысокого рыжеволосого человека в рубашке с открытым воротом и легких серых брюках.

Это был Джордж Рэнд.

— Имею честь видеть доктора Дженнера? — шутливым тоном спросил он.

— Да, — ответил Дженнер, откладывая в сторону перо. — Чем могу служить?

Маленький человечек подошел к нему с протянутой рукой.

— Меня зовут Рэнд, доктор! Я арендатор рудников «Леди Джоан» и «Джилоуэлл».

Дженнер встал и, глядя на своего посетителя сверху вниз, пожал ему руку.

— Насколько мне известно, — продолжал Рэнд, — вы приехали по поводу моего ходатайства о субсидии в десять тысяч фунтов.

— Этим, да, я занимаюсь. — Дженнеру с трудом давался синтаксис, и иногда он строил фразы несколько странно. Он говорил скороговоркой, то повышая, то понижая голос.

— Надеюсь, док, вы мне посодействуете, — развязно сказал Рэнд, садясь на стоявшую в углу кровать и подминая под себя накинутую на нее сетку от москитов.

— Как государственный служащий, я буду действовать в интересах народа.

— Чего ради беспокоиться о государстве, доктор! Немножко попользоваться за счет государства — вовсе не грех. — Не сознавая своего цинизма, Рэнд с видом заговорщика нагнулся к Дженнеру. — Вот что я вам скажу, док. Рудниками заправляет синдикат — я и еще два человека, которые сидят в правительстве. Четвертый пай еще свободен. Составьте доклад в нашу пользу — и этот пай будет ваш.

Доктор Дженнер возмущенно выпрямился.

— Вы хотите меня подкупить?

— Ну, зачем такие слова, доктор. Это просто деловое предложение.

— Вот как? Я напишу доклад со всей справедливостью. Но раз уж вы пришли ко мне с такими разговорами, то могу вам сказать, что я возражал и против первой субсидии. Все же завтра утром я приду к вам и расследую ваше ходатайство. А сейчас вам, пожалуй, лучше уйти, мистер Рэнд.

Рэнд попытался было продолжать уговоры, но доктор Дженнер подошел к двери и сказал, с трудом сохраняя самообладание:

— Уходите, мистер Рэнд. Я начинаю терять терпение, да.

Джордж Рэнд помедлил немного, потом вышел; Дженнер с силой захлопнул за ним дверь и снова сел за стол. Он попробовал было писать, но никак не мог сосредоточиться. Он чувствовал, что тут пахнет мошенничеством более крупным, чем он себе представлял. Дженнер решил непременно докопаться до самой сути.

После разговора по междугородному телефону со своим управляющим в Перте Джон Уэст очутился лицом к лицу с серьезной проблемой. Ему сообщили, что правительство Западной Австралии намерено провести закон, запрещающий частным лицам держать конноспортивные предприятия с целью извлечения доходов, будь то бега или скачки. В Западной Австралии Джон Уэст, помимо прочей собственности, владел еще двумя ипподромами. Он мог бы уступить эти ипподромы по хорошей цене, но обладание ими давало власть. Деньги интересовали Джона Уэста теперь только постольку, поскольку они являлись мерилом власти. Он велел управляющему ждать его распоряжений и обещал немедленно послать кого-нибудь в Перт.